Темы 28 марта 2012

Дать бомжу шанс

Люде 46 лет, но выглядит она лет на 15 старше. Впрочем, она, как и ее собратья по образу жизни, определению возраста поддается с трудом. Что там, под натянутой на пол-лица старой вязаной шапкой? Под многослойной одеждой, ношенной не одним человеком? За ранними морщинами и опухшим то ли от беспробудного пьянства, то ли от вечного недосыпания лицом?

Людмила — бомж со стажем, длительность которого она сама точно вспомнить не может. Когда-то по молодости она была осуждена за кражу и провела несколько лет в заключении. Но в отличие от многих вышедших на свободу ей повезло: за ней оставалась квартира в Вологде, у нее были документы. Но около десяти лет назад квартиру она продала. Деньги кончились быстро. Документы исчезли без следа — видимо, где-то потеряла. Сегодня она обвиняет в своей бездомности риэлторов. Но то, что продавала жилье добровольно, не отрицает.

Когда и как попала Люда в Рыбинск, точно она не припомнит. Вроде ехала на поезде, шла по дорогам, ночевала где придется. Сегодня она живет в теплых подвалах рыбинских многоэтажек. Ест, как сама говорит, что Бог пошлет. Одевается, видимо, в выброшенные на помойку старые одежды. Люди помогают ей, потому что она тихая и безобидная. То есть не ворует, не дебоширит, не валяется пьяная по подъездам.

Люда — типичный бомж с большим стажем и обширным опытом выживания без прописки, медицинской помощи, постоянного дохода. В ее окружении мало людей, и все они связаны именно тем, что у них нет жилья, работы, пенсии. Они все похожи друг на друга своей разносортной одеждой, не приемлющей модных сезонных трендов. Но главное, что их объединят, — равнодушие к собственной судьбе.

Это равнодушие толкнуло в долгий путь Андрея — бывшего художника, бывшего мужа и отца, бывшего вполне благополучного гражданина России с паспортом и постоянной регистрацией в Мышкине. Он не сидел в исправительном учреждении, но сегодня у него нет ничего: ни дома, ни семьи, ни работы. Деньги, которые Андрею удается выпросить на улицах Рыбинска или выручить от продажи собранной на помойках макулатуры, он тратит на алкоголь. Причем алкоголь этот находится отнюдь не в фирменных бутылках заводов-изготовителей винно-водочной продукции, а в разнообразной бытовой химии или околомедицинских препаратах, которые продаются в аптеках по 20-30 рублей за пузырек.

У Андрея есть приятель — вор со стажем, который промышляет мелкими кражами в основном на дачных участках. За плечами приятеля — несколько судимостей, полное отсутствие документов и абсолютное равнодушие к социальным нормам и правилам.

Они — типичные представители асоциальной группы общества — бомжей. Около 20 процентов из них — это люди, вышедшие из мест заключения со справкой, но без паспорта.
В силу различных причин они не могут восстановить документы. Кто-то потерял жилье по семейным обстоятельствам — попросту был изгнан со своей родной жилой площади. Кто-то спился и продал все, что можно было продать, включая квартиру и паспорт. Они живут на свалках и в подвалах, питаются отбросами или тем, что, по их мнению, лежит плохо.

Когда нет легального дохода

Когда-то бомжами занималась милиция. В законодательстве страны были статьи, запрещающие тунеядство и обязывающие каждого гражданина иметь постоянную прописку. Затем, когда статьи эти отменили вместе с уголовной ответственностью, в стране работали медицинские вытрезвители, где бомжей иногда по необходимости, а порой и по доброте душевной мыли и давали ночной приют. Еще милиция могла содержать их до 15 суток в спецприемнике, кормить и даже возить на санитарную обработку в специальные учреждения. Затем эти учреждения начали выставлять милиции счета, вытрезвители закрылись, а законодательство ограничило полномочия правоохранительных органов в отношении граждан без определенного места жительства.

— Сегодня полиция периодически проводит рейды по выявлению бомжей, — рассказывает старший инспектор по связям со средствами массовой информации Рыбинского МУ МВД России, подполковник внутренней службы Ольга Ионова. — Если они не совершают правонарушений, задерживать нам их не за что. И содержать негде. Максимальное время пребывания в полиции для них — три часа. Мы снимаем отпечатки пальцев для дактилоскопической базы данных, смотрим по картотеке, не совершал ли человек преступление, и если он ни в чем не замешан, отпускаем.

