Матушка Фомаида

Светлана Израйлева

Она приехала из Белоруссии возвращать к жизни единственный в России Софийский монастырь.

— Фомаиду ищете? Сейчас она подъедет, подождите немножко, — высокая монахиня обвела нас сдержанным взглядом. От шага в сторону удержал смех в глазах стоящей рядом женщины.

Монахиня вдруг тоже улыбнулась, разом став ближе:

— Да я, я — Фомаида. Пойдемте в дом.

Матушка Фомаида — москвичка. Воспитывалась в религиозной семье. С детства ходила в церковь, чем очень раздражала чиновников из райисполкома. Лето проводила в монастыре. В обители жили родственники. Говорит, монашество всегда привлекало ее красотой и той простотой, которую сейчас уже не найдешь. После школы пошла учиться на хирурга. Доучиться не дали. Занялась самообразованием. Запоем читала философов — Платона, Сократа, Паскаля, Канта, Маркса. Интересуется историей, любит живопись, рисует сама.

О себе матушка рассказывает неохотно, мол, неважно все это. Еще девятилетней девочкой она приводила домой старушек, детей, больных и убогих, собирая их по дороге после службы. Она мечтала об одном большом доме, куда могли бы прийти все нуждающиеся. Такими домами в ее жизни стали монастыри.

«Мне нравится, когда тяжело. Нравится докапываться до истины и искать другие дороги. Когда в детстве мне сказали, что люди произошли от обезьян, я часами простаивала в зоопарке в ожидании превращения. Чтобы не идти домой по прямой, выбирала кроссворды-улицы. Когда мне сказали, что в Рыбинске будет нелегко, не раздумывая приехала», — если трудности делают человека более устойчивым, то матушка Фомаида твердо стоит на земле.

19 лет назад она приняла послушание на восстановление разрушенных обителей. В тот же год у нее появился личный секретарь — кошка Синька. Рыбинск стал для них обеих четвертым адресом и, как предполагает монахиня, последним. Сюда они приехали из Белоруссии возвращать к жизни единственный в России Софийский монастырь.

Софийка

Монастырь в честь Святой Софии Премудрой построен в 1860 году. К этому времени в России было несколько Софийских  соборов, но не было ни одного монастыря. Рыбинская обитель стала первой. И единственной.

С местом, выбранным для строительства, связана любопытная история. Будущие основательницы обратились к юродивому старцу Петру Томаницкому с просьбой указать конкретный адрес для обители, но ответ его был таков: «А стройте там, где Бог велит, да чу! — гремит. Там есть гора, там был я сам и видел ручеёк. В нём клады есть, он полон золота доверху».

Рыбинский Софийский монастырь находится на возвышенности на улице Гремячевской, рядом ручей… При строительстве был обнаружен и клад — много дикого камня, которого с избытком хватило на фундаменты зданий.

Меценатом стал рыбинский купец Андрей Миклютин, строитель Спасо-Преображенского собора. В освящении монастырских храмов принял участие известный «российский златоуст» протоиерей Родион Путятин.

Софийская обитель была богатейшей в губернии и одной из красивейших во всей стране. За хозяйством следили около 200 монахинь, существовали приют для сирот и богадельня. На территории монастыря воздвигли четыре каменных храма. Два из них имели пять куполов, а еще один  — храм Всех скорбящих Радости – девять, что является настоящей редкостью.

Сейчас вместо него руины, расписанные сатанинскими пиктограммами. Полуторавековые стены увиты колючей проволокой, а в монашеских кельях — арестанты… С 1923 года здесь располагается следственный изолятор, в народе более известный как Софийка.

Забор

«Я считаю, что все вокруг живое: и цветок, и дерево, и камень. Это не руины, а искалеченное, истерзанное тело», — матушка Фомаида смотрит на останки восточного келейного корпуса сквозь запотевшее стекло своей комнаты. Когда-то там жили монахини, а вход украшала величественная колокольня. Сейчас это два параллельных ряда обсыпающихся стен, между которыми растут деревья. Мой взгляд задержался на оконной раме. На ней девять шпингалетов. Ни один не открывает створки. Рыбинские мастера, которых настоятельница в сердцах называет «трудягами», отрабатывали смету.

