Темы 1 июня 2011 13:23

Вторая жизнь мусора и другие идеи Дмитрия Романова

Как разбогатеть на отходах, рассуждает директор «Технической бумаги»

Мы окружаем себя мусором. Мы производим его так интенсивно и с таким завидным постоянством, как если бы нас за это ожидала денежная премия. Каждое утро, выходя из дома, мы прихватываем с собой полиэтиленовый пакет с отходами нашей активной жизнедеятельности.

Стандартный набор — пластиковая бутылка, пара жестяных банок, пачка ненужных бумаг, горка картофельной кожуры. Все это бывшее добро мы сваливаем в ближайший мусорный контейнер. Дальнейшая его судьба нас не интересует.

И совершенно напрасно. Потому что даже вывезенный на полигон бытовых отходов мусор будет разлагаться годами и десятилетиями, испуская в воздух продукты разложения. При этом стекло, например, так и останется на свалке как потенциальная находка для будущих археологов, а бумага — продукт, казалось бы, самый невинный, разлагаясь, отравит метаном окружающую среду.

Собственно, именно бумага наряду с пищевыми отходами составляет основную долю городских свалок. Тем временем макулатура является не только мусором, но и сырьем, которое может приносить деньги. Не только тем, кто ее перерабатывает, но и тем, кто ее собирает. Вот, например, есть «Техническая бумага» — предприятие, которое из нашего бумажного мусора делает свой бизнес

Бумага

— Упаковка — вот что сегодня является нашим основным сырьем, — рассказывает директор «Технической бумаги» Дмитрий Романов. — Многослойный гофрокартон, в который пакуют овощи, фрукты, продукты питания и непродовольственные товары.

Упаковка — это горы и тонны картона, которые скапливаются в магазинах как ненужные отходы торговли. Это так называемая «легкая» макулатура, сбор которой не требует больших затрат. Что нужно, чтобы собрать упаковку? Договор с магазином, доставка и прессовка. А гипермаркеты даже сами прессуют свою макулатуру. Вот когда речь заходит о сборе и сортировке мусора из жилого сектора, желающих не находится. Да и разобрать наши мусорные баки действительно сложно.

— Конечно, проще вывезти все это на свалку, — говорит Романов. — А ведь на мусоре можно обогатиться. Но сборщики привыкли к легкой добыче. Есть, например, «легкая» нефть — ткнул в землю, она пошла фонтаном. Вот когда фонтан закончится, придется бурить, и нефть станет «тяжелой». Так и вторсырье — настанет время, когда потребность в нем резко возрастет, тогда начнут разбирать и мусорные баки в жилых секторах, и городские полигоны бытовых отходов.

«Легкой» макулатуры, которая до недавнего времени вполне успешно обеспечивала деятельность «Технической бумаги», после кризиса стало меньше. Упали обороты крупного российского ретейла, снизились объемы закупок иностранных продуктов, бережно упакованных в многослойный картон. И бумагоделательные предприятия дружно задумались о том, сколько макулатуры гибнет на полигонах.

Однако сами идти на свалки они не спешат.

— Это как грибы с ягодами: собирает один, перерабатывает другой, — объясняет Романов. — Разная специфика, другой принцип администрирования. У нас достаточно сложное производство, а сбор макулатуры не требует ни большого штата сотрудников, ни длинных технологических цепочек. Там не стоит рассчитывать на сверхприбыли, но при нынешней скорости «производства» мусора хороший и постоянный доход обеспечен.

Может быть, это разряд семейного бизнеса для нескольких человек. Больших финансовых вложений он не требует, главное — понять, что деньги лежат под ногами. Ну или на свалках и в мусорных баках.

«Техническая бумага» сегодня использует в своей работе половину макулатуры, собранной в городе. Остальное приходится покупать в Ярославле, Иванове, Костроме, Московской области. Так что рыбинский рынок вторсырья пока полностью не освоен, хотя сбыт собранной бумаге обеспечен постоянно — предприятие работает только на вторичном сырье. Так исторически сложилось, когда в 1911 году здесь открыли фабрику по переработке тряпья.

