Орлеан – наша внутренняя империя

В минувшее воскресенье Рыбинск посетил режиссер Андрей Прошкин. Он привез свой «Орлеан» — свежую ленту 2015 года, вызвавшую неоднозначную реакцию как критиков, так и зрителей. После показа в клубе «Современник», который прошел в ОКЦ, автор ответил на вопросы публики.

Абсурдистская драма, фантасмагория – в своих рецензиях критики дают понять, что новый фильм Прошкина не имеет никакого отношения к реализму. И это обстоятельство поставило в тупик рыбинских зрителей. Не всех, конечно, но очень многих. Впрочем, это оно же сыграло картине на руку: чем непривычнее и необычнее, тем выше интерес, тем яростнее идет поиск интерпретаций увиденного. Свои версии «современники» не стеснялись высказывать после сеанса.

Исконно русский Орлеан

Первый ребус, над которым народ ломал голову, нарисовался уже в начальных титрах фильма. «Орлеан». Почему городок в забытой богом русской глубинке носит столь экзотичное имя?
— На самом деле есть такое место на Алтае, — еще больше заинтриговал режиссер. — У Юрия Арабова (автора сценария) жена оттуда родом. Где-то в тех краях он бывал в селе под названием Орлеан. Такое странное сочетание запало ему в душу. Но главным образом «Орлеан» указывает на то, что картина не о ком-либо из героев, а об обществе в целом.
Орлеан — это  мы с вами, наша внутренняя империя.
Снимали кино, однако, не на Алтае, а в Крыму, на берегу Азовского моря.
— В городе Щелкино. Он был построен для обслуживания огромной атомной электростанции. К моменту завершения строительства станции грянул Чернобыль, и ее решили законсервировать. Сейчас это страшное зрелище – огромный бетонный куб, очень выразительный, очень странный. И рядом с ним — изначально комфортабельный город, в котором нет смысла. Одновременно красивое и депрессивное место, — приводит интересные подробности гость.
Фантасмагорическая история, заложенная в сценарий, требовала от режиссера особого киноязыка. В «Орлеане» многие герои – парикмахерша Лидка, Рудик – ее любовник и по совместительству врач, делающий ей аборт, местный начальник уголовного розыска и прочие представители захолустья – неожиданно говорят ветхозаветными притчами. А в появлении в кадре доктора со свечой, которую он то и дело зажигает дешевой зажигалкой, читается издевательский привет Андрею Тарковскому. Совершенно очевидно, что регистры здесь то и дело смещаются.
— Для меня важна эта эстетика, сочетание высокой культуры и низовой, площадной, — пытается объяснить Андрей Прошкин. — Вкусовая эклектика, на мой взгляд, точно отражает сущность сегодняшнего времени. Недавно Вася Сигарев снял комедию, которая называется «Страна Оз», она тоже какая-то хамоватая, эклектичная. Видимо, такое ощущение сегодняшнего времени не только у меня.
«Орлеан» — это кинематографический Гран-Гиньоль наших дней, театр ужасов, где жестокость  уживается с комедией и гротеском.
В этом смысле Прошкин близок «кровожадному» Тарантино, который не жалеет кетчупа, чтобы утопить в нем кадр едва ли не целиком.  Одни оценили такой подход, другим он оказался не по нутру. Кто-то из зрителей не скрывал, что его раздражает натурализм некоторых сцен.
— Изрядное количество критиков считает, что это совершенно безвкусная картина, — не спорит с недовольными режиссер. Надо признать, он виртуоз —  надо же было при таком материале не скатиться в пошлость.

В поисках экзекутора

Для воплощения нестандартной идеи потребовались экстранестандартные исполнители.
— Здесь нужны были артисты «технически оснащенные», способные работать в гротеске, при этом важно было, чтобы через роль чувствовалась личность артистов, — рассказывает Прошкин. — Лене Лядовой я позвонил, как только возникла надежда на запуск. Мне кажется, она актриса высшего класса, одна из лучших сегодня. Мне казалось, что для нее Лидка — нетипичная роль, и что ей неплохо бы выпрыгнуть из юбки страдающей русской женщины. Доктора мы долго не могли найти. Моя ассистентка показывала Олега Ягодина. Он актер театра Коляды в Екатеринбурге, играет все мужские значимые роли. И мало снимается в кино, много отказывается, чем сильно удивляет московских ассистентов по актерам. С Сухоруковым самая сложная история, поскольку он играет не живой характер, а маску, некое абстрактное понятие. Это смущало меня самого.
Да, Виктору Сухорукову досталась задача сыграть ни больше ни меньше – Экзекутора. Обычную человеческую Совесть. В картине она очеловечена. Поэтому логично, что и языковые формулы — договориться с совестью, усыпить ее, убить — режиссер реализует дословно.
– Экзекутор не внешний, он вылезает изнутри, — подчеркивает он.
Впрочем, в фильме каждый герой в состоянии услышать свою совесть. Даже Лидка, которая убила абортами «целый детский сад» вдруг неожиданно интересуется, какого пола был нерожденный ребенок, а потом радуется новому зачатию.  Многие поэтому обвиняют фильм в дидактизме. Из-за чего выход картины на экраны даже оказался под угрозой срыва.

«Тигровые лилии» против

Саундтрек к фильму писала Tiger Lillies – культовая английская группа.
— Анархичность, которая есть в звучании их музыки, двойственность, шутовство и их грусть меня захватили, — вводит в курс дела Прошкин. — Они написали к «Орлеану» тринадцать вещей.
Однако при просмотре фильма лидер трио – вокалист Мартин Жак углядел в нем моральный подтекст и решил уже было покинуть проект, естественно, вместе со всем музыкальным багажом. Одна их позиций «Тигровых лилий» – принципиальный имморализм, они считают, что мораль – это один из способов угнетения людей подлым правящим классом. Авторам ленты удалось найти компромисс: саундтрек оставили, но в титрах отметили, что музыканты  не разделяют идею фильма.
— Желания учить особо не было, — признается Андрей Прошкин. Для меня был важнее анализ, непрямой слепок сегодняшнего дня.