За другим окном — забор. На его строительство разобрали церковные стены. «Колючка» спиралью, наблюдательный пост и мелкая клетка решеток. СИЗО занимает основную часть монастыря. Там, за стеной, лежат сестры, блаженный старец Петр Томаницкий, купец Андрей Миклютин. Дом Фомаиды – бывшая монастырская трапезная — по другую сторону кирпичной кладки.

Липа

Матушка приехала чуть больше года назад. А еще раньше ее видели в этих развалинах друзья. Рассказывали ей: «Была ты, Фомаида, такая веселая и светлая в своих руинах». Сон сбылся. «Там про нас уже все написано», — говорит настоятельница, указывая пальцем вверх.

Выбрав более проблемный Рыбинск, она в первую очередь установила над разрушенным храмом деревянный крест. Обжила монастырскую хозпостройку. Теперь в одной половине тепло и уютно, есть где расположиться монахиням и трудницам, а совсем недавно открылась молельная комната. Но настоятельнице этого мало, говорит, на троечку год отработала.

Слишком много еще нужно сделать. В планах – открытие богадельни, бесплатной столовой и школы молодого человека. Матушка Фомаида признается, что больше всех переживает за молодежь. Она для нее, как молодая лиана, лежащая без корней на земле: зацепиться не за что.

«Нет больше женственности. Молодые люди не видят ее, не понимают, кого любить и кого носить на руках. Он курит — и она курит, он в брюках — и она в брюках. Дошло до того, что мы не различаем, где он, а где она. А потом девушки меня спрашивают, почему гулял со мной, а женился на той, что в юбке и с косой? Внешняя форма обязывает, она велит поступать определенным образом. В рясе же не пойдешь в футбол играть», — монахиня задумалась…

А вот мрачное соседство ее нисколько не беспокоит. «Тут хоть и тюрьма, а покой такой, будто ты одна и больше никого на свете нет. И преступников нет. Внутренняя хромота есть у каждого, а мы где-то прошли и руку не протянули. Если врач не увидит опухоли, заболевания не избежать, — хирург в матушке Фомаиде живет до сих пор.  – Они все там сидят, но каждый со своим чувством. А с руководством СИЗО мы ладим. Липу они нам подарили».

Липа — это молодая, но очень ответственная овчарка. Пока мы ходили на ее смотрины, собака старательно лаяла, доказывая, что не зря ест свой хлеб.

Выбор

Работают над восстановлением обители в основном строительные бригады. Работают за деньги, но плохо. Печку перекладывали три раза, окна сделали без форточек, а к понатыканным без ума шпингалетам монахиня до сих пор привыкнуть не может.

Но есть люди, которые приходят помогать просто так. По внутреннему зову. Работа найдется каждому. И как бы ни боялся глаз, как бы мозг ни считал, сколько денег нужно вложить, руки делают, а душа верит.

«Иногда я сама сижу и думаю, как же ты, Фомаида, строишься. Денег нет, людей нет, материалов нет. А уже, слава Богу, четвертый монастырь. Матерь Божия помогает, — четко говорит монахиня,  далекая от светского прагматизма. — Сила Божия в немощи совершается, сразу все находится и получается, Рыбинск должен подняться. Недаром на небе предназначено построить именно здесь единственный в России Софийский монастырь. Думаю, когда была обитель, Рыбинску всего хватало: и тишины, и спокойствия, и благополучия. Но мы бросили камень, и круги от него до сих пор идут. А если монастырь возродится, возродится и город, его духовная и телесная значимость».

Матушка Фомаида не видит руин – это раны, нуждающиеся в заботе. Она не боится трудностей – это путь к великой радости. Она не сомневается – она делает. И все многочисленные вопросы снимает один ее ответ: «Если не будет монастырей, будут тюрьмы».

Комментарии Отправляя комментарий, я даю согласие на обработку персональных данных. Новости по теме