— Да, не удивляйтесь, именно тряпья, — улыбается Романов. — Самая лучшая бумага делается из хлопка. Она толстая, прочная, водонепроницаемая. Мы такую выпускали раньше, пока среднеазиатский хлопок не стал «белым золотом», и цены были приемлемые. Картон из макулатуры с добавлением отходов хлопкового производства шел для шумо- и теплоизоляции тракторов, грузовых и легковых автомобилей.

Стекло

— Город в США с населением более 400 тысяч человек обязан иметь у себя завод по переработке мусора, — рассказывает Дмитрий Романов. — И бумажную фабрику, которая перерабатывает макулатуру. В Америке, кстати, потребление бумаги на душу населения — 250 кг, в России всего 30-40 кг в год. У них там все: продукты, промышленные товары — упаковано, причем чаще в бумагу, чем в полиэтилен. Мы же сами идем по пути удешевления. Зачем продавать товар в упаковке, если и так все купят. Нам еще и пакет целлофановый за 3 рубля на кассе предложат.

Или посмотрите на наши бутылки! За рубежом о том, как минимизировать количество безнадежного мусора, думают на стадии изготовлении тары. Есть определенные стандарты, которых придерживаются производители. Например, так называемая евробутылка. В нее разливают вино французы, итальянцы, немцы.

Причем неоднократно, поскольку бутылка стандартная, и у нее существует залоговая цена — ее можно сдать и вернуть «залоговые» деньги. У нас же каждое предприятие продает свою алкогольную продукцию в эксклюзивных бутылках. И этой вычурной стеклянной тарой второй раз уже не воспользуешься. Ее нельзя сдать, невозможно вернуть ее стоимость, а бой затем свозится на свалку. Хотя даже битое стекло можно сдать на вторичную переработку.

В составе бытовых отходов городского мусора стекло по объему занимает третье место (12%) после бумаги и пищевых отходов. Вторичное использование стеклобоя усложняется из-за свойств стекла, его твёрдости, прочности, необходимости сортировки по цвету и химическому составу. Но самое главное — стекло практически не разлагается, поэтому рассчитывать на его естественную утилизацию не приходится.

— Тем не менее, стеклозаводы используют в своем производстве 20% боя, — говорит Романов. — Но есть технологии, по которым можно утилизировать 100% отходов стекла. Это производство утеплителя.

Оказывается, существует эффективная энергосберегающая технология переработки стеклобоя и технических отходов стекла в мелкие гранулы, которые используются в качестве особо легкого заполнителя при производстве строительных блоков, а также в виде эффективной теплоизоляционной засыпки.

Или покраски. Да, именно покраска стен, труб, крыш с добавлением стеклянных микрогранул дает потрясающий эффект утепления. Один миллиметр покрытия равен по теплоизоляции одному кирпичу. Три миллиметра — уже стенка. Два слоя покрытия стен, скажем, коттеджа приводит к тому, что потребление газа на отопление падает в два раза.

Романов знает, что говорит. На «Технической бумаге» таким теплоизоляционным материалом со стеклянными микросферами американского производства покрыты техническое оборудование и трубы. И вкупе с другими энергосберегающими мероприятиями расход газа котельной предприятия снизился на 20% по сравнению с заданными производителем техническими характеристиками котла.

— Проблему утепления Рыбинска можно решить на городской свалке, — рассуждает Романов. — Стеклянного боя там достаточно, чтобы производить собственный утеплитель с микросферами из стекла. Да, надо организовать его производство. Рыбинское НПО «Спецстройтехнология» уже производит оборудование для получения гранул из стеклобоя, так что это достаточно реальная перспектива. Одновременно город может решить несколько задач: избавиться от огромного количества стеклянных отходов, решить проблему теплоизоляции зданий, труб, котельных, получив, по сути, из мусора хороший строительный материал.

