новости
21 октября 2016 12:52
Счастье Зои Сулейгиной
Зое Васильевне Сулейгиной в будущем году исполнится 80 лет, но на заслуженный отдых она вышла только три года назад. Уж очень не хотели члены Рыбинского отделения Всероссийского общества глухих расставаться со своим председателем. Потому что без ее помощи в качестве сурдопереводчика они теряют связь с внешним миром.
Трудное детство
Зоя Васильевна родилась в 1937 году в деревне Нахта Рыбинского района. Территория входила в затопляемую зону, и в 1940 году ее семья, как и тысячи других, переселилась в Рыбинск. Ни родной деревни, ни переезда она не помнит. Детская память сохранила события с момента, когда вместе с родителями она жила за Волгой, на Нерехтской улице.
— Детство у меня было трудное, отец глухой, в него уродился и младший братишка, — рассказывает Зоя Сулейгина.
Мама работала на маслозаводе, который находился на территории нынешнего пластмассового завода. Однажды к ним в гости приехали сестры отца, эвакуированные из Ленинграда. Страшно худые, голодные. Чтобы их подкормить, мать решилась взять на работе пол-литра растительного масла. А когда кражу обнаружили на проходной, женщина возмутилась:
— Другие по три килограмма выносят, а меня за пол-литра взяли!
В сердцах она разбила банку о стол, на котором были свалены кучей какие-то бумаги. За порчу документов ей назначили особо строгое наказание – 15 лет лишения свободы.
Для Зои с шестилетним братиком наступили тяжелые времена. Отец ушел к другой женщине, тоже глухонемой. Через день он приходил к детям, приносил по две буханки белого хлеба.
— Мы крошили его в тарелки, солили, наливали воды и ели ложками, как кашу, — вспоминает Зоя Васильевна. – На день нам полагалась одна буханка, но мы сразу съедали обе, а потом сидели голодные.
Чтобы выжить, 9-летняя Зоя вместе с братом ходили на колхозные поля, выкапывали из-под снега черную мороженую картошку. Хорошо, мать перевели в рыбинскую колонию, где охранником служил ее брат. Мама работала на кухне и иногда через родственника передавала что-нибудь поесть детям: то кусочек маслица, то хлебушка.
Вспоминая детство, Зоя Васильевна удивляется: как им с братом удалось выжить? Не менее удивительно также то, что, пройдя в малолетнем возрасте такие испытания, она не ожесточилась, не очерствела душой. Наоборот, стала чуткой и ответственной по отношению к другим людям, и даже сейчас, в возрасте, когда сама могла бы нуждаться в помощи, не жалеет ни времени, ни сил для своих подопечных.
«Будешь переводчицей»
Отсидев пять лет, в 1951 году мать вышла по амнистии. Брата удалось оформить в школу-интернат для глухих. А потом и Зоя, окончив школу, пошла устраиваться на завод.
— Чего пришла? – спросили в отделе кадров п/я №20.
— На работу хочу.
— Приходи через годик, когда 18 лет исполнится.
— Я сегодня есть хочу.
На завод ее не взяли. Вернувшись домой в полном отчаянии, девушка решила, что терять ей нечего, и села писать письмо Ворошилову, председателю Президиума Верховного Совета СССР. В нем она рассказала все: и о предателе-отце, и о больном брате, о том, как им пришлось выживать долгие пять лет…
Кто в Москве прочитал письмо – Климент Ефремович или кто-то другой, девушка так и не узнала, но через какое-то время ее вызвали на завод и оформили ученицей сверловщика.
Несколько лет Зоя Васильевна работала на почтовом ящике, потом на три года уезжала строить Сталинградскую ГЭС; вернувшись в Рыбинск, устроилась кассиром в магазин «Океан» на Пролетарской улице.
Как-то вечером пришел в их дом сосед, секретарь парткома швейной фабрики, и позвал девушку на работу сурдопереводчицей:
— Не умею, не могу, — отказалась Зоя.
— Ты же с отцом и братом разговариваешь, а у нас 34 человека таких же глухих, — убеждал он ее.
Девушка подумала, посоветовалась с матерью и согласилась. 9 лет она отработала на фабрике, помогала глухим специалистам общаться с мастерами и начальниками цехов, переводила для них речи выступавших на профсоюзных и партийных собраниях.
Все они для нее, как дети
В 1970 году Сулейгину выбрали председателем Рыбинского отделения общества глухих. Под ее опекой оказалось немалое число людей, которым требовалась практически ежедневная помощь, ведь только на моторостроительном заводе работали 260 инвалидов по слуху, многие выпускники спецшколы-интерната оставались в Рыбинске, а в авиационном техникуме учились три группы глухих. И если в учебных заведениях и на предприятиях были свои переводчики, то в поликлинике, в аптеке, на комиссии ВТЭК, в кабинетах чиновников этим людям требовалась помощь. Особенно высокие требования к качеству перевода предъявляли в суде: там спрашивали документ об образовании и брали расписку в том, что переводить специалист будет точно.
Чтобы соответствовать всем этим требованиям, Зоя Васильевна поехала в Москву, где окончила курсы сурдоперевода, а вернувшись, с энтузиазмом окунулась в общественную работу. Чтобы ее подопечные были в курсе общественной и политической жизни, устраивала лекции и политинформации. Наладила культмассовую работу.
— Какие праздники мы устраивали на 8 Марта, День пожилого человека, День инвалида, «А ну-ка, парни!», «Урожай года», конкурс молодых портних, — вспоминает она.
Кроме праздников и лекций, у каждого из ее подопечных были личные проблемы: кому-то надо работу искать, кто-то судится, кто-то женится – нигде без ее помощи не обойтись. А сколько при этом потрачено времени, душевных сил и терпения, знает только она, Зоя Васильевна Сулейгина.
— Вот, к примеру, такой случай, — вспоминает она. – Бедную женщину собственные дети выгнали из двухкомнатной квартиры. Она оказалась на улице.
Зоя Васильевна забила тревогу, пошла к депутатам, к чиновникам, добилась, чтобы нуждающуюся в жилье поставили на льготную очередь, а потом и комнату в коммуналке дали.
Или еще ситуация: человек приехал из Таджикистана – глухой, языка почти не знает, прописки нет, жить негде, на работу не берут. За него она тоже вступилась, как за родного: помогла устроиться на завод, выхлопотала жилье.
— Комнату ему дали в одной квартире с той женщиной, о которой я уже рассказала, потом они и поженились, больше десяти лет вместе прожили, — таких историй Зоя Васильевна может вспомнить массу.
Разводы, свадьбы, собеседования с работодателями — нигде глухим без нее не обойтись. Даже сейчас, когда Сулейгиной вот-вот стукнет восемьдесят, к ней идут и идут люди.
— Ноги стали болеть, — жалуется она, — но все равно завтра придется идти к адвокату. Оказалось, что глухая женщина подарила полквартиры племяннику, который обещал сделать ремонт и ухаживать за женщиной. Но как только она подписала договор дарения, пропал, даже за свою долю квартплату не вносит. Со второй половиной квартиры тоже придется что-то делать: она была оформлена на мужа, тот умер, а в права наследства женщина так и не вступила. Теперь ей придется в суде ликвидировать дарение и вступать в права наследства, иначе на старости лет может оказаться на улице. И помочь ей может только Зоя Васильевна Сулейгина.
