«Туда шли либо герои, либо дебоширы»

Администратор

Двадцать пять лет назад, 11 декабря 1994 года, началась первая чеченская кампания.

Война в Чечне стала одной из самых кровопролитных в новейшей истории России. Официально первая чеченская военная кампания длилась с 11 декабря 1994 года по 31 августа 1996 года.

По данным правозащитников, в течение Первой чеченской войны погибли до 35 тысяч гражданских лиц. По военным потерям двухлетняя война превзошла десятилетний афганский конфликт. В первой чеченской кампании приняли участие 1894 уроженца Ярославской области.

Орденом Мужества — посмертно — награждены 15 рыбинцев. Вот их имена: ефрейтор Вячеслав Соловьев, рядовой Алексей Лобарев, рядовой Олег Мешалкин, младший сержант Олег Якшиц, сержант Александр Анисимов, рядовой Олег Карпов, Дмитрий Денисов, рядовой Вадим Грузков, рядовой Вячеслав Иванов, рядовой Андрей Мильто, рядовой Станислав Грудинский, рядовой Роман Судаков, рядовой Андрей Околодков, рядовой Андрей Ивасенко, сержант Александр Голеухин.

Анонимный рассказ рыбинца, который в разгар военных действий – в 1995 году – мог попасть в Чечню, но не попал.

О том, что готовится что-то, мы поняли, когда в авиационном техникуме отменили отсрочку. Моих однокурсников начали забирать еще в девяносто третьем – не дав доучиться, получить профессию. 18 лет стукнуло – вперед. Я пошел чуть позже, в девяносто пятом.

Сейчас, когда на кухнях обсуждают чеченскую кампанию, восклицают – «набрали срочников, неужели контрактников не было!» Цинизм был в том, что срочники, отслужившие три-шесть месяцев в учебке, подписывали контракт, прежде чем отправиться в Чечню. Да, отправляли и после трех месяцев – получил военную специальность связиста и привет.

Насколько ребята понимали, с чем придется иметь дело? Не думаю, что осознавали до конца. В начале кампании ее не освещали по ТВ, не озвучивали реальных цифр погибших. Я не помню этого. Реальный масштаб ужаса я осознал уже дома, в девяносто восьмом, когда посмотрел невзоровское Чистилище.

А вчерашние школьники, которые подписывали контракт, вообще не понимали, что их там может ждать. Это показывает один эпизод: в Чечню полным составом записались музыканты из нашего полкового оркестра. Они огорчались, что за полтора года в армии им не пришлось понюхать пороху, над ними потешались опытные вояки. Вот они и записались на боевые действия.

В ход шли уговоры. Ребят, которым хотелось реального дела, соблазняли возможностью показать силу и ловкость. Наверное, можно назвать их безбашенными – или лучшими из нас.

Единственный мотив, который точно не звучал – это деньги. Я не слышал, чтобы кто-то радовался: «немного повоюю — зато разбогатею». Материального мотива у них не было.

Отправляли туда и шантажом. Проштрафившимся солдатам после драки, невыполнения приказа предлагали выбор: или в Чечню, или строгое наказание, например, службу на Крайнем севере, где будешь только ты и белый медведь.

 

Я встречал в военном госпитале ребят из Чечни. Не буду врать, что с ранениями. В основном, это были ребята из обслуги, не бывавшие в боях, – механики, например. В больнице они лежали с гнойными чирьями – от ужасного питания и недостатка гигиены, с обмороженными ногами.

Они неохотно рассказывали о том, что видели. Запомнился рассказ о КРАЗах, с которыми им приходилось возиться. С мест боев им пригоняли грузовики, искореженные взрывами. Машины предполагалось привести в порядок или разобрать на запчасти. С водительского места они не раз соскребали внутренности, в кузове находили оторванные взрывом кисти рук. Не думаю, что они присочиняли.

Сегодня у меня нет знакомых или друзей — участников той кампании. Если люди и были там, они помалкивают. О том, что коллега там побывал, я узнал случайно, когда у него обнаружилось право первому выбирать время отпуска.

Я тогда поразился – ему не деньги дают на отпуск, и его отпуск даже не дольше моего. Просто первому выбрать можно. Не думаю, что он ради этого воевал.

 

Комментарии Отправляя комментарий, я даю согласие на обработку персональных данных. Новости по теме