Асфальт

— Слышал, как министр транспорта говорил: нужно строить бетонные дороги, потому что наши асфальтовые плохие, — рассказывает Романов. — Но для этого нужны бетонные заводы. В России же вся инфраструктура создана под асфальт. Другое дело, что весь мир строит дороги, применяя битум из Венесуэлы. Говорят: у нас колейность, потому что жарко. У меня вопрос: почему в Арабских Эмиратах нет никакой колейности?

Потому что асфальт везут из Венесуэлы. У нас лучший гранитный щебень для дорог в Карелии. Но мы же экономим и возим железнорудные окатыши из Череповца. Однако проблема даже не в этом. Дороги не будут хорошими, пока заводы по переработке вторичного асфальта не откроются в каждом городе.

Вот так, ни больше и не меньше. Мы-то думали — климат, а оказалось, что на наших дорогах слишком много асфальта. Снял лишний, переработал, снова положил… Представляете, сколько будет стоить такой асфальт?

— Нисколько, — отмахивается Романов. — По крайней мере, это дешевле, чем возить гранит из Карелии или битум из Венесуэлы. Я не большой специалист по асфальту, но все-таки кое-что знаю. Существуют технологии изготовления асфальтового покрытия с бумажными гранулами.

Романов выкладывает на стол несколько пакетов с мелким наполнителем, более всего напоминающим кошачий корм. Это гранулы из макулатуры, которые добавляют в верхний слой асфальта. И дорожное покрытие становится прочным. Хотя, кажется, как может быть бумага прочнее гранитного или железнорудного щебня?

— Никакого парадокса, — говорит Дмитрий Романов. — Камень — замкнутая структура, а целлюлоза эластична, обеспечивает сопротивление деформации асфальта и делает его более долговечным.

Проще говоря, целлюлозные гранулы, добавленные в верхний слой асфальта, могут предотвратить появление трещин, которые в конечном счете и приводят к разрушению дороги. Эти гранулы по специальным технологиям производят из макулатуры. Но при чем здесь вторичная переработка асфальта?

— Положенные по ГОСТу 15 сантиметров асфальтобетонной смеси обеспечат хорошую дорогу в течение 10-15 лет, — рассказывает Романов. — А у нас в Рыбинске толщина дорожного покрытия не 15 см, а 50 и даже 70 см.

И мы продолжаем наращивать этот слой, как торт «наполеон». В результате и дороги становятся недолговечными, и нарушается гидроизоляция зданий. Все понимают, что проблема асфальта — это проблема его утилизации. Вскрыл дорогу, вынул метровые глыбы. На свалку их везти нельзя — это битум, нефтепродукт. Значит, надо в переработку, восстанавливать асфальт, как мы восстанавливаем бумагу.

70 сантиметров потенциального сырья лежит у нас под ногами. Его не надо везти издалека, не надо искать низкие цены — вот оно, совершенно бесплатное. Да, нашим заводам не хватает каких-то единиц оборудования — измельчителей асфальтовых глыб, больших печей для расплавки. Но это — разовые вложения.

А количество старого асфальта, которое можно безболезненно изъять с дорог нашего города, как считает Романов, позволит закатать в качественный вторичный асфальт 5 таких городов, как Рыбинск. А с добавлением целлюлозных гранул это покрытие простоит десяток лет без ремонта.

— С применением немецких добавок несколько лет назад сделали полтора километра дороги Рыбинск-Ярославль под Некрасовским, — говорит Романов. — Любой водитель заметит, где начинается этот участок и когда он заканчивается. Там практически нет трещин, а дальше — все прелести российских дорог с выбоинами и ухабами.

«Техническая бумага» готовится выпускать целлюлозные гранулы для асфальтобетонной смеси. В научно-исследовательском институте заказаны разработки химического состава, которым нужно пропитать продукт.

