Секреты Рыбинской ГЭС

Администратор

Почетный энергетик Виктор Афонин — об истории гидроэнергетического предприятия

Теме Рыбинского водохранилища в последнее время уделяется повышенное внимание. Звучат разные страшилки и предположения, в том числе и относительно эксплуатации Рыбинской ГЭС. На эту тему мы решили побеседовать с ветераном предприятия, который проработал в этой отрасли пятьдесят лет.

Почетный энергетик, ветеран энергетики РАО «ЕЭС России» Виктор Афонин в свое время возглавлял производственно-технический отдел — занимался реконструкцией основных узлов гидротурбин и гидрогенераторов. По сути дела, являлся на Рыбинской ГЭС третьим лицом после директора и главного инженера.

В последние годы своей трудовой вахты занимался подбором чертежей для электронного архива ГЭС, поскольку они должны храниться вечно. Их снимали на специальные пленки — диски ведь долгого хранения не гарантируют. А пригодиться подобного рода документы могут через десятки лет, поскольку «гарантийный срок» работы ГЭС по проекту составляет около 300 лет.

— Виктор Семенович, вы, конечно, знакомы с историей строительства Рыбинской ГЭС. Как вы относитесь к грандиозности советских эпохальных замыслов?

— В соответствии с планом ГОЭЛРО, который разрабатывался еще при Ленине, не только было решено строить тепловые станции, но и ставилась стратегическая задача — использовать для целей гидроэнергетики Волжско-Камский водный бассейн. Этот план был одобрен и начал выполняться. Сначала в нашей области хотели построить станцию недалеко от Ярославля. Но там ведь можно было поставить всего лишь 15-20-мегаваттный гидроагрегат — из-за низкого напора. ГЭС могла работать только на притоке: сколько воды притекает, столько и вытекает.

А под Рыбинском была возможность создать мощный запас воды — 25 кубокилометров. Такое гигантское водохранилище позволяло свободно, в зависимости от потребностей, манипулировать стоком. В общем, в 1935 году проект Ярославского гидроузла все-таки был признан неэффективным, и строительство его прекратили. А непосредственным поводом для этого послужили результаты экспертизы и исследовательских работ, проведенных по поручению Госплана Управлением строительства канала Москва-Волга НКВД СССР. Экспертами были главный инженер строительства канала Сергей Жук, начальник технического отдела Владимир Журин и его заместитель Георгий Чернилов.

Они предложили перенести створ гидроузла выше Рыбинска, разместив его раздельно на реке Волге (в районе Перебор) и на Шексне. Что этим достигалось? Повышение напора до 18 метров давало возможность поставить агрегаты мощностью 60 мегаватт. Это было очень много по сравнению с упоминавшимися 15 мегаваттами.

Однако в ту пору не было возможности создать на Ленинградском металлическом заводе такие мощные турбины, и тогда Чернилов поехал туда к конструкторам и, конечно, к директору и уговорил их, доказав, что мы можем сделать такие агрегаты — поворотно-лопастные турбины мощностью до 70 мегаватт. Это все было спроектировано, и на Ленинградском металлическом заводе даже были довольны, что Чернилов их воодушевил, подтолкнул на это дело.

Одним словом, с помощью Рыбинской ГЭС стало возможным круглогодичное регулирование стока в весенние половодья или в большие осенние паводки. Или взять моменты, когда Волга мелеет: речники в такие периоды дают диспетчерский график, и на ГЭС увеличивают пропуск — для обеспечения судоходства. Сколько я там работал — никогда проблем в навигации не возникало, исправно ходили по Волге и баржи, и пассажирские суда. А если бы построили ГЭС около Ярославля, то тогда Рыбинск тут же затопило бы талыми водами.

— Виктор Семенович, расскажите про строительство. С чего начинается возведение гидростанции?

— Начинают с геодезических работ — для того чтобы определиться, где и насколько местность ниже, где выше. Параллельно с геодезистами работают геологи-изыскатели. И, конечно, большая работа в этот период у гидрологов. Нужно определить стоки, получить собираемость водных осадков с региона, бассейна. Определяется, какой будет объем водохранилища.