В 2011 году в рыбинском отделении полиции было зарегистрировано 230 приводов бомжей. Ими было совершено 14 преступлений, из них 10 — тяжких, 2 убийства. Около 10 процентов всех пожаров происходят по вине бомжей.

Ольга Ионова рассказывает, что самые распространенные преступления, которые совершают бездомные, это мелкие кражи в магазинах и дачных домиках. И это объяснимо: когда человек не имеет легальных средств к существованию, он их берет нелегально. То есть крадет продукты, одежду, посуду и садовые инструменты из цветного металла. В раскрытии этих преступлений и помогает дактилоскопия.

Впрочем, преступлений, совершенных бездомными, гораздо больше, чем официально зарегистрированных. Не о каждой мелкой краже люди сообщают в полицию, не на каждый поджог мусорного бака выезжает пожарная команда. И под какую статью закона можно подвести, например, снятие теплоизоляции с систем отопления?

Убыток, который нанесли бомжи МУП «Теплоэнерго», составляет 2 300 000 рублей. Это в основном разобранный утеплитель, который затем используется в «строительстве» временных жилищ. Сильные морозы заставляют людей искать способы выживания на улице. Теплые подвалы — исключение. Чаще всего они закрыты для входа посторонних. А подъезды — бывшие убежища для бомжей — заперты на кодовые замки и домофоны.

Статистике не поддается

Итак, есть в нашем обществе категория людей, которые по различным причинам потеряли дом, работу, документы. Есть у них проблемы, которые они сами решить не могут. И есть проблемы у общества, которые создают ему бомжи.

— Но нет государственной политики и статистики, — говорит директор департамента по социальной защите населения администрации Рыбинска Владимир Куликов. — Каждая территория вырабатывает свое местное законодательство в отношении лиц без определенного места жительства. Но в отсутствие точных данных о количестве людей, которым нужно помочь, очень трудно рассчитать затраты и спланировать работу рационально.

В России около четырех миллионов человек имеют статус бомжей. Это люди, которые нигде постоянно не живут и ничем постоянно не занимаются. Люди без определенного места жительства и определенного рода доходов. Люди, оказавшиеся за бортом нормальной жизни, без социальных гарантий на существование.

Владимир Куликов говорит, что учет бомжей можно вести лишь условно. Полиция регистрирует преступления, совершенные бездомными, а органы социальной защиты — только тех, кто сам обратился за помощью.

— В прошлом году в департаменте зарегистрированы 40 таких человек, — рассказывает Куликов. — Кому-то мы помогли восстановить документы, кому-то выдали продукты. Но самого их главного вопроса мы решить не можем. Где жить людям, которые не имеют дома? Как работать, не будучи постоянно или временно зарегистрированным?

Для того чтобы помочь, надо знать, что эту помощь ждет определенное количество людей. Их нельзя собрать в одном месте по объявлению и сообщить о предстоящих мероприятиях. Невозможно вычислить, кому помощь нужна, а кто из бездомных доволен образом своей жизни — есть и такие. Тем не менее, проблема существует, и она требует решения.

— Сегодня мы определяем, в какой форме будет организована в Рыбинске эта помощь, — рассказывает Владимир Куликов. — Это может быть реабилитационный центр, социальный приют либо дом временного пребывания, где лица без определенного места жительства смогут переночевать, получить первую медицинскую помощь, санитарную обработку. Для некоторых это может стать началом возвращения в общество: мы сможем помочь выправить документы, найти работу. Пусть для начала она будет неквалифицированная и малооплачиваемая, но первые заработанные деньги могут стать толчком для того, чтобы человек смог вернуться к нормальной жизни.

Конечно, все упирается в деньги. Полномочия по социальной поддержке этой категории отнесены к субъекту федерации. Администрация Рыбинска сегодня готовит программу, которую намерена защитить на областном уровне. И получить необходимые средства для организации временного приюта для местных бомжей.

Ярославская Ночлежка

В Ярославле муниципальное учреждение «Дом социальной адаптации для лиц без определенного места жительства и занятий (дом ночного пребывания)» был создан в 1994 году, а в 1995 году принял своих первых клиентов. Его цель тогда была определена так: оказание социальной помощи лицам без определенного места жительства и занятий, в том числе освободившимся из мест лишения свободы. С июля 2011 года учреждение было преобразовано в Муниципальное казенное учреждение «Дом ночного пребывания для лиц без определенного места жительства и занятий города Ярославля».