Немецкие технологии для нас не доступны даже не в силу своей дороговизны. Просто немцы, не желая иметь конкурентов, собираются сами строить завод по производству гранул в России. Но директор предприятия все-таки намерен вступить в конкурентную борьбу и производить добавки в асфальт из макулатуры. А если еще местные заводы начнут перерабатывать вторичный асфальт, рыбинским дорожникам будут обеспечены суперсовременные технологии.

— И стоить этот асфальт будет однозначно дешевле, как и все вторичное, — утверждает Романов. — Вот, например, модернизированные немецкие б/у кровати для медицинских учреждений…

«Сколково» в Рыбинске

Так что там с кроватями, которые экономные немцы не выбросили на помойку, а подремонтировали, модернизировали и предложили купить?

— Нет, не предложили. Я случайно их обнаружил, — рассказывает Романов. — Обратился ко мне за помощью инвалид, ему потребовалась специальная кровать. Хорошая импортная кровать стоит 2 тысячи евро. Дорого, конечно. Я начал искать подешевле и, представьте себе, нашел. Хорошо отремонтированная немецкая кровать для больницы стоит 400 евро, модернизированная — 630 евро. Сами понимаете, немцы с их аккуратностью даже б/у восстановят до состояния не хуже российского нового.

Вторсырье становится для директора предприятия хобби. Или он просто коллекционирует все, что связано с вторичной переработкой?

— Просто я инженер, и мне интересны рациональные инженерные разработки, — говорит Романов. — Да и жизнь заставляет экономить, искать новые решения старых проблем. Вот, например, инновации — неокультуренное поле. Не понятно? Объясняю. На Исаака Ньютона сначала яблоко упало, а потом он придумал закон всемирного тяготения, а не наоборот. Не может идея просто взять и родиться. Нужна какая-то среда для общения, обмена мнениями. Видите, сколько в Рыбинске интересных разработок, сколько идей, предложений? Но большинство людей о них даже не подозревает.

У одного Романова идей на десяток инвесторов хватит. Надо организовать в Рыбинске рыбную ярмарку. В Вологде выставка «Русский лес», начавшись с городской, за 15 лет превратилась в международную. Или можно, например, выпускать плавучие дачи.

Водохранилище под боком, судостроительные заводы простаивают. Нужно только организовать выпуск дач и рекламу — и будет как на парижской Сене — дачи и дома на воде. Можно свадьбы справлять — «Брачная ночь на водах Рыбинского водохранилища», можно рыбу ловить — «Забрось удочку прямо из дома».

Еще можно на стадионе «Сатурн» организовать тест-драйвы, например прохоровского «Ё-мобиля». На худой конец — квадроциклов, болотоходов — всего, что вызывает всплеск адреналина. Молодежи понравится.
Или вот, например, есть торфяники, которые в немалом количестве окружают Рыбинск. Это же почти нефть!

По крайней мере, при общей тенденции истощения пахотных земель почвомодификаторы на основе торфа вполне могут стать источником восстановления нашей земли и экспортным товаром. Например арабы… Что — арабы? Да у них руки по локоть в золоте! И они готовы свои нефтяные деньги вкладывать в модификацию земли, потому что обеспокоены ее истощением.

Очень хочется Романову поучаствовать в создании городского музея. Даже название придумал — музей технических идей, так сказать, последователь московского политехнического, который стал легендарной площадкой для людей с нестандартным мышлением в России. Есть в Рыбинске торгово-промышленная палата, которая может быть инициатором такого начинания. А Романов готов помочь в части финансирования, если, конечно, члены ТПП откликнутся на эту идею.

— Рыбинск всегда был технически образованным городом, — говорит Романов. — Эта образованность не может деградировать за десятилетие. Сегодня столько инновационных идей и оригинальных разработок местного происхождения! Но они как бы сами по себе варятся в мелких организациях. А если будет площадка для общения с выходом на российские и международные связи, которые может обеспечить ТПП, уверен, что идеи начнут приносить доход, в том числе и Рыбинску.