С учетом всего этого и начинают строить сооружение (в нашем случае стройка разворачивалась на переборском створе Волги и в 2,6 км от места впадения Шексны в Волгу — там ГЭС). В соответствии с исследовательскими данными по грунтам определяются с формой плотины, выбирая ее так, чтобы она не сдвигалась, чтобы ее не опрокидывало. (В частности, с целью уменьшения изгибающих моментов железобетонной подошвы ГЭС она была разделена на 4 секции).

Сейчас, кстати, ходят досужие разговоры, что, мол, песок под станцией, что она рухнет. Чепуха! Из-за чего геологические исследования делают? Чтобы найти глины, которые не поддавались бы на сдвигающие нагрузки. И потом — конструкция основания сооружения не ровная, а в форме подошвы. И даже если вода пойдет под подошву, она должна выводиться через фильтр и трубы в нижний бьеф. Это разгружает основание сооружения от гидравлического подпора снизу.

— Это верно, что электричество, вырабатывавшееся гидростанциями Углича и Рыбинска, во время войны спасло Москву?

— Да, это точно. Москва уже была в кольце, все было «обрублено», останавливались тепловые станции. А там, кроме того что метрополитен и вся инфраструктура, еще и заводы, которые на «оборонку» трудились, не должны были останавливать работу. Поэтому было дано указание: во что бы то ни стало дать ток столице. 18 ноября 1941 года заработал первый агрегат на Рыбинской ГЭС. Угличская ГЭС работала. От нас две высоковольтные линии «бросили» в сторону Москвы — сначала одну, потом — вторую.

— А немцы с воздуха не могли уничтожить линии?

— Зенитки и наши истребители не давали. Был случай: опоры ставили через Волгу в районе мехзавода. Они 70 метров высотой, громадные. Как раз, когда начали поднимать их, фашистские самолеты налетели. А бросать и уходить от механизмов нельзя, пока не поставишь мачты вертикально. Никто не побежал. Немцы бомбят, один заход сделали, не попали — всё в Волгу, потом второй заход. Говорят, одна зенитка как долбанула в какой-то из самолетов — он и упал в Волгу. А остальные повернули обратно.

Москве нужен ток, надо было поддерживать жизнеспособность огромного города, и на Рыбинской ГЭС прилагались все усилия для достижения этого. Чтобы запустить второй агрегат, работали в три смены, день и ночь, прямо на рабочем месте ночевали, там и еду готовили (жили в теплушках, буржуйки в них стояли). В январе 42-го пустили второй агрегат.

— В послевоенное время остальные гидроагрегаты запустили быстро?

— По-моему, к 55-му году закончили. И автоматика управления агрегатами была осуществлена с пульта ЦДУ. Развитие шло постоянно. Машинный зал построили, завершили архитектурное оформление.

— Когда вы пришли работать, все функционировало в полную мощность?

— Да. Но все изнашивается. Мы три раза обмотки меняли на гидрогенераторах. И аварии были. Камеру рабочего колеса меняли. И все — из-за кавитации. Для турбины это враг номер один. В резком движении водных масс происходит бурление, и образуются микроскопические воздушные шарики, которые, соприкасаясь с поверхностью металла, создают такой вакуум, что отрываются частички металла. В настоящее время на Рыбинской ГЭС заменено 3 гидроагрегата.

— Сейчас спор идет о том, целесообразно ли было затоплять одну восьмую часть Ярославской области, город Мологу. Вы как думаете — можно ли было этого избежать?

— Никуда не деться было от этого. Вот теперь некоторые говорят, что давайте, мол, понизим уровень водохранилища. Но ведь, если это сделать, обнажится громадное количество заболоченных земель. Если воду спустить, будет настоящая экологическая катастрофа. А в Рыбинском водохранилище сейчас в каждый паводок вода обновляется.

Целесообразность затопления большой территории Ярославской области для создания гидроузлов обоснована техническими и экономическими расчетами по водопользованию, судоходству и снабжению дешевой электроэнергией.

 Беседовал Алексей Суслов

Комментарии Отправляя комментарий, я даю согласие на обработку персональных данных. Новости по теме