Сегодня «Дом ночного пребывания» занимает площадь 516,4 квадратных метра, на которых размещены, если говорить канцелярским языком, 34 койко-места. То есть одновременно здесь могут пребывать 34 мужчины без собственного жилья. Именно мужчины, потому что для женщин в Ярославле приюта нет, а необходимость в этом имеется.

— Организовать совместное содержание мужчин и женщин в таком небольшом учреждении, как наше, очень сложно, — говорит директор Ольга Лобачева. — В основном наши клиенты — это ранее судимые люди. Среди них есть бывшие воры, грабители, убийцы и даже насильники, поэтому, когда к нам за социальной помощью обращаются женщины, мы стараемся поместить их в палаты сестринского ухода при больницах города. Затем уже оформляем документы для постоянного проживания в дома-интернаты, предоставить ночлег им в нашем учреждении не можем.

Ольга Лобачева — бывший педагог, работала в органах внутренних дел в подразделении по делам несовершеннолетних. Практика воспитательной работы сегодня ей очень помогает. Сказать, что контингент в ее учреждении сложный, значит, не сказать ничего. Кто-то из обратившихся за помощью граждан действительно может ею воспользоваться для восстановления своего социального статуса. Но много и таких клиентов, которые нарушают режим пребывания в Доме. А порядок здесь строгий.

— Пребывание у нас для каждого ограничено тремя месяцами в течение года, причем непрерывно — только один месяц, — рассказывает директор. — За этот срок можно восстановить документы, найти работу — было бы желание. Но при этом мы требуем соблюдения порядка и правил проживания в учреждении. Человек может находиться у нас только с вечера до утра, днем он должен либо работать, либо подыскивать работу, оформлять соответствующие справки для восстановления тех или иных документов, делать что-то для себя полезное. Один наш подопечный, например, пока мы оформляли ему документы в дом-интернат, каждый день проводил в библиотеке, читая русскую классику. Мы требуем соблюдения элементарного порядка, тем более, не допускаем употребления спиртного.

Каждый день подопечные Ольги Лобачевой и ее коллектива получают талоны на продукты. Стоимость продуктового набора составляет 72 рубля, и «отоварить» его можно в магазинах, с которыми заключаются договоры. Всего же за год «Дом ночного пребывания» обходится бюджету Ярославля в сумму около четырех с половиной миллионов рублей. Здесь трудятся 2 специалиста по социальной работе, фельдшер, младший медицинский персонал, сестра-хозяйка, паспортист, юрист — всего 18 штатных единиц, есть и автомобиль.

В 2011 году в ярославском приюте для бездомных проживали 295 человек, а за социальной помощью обратились 2271. Работникам Дома удалось трудоустроить 73 человека. 226 получили временную регистрацию, 37 — помогли восстановить паспорта. Почти двум сотням бездомных была оказана медицинская помощь, 328 человек получили возможность пройти обработку на городской дезинфекционной станции. 286 человек изъявили желание ехать к месту своего жительства, им были выданы справки для бесплатного проезда в пригородном железнодорожном транспорте.

Учреждение оплатило госпошлину за оформление 23 паспортов, изготовление 26 фотографий для документов. 519 человек получили 6,5 тысячи талонов на питание. 270 — помогли с приобретением одежды.

Все услуги «Дома ночного пребывания» для тех, кто обращается сюда за помощью, бесплатны. А помощь эта иногда оказывается очень непростой. Ольга Лобачева вспоминает, как трудно было восстановить трудовую пенсию для 63-летней бабули, от которой отказались родственники. В дом-интернат для пожилых и инвалидов женщина отказалась оформляться, хотела жить самостоятельно и еще поработать.

Множество всевозможных запросов и справок — работа не одного дня специалиста учреждения. Теперь документы восстановлены, есть паспорт, пенсионное страховое свидетельство, пожизненный полис обязательного медицинского страхования, оформлен счет в банке, банковская карточка, на которую переведена пенсия за последние годы — 260 тысяч рублей, появилась возможность снять жилье, и есть силы снова работать.

А более полугода назад женщине казалось это невозможным, но она продолжает приходить на прием: то с праздником поздравит, то спасибо скажет и желает сотрудникам добра.

Бездомные пожилые люди, инвалиды, бывшие заключенные — это те, кто может найти в «Доме ночного пребывания» в Ярославле реальную социальную поддержку. Другой вопрос — как они ею воспользуются: как единовременной помощью или возможностью вернуться к нормальной жизни. Но так или иначе ярославское учреждение дает людям шанс, которого пока нет у рыбинских бездомных.