новости
28 августа 2013 7:15
Николай Лосев: «Рыбинск стал для меня родным городом»
Почти 13 лет — главный архитектор Рыбинска. В середине 80-х — председатель местного отделения ВООПИиК. В тяжкие 90-е — депутат городского Совета и руководитель дирекции по историческому центру. Автор проекта детальной планировки исторического центра Рыбинска и 30 реализованных архитектурных проектов, в числе которых шахматный клуб, дом юного техника, здание налоговой инспекции. Совместный со скульптором Еленой Пасхиной проект памятника Ф.Ф. Ушакову стал лауреатом областного конкурса. За заслуги перед Рыбинском Николаю Лосеву присвоили звание Почетного гражданина города.
— Николай Александрович, почему вы предложили встретиться у Никольской часовни? Это здание имеет для вас особое значение?
— Изучая историю города, его архитектуры, я имел представление о значении этого здания как важной части ансамбля Спасо-Преображенского собора, Хлебного и Гостиного дворов. Долгое время часовня была искажена надстройками и пристройками, лишена шатра и декора. И недавно благодаря Юрию Васильевичу Ласточкину она восстановлена. Ее возвращение позволило воссоздать величественный облик архитектурного ансамбля Волжской набережной.
— К сохранению исторического наследия существуют два подхода: одни считают, что достаточно сберечь несколько наиболее значимых памятников Рыбинска, другие ратуют за максимальное сохранение исторической среды. Какой ближе вам?
— Я скорее придерживаюсь второй точки зрения, но с оговоркой: сохраняя фасады, формирующие исторический облик застройки кварталов, здания необходимо наполнять новым содержанием, чтобы они соответствовали требованиям современной жизни. Если дома не будут удобными и комфортными, люди не станут в них жить, не захотят работать, и исторический город умрет, превратится в развалины.
Очень удачный пример разумного подхода к реставрации — бывший дом городского головы Расторгуева (дом № 80 по Крестовой улице), восстановленный предпринимателем Михаилом Щербаковым по проекту архитектора-реставратора Натальи Гончаровой. Сохранив внешний облик здания, он открыл в нем ресторан, и дом ожил.
— Это скорее исключение, чем правило. Сейчас какое-то потребительское, неуважительное отношение к памятникам. Трудно представить, что в 90-е всех жителей объединяла идея сохранения исторического наследия Рыбинска…
— Тогда в городском Совете депутатов состоялась сессия по проблемам исторического центра, в администрации создали специальную структуру — дирекцию по историческому центру. В городе приняли программу «Наследие». На основе проекта зон охраны памятников, выполненного ВНИИТАГ, начали разрабатывать детальный план реконструкции исторических кварталов. Проект, в составе которого был деревянный макет 48 кварталов, выставили на всеобщее обозрение в ОКЦ, и каждый вечер я приходил на встречи с жителями, беседовал с ними, отвечал на вопросы.
Но главное то, что руководство города сумело тогда добиться, чтобы в местном бюджете оставалось дополнительно 10% подоходного налога. Эти деньги целенаправленно шли на восстановление исторического центра. Было отреставрировано здание Новой биржи, создан Музей Мологи. Археологическая экспедиция во главе с Александром Рыкуновым провела исследование культурного слоя в историческом центре. В Рыбинске даже организовали колледж для подготовки реставраторов, в котором преподавала архитектор-реставратор Наталья Гончарова. Активизировали издательскую деятельность. Жалко, что все это продолжалось не больше года.
— По вашим проектам построено 30 зданий в Рыбинске и в других городах области, многие работы становились призерами всероссийских и областных конкурсов. А ведь архитектором вы стали случайно?
— Можно сказать и так. Я поступал на живописный факультет Ленинградского института живописи, скульптуры и архитектуры им. И.Е. Репина. Для допуска к вступительным экзаменам нужно было представить определенное количество работ, а их у меня было мало (пока служил в армии, картины разобрали друзья), и секретарь приемной комиссии предложила идти на архитектурный, что я и сделал. Потом пытался перевестись на живописный факультет, и лишь на третьем-четвертом курсе увлекся архитектурой. Возможно, это произошло, потому что студентов привлекали к разработке реальных проектов. Одна из моих студенческих работ — мемориальная доска памяти няни Пушкина Арины Родионовны — до сих пор находится при входе на Смоленское кладбище в Санкт-Петербурге.
— Вы родились в Вологодской области, детство провели на Украине, служили на Черноморском флоте, учились в Ленинграде. А родным городом для вас стал Рыбинск. Как это случилось?
— Еще в студенческие годы, когда я ехал на каникулы в Ярославль на ленинградском поезде, увидел освещенный первыми лучами солнца Рыбинск: мост через Черемуху, Спасо-Преображенский собор. Город произвел на меня сильное впечатление.
Поскольку я хорошо учился и даже получал именную Воронихинскую стипендию, то по окончании института мог выбирать, куда поехать по распределению. Так как жена Галя родом из Ярославля, то мы и поехали в Ярославль, где нас направили в Рыбинский КО института «Ярославгражданпроект».
— В советское время процветало типовое строительство. Вам удавалось реализовать себя в профессии?
— Комплексный отдел разрабатывал проекты для Рыбинска и севера области — Углича, Большого Села, Некоуза, Пошехонья и других городов. «Привязывая» типовые проекты к местным условиям, мы пытались придать домам индивидуальность. Первый жилой дом, построенный в Рыбинске по индивидуальному проекту, — № 45 по Крестовой улице. Типовая пятиэтажка нарушила бы историческую среду, и по согласованию с Госстроем мы разработали индивидуальный проект, который впоследствии стал лауреатом 13-го Всероссийского конкурса лучших произведений архитектуры.
— Сейчас интереснее стало работать?
— Сегодня процедуры согласования упростились, все решается в городе. Работать стало интереснее, но и ответственнее. Ошибки архитекторов остаются в веках, их невозможно исправить.
— При виде некоторых «фантазий в камне» хочется, чтобы, как при Екатерине Великой, архитекторам выдавали альбомы «образцовых» фасадов, и шаг вправо — шаг влево не приветствовались.
— Большей частью мы видим «фантазии» не архитекторов, а заказчиков. Вина архитектора обычно заключается в том, что он не смог убедить клиента, не сумел настоять на своем. Людмила Михайловна Марасинова мечтала о том, чтобы в Рыбинске появился «просвещенный собственник». Возможно, ее мечта когда-нибудь сбудется. А влиять на формирование архитектурной среды можно путем коллективного обсуждения. В мою бытность главным архитектором регулярно собирался градостроительный совет, на котором архитекторы, представители областного департамента культуры и рыбинского отделения ВООПИиК обсуждали проекты новых зданий.
— Многое, о чем вы мечтали, в последнее время становится реальностью. Восстановлена Никольская часовня, строятся новые дороги, в ближайших планах — реконструкция Вокзальной площади с организацией единого транспортного узла (железнодорожного и автобусного). Что из задуманного не удалось?
— Создание пешеходной зоны на Крестовой улице — от Соборной площади до Стоялой. Это не дань моде, а мероприятие, необходимое для сохранения исторических зданий, которым крайне вредит вибрация. Движение транспорта при создании пешеходной зоны можно организовать по Волжской набережной и по Бульварной улице. Думаю, со временем Рыбинск еще вернется к этой идее.
