Темы 21 июня 2019

«Только очень жди…»

Рыбинцы нашли в архивах рассекреченные военные документы. И среди них – последнее письмо фронтовика. Треугольник добрался до адресата через 77 лет

Дедушка жительницы Рыбинска Маргариты Картамышевой, Василий Борисов, без вести пропал в сорок втором. Извещение об этом и несколько фото – все, что осталось у семьи от отца троих детей и педагога.

— Мы искали его давно. Писали запросы в военные архивы. Как только появились сайты «Память народа», «Подвиг народа», постоянно смотрели информацию там – пытались обнаружить хоть что-то. Признаюсь, мы уже были готовы опустить руки – столько лет впустую. Устали стучать в закрытую дверь. И вдруг – чудо, дверь распахнулась. Весной 2019-го на «Памяти народа» обнаружили целый набор документов: анкету, список адресов, где он служил, расшифрованное наименование части. И самое главное – последнее письмо дедушки. Засекреченное, оно пролежало в архивах 77 лет, – рассказывает Маргарита Картамышева.

По документам хоть и пунктирно, но можно восстановить путь младшего политрука Василия Борисова. Родные ничего не знали о нем с 1939 года.

— Мы думали, раз призвали в 1939-м, значит, на Финской воевал, – говорит внучка фронтовика. Оказалось, год после призыва 20-летний педагог служил в Западной Украине. Последний предвоенный адрес – украинский город Хиров на самой границе с Польшей. Там в декабре 1940-го – последняя предвоенная отметка политрука.

Следующая отметка в анкете – уже в августе сорок первого. Идет второй месяц войны. Миллионная советская армия, теснимая на юг немцами под руководством Рундштедта, отступает. 15 августа Борисов находится в селе Петриковском Днепропетровской области. Нет отметки, в составе каких войск отступал от границы политрук, возможно, потерял свою часть.

Позади – тысяча километров, пройденных от границы. Сдана почти вся Украина. До Харькова, Ростова-на-Дону – рукой подать. Надо думать, у политрука Борисова было много работы в те дни – отчаянные, черные дни, без просвета и надежды.

Петриковское немцы заняли 25 сентября 1941 года. Борисова там уже не было. Из анкеты мы знаем – в сентябре он служит в зенитной артиллерии. В документах о службе – скупая строчка без конкретики: «7 сентября-26 ноября, 3-я батарея, 114-й ОЗАД».

В интернет-источниках читаем: 114-й ОЗАД осенью 41-го защищал Севастополь. Можно предположить, что политрук Борисов воевал в Крыму. Немцы взяли полуостров в конце октября. 11-я армия Манштейна устремилась к Севастополю. Город защищала зенитная артиллерия, стянутая из оставленных городов – Николаева, Сарабуза, Евпатории. 114-й ОЗАД прибыл из Сарабуза.

Как разворачивалась война политрука в Крыму, как он выбрался с полуострова? Документы лишь сообщают нам, что в конце ноября Василия Борисова направили в Сталинград, на курсы младших политруков. 6 марта он их окончил.

Из последнего письма Василия Борисова:
«Рита и Люся, слушайте мамку, во всем помогайте ей. Старайтесь научиться хорошо читать и писать. За это я привезу вам игрушек и книг, когда приеду. До свидания. Крепко целую. Вася. 8 мая 1942 года»

12 марта политрук из тылового Сталинграда отправляется ближе к фронту – в Ворошиловград (нынешний Луганск). Там пока нет большого напряжения, немцы займут его лишь в середине июля. Через пару месяцев, 1 мая, Борисова переводят в Харьковскую область, где зреет большое наступление советских войск.

Окрыленный успехом под Москвой, Сталин решил наступать. Плохо продуманные и слабо обеспеченные техникой наступления весны сорок второго заканчивались окружениями. На Юго-Западном фронте наступление под Харьковом завершилось Барвенковским котлом. Там и пропал политрук Борисов. Он отвечал за моральный дух в роте противотанковых ружей, 197-го стрелкового полка, 99-й стрелковой Краснознаменной дивизии, 57-й армии.

57-я армия в наступлении не участвовала – она прикрывала ударные группировки с юга. 18 мая немецкая 1-я танковая армия зашла в тыл наступающим на Харьков советским войскам. 23 мая советские войска в Барвенковском выступе были окружены. С 24 мая они пытались прорваться из окружения. Из котла вышли всего 1067 человек из 11 тысяч, вступивших в бой в составе 99-й дивизии. Общее число потерь в котле – 270 тысяч человек.

В сорок третьем семья Василия Борисова получила повестку – «пропал без вести». К ним домой приходили особисты – вдруг муж вернулся и прячется в подполе. Жена не верила, знала – бывают чудеса, возвращаются и после похоронок. В 1946-м начала искать: писала во все инстанции, пыталась добиться хотя бы информации – кем служил, где пропал. Информация была засекречена. И даже безобидное последнее письмо фронтовика хранилось в архиве почти 80 лет.

«Дорогая Зиночка! Спешу сообщить, что я жив-здоров. 1 мая прибыл на передовую линию фронта. Сейчас пишу тебе, сидя в блиндаже. По сравнению с Ворошиловградом здесь куда веселей. Фрицы с гансами находятся в нескольких сотнях метров. С ними все время говорим языком огня. Каждый из нас – принимающий участие в боях – горит одним желанием: как можно больше уничтожить гадов. С питанием и обмундированием дело обстоит неплохо. За меня не беспокойся (…) Сейчас я политрук роты в районе Лозовой, где особенно гансам с фрицами скучновато было в связи с взятием нашими войсками Лозовой. Рита и Люся, слушайте мамку, во всем помогайте ей. Старайтесь научиться хорошо читать и писать. За это я привезу вам игрушек и книг, когда приеду. До свидания. Крепко целую. Вася. 8 мая 1942 года».

… Дочь фронтовика, та самая Люся, в 2019 году читала карандашные строки, написанные рукой отца. Он обращался к ее матери и к ней – в последний раз. Слезы набегали, мешали читать. Привет от отца, переданный спустя семьдесят лет, – да правда ли это, возможно ли?.. Его теплые слова – протянутый через век мостик. Прощальное объятие.