новости 24 июля 2013

Город мастеров Александра Третьякова

Его мастерская напоминает средневековый город мастеров. Пять неказистых с виду кузнечных цехов, над которыми не иссякает дымок от жарких горнов. Офис, он же «конструкторское бюро». Фантазия художника, огонь, металл, тонкая работа сильных мужских рук. И неспешный наш разговор за чашкой кофе с Александром Третьяковым — предпринимателем, художником, кузнецом…

Я в этом купаюсь, как Шехтель…

После восьми классов в Середневской школе Александр Третьяков приехал в Рыбинск, поступил в ПТУ на станочника. Доволен был — стипендия, работа, свобода! Окончил училище и заодно — художественную школу. Металл знает, рисовать умеет. Поехал поступать в Ярославское художественное училище. Сдал на все пятерки, а за сочинение — пара! Не прошел. Отслужил в армии, устроился на моторостроительный завод наладчиком. Однажды встретил одноклассницу — студентку художественно-реставрационного училища в Суздале. Оказалось, можно выучиться по направлению реставрации металла.
Ушел с завода, взял свои работы и поехал в Суздаль. В 1987-м вышел с дипломом реставратора элементов архитектуры и декоративно-прикладного искусства из металла. Отделом культуры в городе руководила Ирина Куликова, она и помогла устроиться молодому мастеру. Его первые работы в городе — реставрация лестницы в музее-заповеднике, ключ для церемонии открытия музея. Навесы для библиотеки имени Энгельса…
Позже пришло решение открыть кооператив.
— Много разных схем организации производства перепробовал, в итоге пришел к одной. Я здесь и директор, и художник, и технолог. Коммерческий директор — тоже Александр Третьяков, мой племянник — занимается договорами, сметами, прочей документацией, работает с заказчиками. Нет, сам он не кует, но про ковку знает все, в совершенстве владеет компьютером, добывает любую информацию — о технологиях, материалах. Есть еще просто директор — Анатолий Астафьев, который отвечает за установку наших изделий уже на месте, куда выезжает целая бригада. Это руководство. Плюс бухгалтер. И пять кузнечных цехов, в каждом своя бригада — два кузнеца, сварщик и сборщик.
В офисе — тишина. Все стены увешаны эскизными рисунками в «полный рост». Большой столичный заказ, над которым работает ООО «Канон». Будущие кружева из металла пока на бумаге — ворота красоты неописуемой. Изначально сам Александр рисует эскизы в выбранном стиле — барокко, рококо, модерн и т.д. На бумаге форматом А4 карандашом. Потом изображение увеличивается, распечатывается и склеивается уже в натуральную величину. Теперь в его руках пластилин, из которого он вылепливает, собирает из элементов «узел». Потом делается «выкройка» в металле. Разрабатывается в разрезе, в толщине.
— Кстати, это профессиональный подход, так сегодня мало кто делает, — рассказывает Третьяков. — В основном поступают как: поехал в Москву, накупил кучу готовых листьев, приварил, загнул — и готово… А у нас и фирма называется «Канон». Что такое канон? Это правильный подход ко всему. У нас — кузнечный канон, которому мы строго следуем. Да вот они, наши работы…
Пара кликов мышкой — и вот она, «Третьяковская» галерея! Дух захватывает от этой удивительной красоты… Ажурные навесы, ограждения, беседки, балконы, ворота, светильники, лестницы, декоративные элементы интерьера. Сочетание стилей, техник, материалов… Традиционная ковка, фьюзинг — специальное расплавленное стекло в металле, латунь, сусальное золото, поталь…
— У большинства понятие ковки — это ограда на кладбище. Вот смотрите — есть разница? Это наша работа на дебаркадере в Коприно… Такой рисунок был на «Титанике»! Сделал эскиз, подаю заказчику, называю цену. Не-не, говорит, это дорого! Ну как хотите, отвечаю, кстати, рисунок с «Титаника»… Заказчик вскинул брови: «Да? Тогда давайте!» Бренд сработал!
Очень много работы у рыбинских кузнецов в столице. Почему Москва выбирает провинциальных мастеров?
— Так мы ведь тоже не простые. Я давно работаю и уже прошел все, пока другие только учатся. Мы просто выставляем свои работы на тендер и выигрываем! — хитро улыбается Третьяков, член союза художников Москвы и России, и признается. — Вот был такой архитектор-модернист Шехтель. В Москве все лучшие особняки (это в основном посольства) сделал именно Шехтель. Ему несказанно повезло, потому что заказчик у него был Савва Морозов, который не жалел денег на его проекты, и архитектор мог рисовать все, что хотел… Это счастье! Так вот, я пока тоже в этом купаюсь!
И могу делать то, что я придумал и нарисовал…

Настоящая ковка только ручной работы

Мне уже не терпится увидеть, как пышет жаром кузнечный горн, как в руках кузнецов рождаются настоящие произведения искусства. Признаюсь, ожидала увидеть бригаду седых уже мастеров, которым за шесть десятков. А встречаю совсем молодых.
Братья Артем и Дмитрий Лядовы в свои 24 — 27 лет — ведущие кузнецы!
-Могут сделать все, что я нарисую, причем работают очень быстро, — говорит о них директор. Кстати, это тоже племянники Александра Третьякова.
— Дмитрий — шустрик, упрямый, упорный. Он от работы заводится! Любое задание доведет до ума. И что важно — парень служил в армии. А те, кто служил, существенно отличаются — самодисциплиной и другим отношением к старшим, — рассказывает о нем Третьяков. А я наблюдаю, как Дмитрий достает клещами из печи стержень и на шаблоне гнет его, придавая форму идеальных окружностей. И снова — в печь, где металл раскаляется, и вот он уже на наковаленке — дышит красно-желтыми сполохами и остывает до малинового… Говорят, скрутить завиток — не проблема. А вот выковать из него изящную ракушку — поди, попробуй. Дима делает это виртуозно…
Парень учился на автослесаря и нередко приходил в кузницу помогать дяде. А после армии так и остался здесь работать. Такому, говорит, ни в каком училище не научат, а вообще это работа, которую он бы передал сыну…
Сергей Шишов по специальности сварщик. Пришел сюда, поначалу молоток боялся брать в руки — болгаркой работал. Но попробовал молотком — и получилось. С непривычки все болело, руки сводило под конец рабочего дня. А сейчас — нормально! Друзья уважают, заказывают, а вот и один из заказов — кованый цветок: тончайшие лепестки, листики, как у настоящей розы…
Александр Виноградов много поменял профессий, торговлей занимался, вкалывал на стройке. А в кузницу пришел учеником, где за семь лет освоил все здешние специальности, но его конек — сборка. Огромный верстак, на котором все тот же полноразмерный бумажный эскиз. По нему, как по канве вышивальщица, выкладывает он каркас, структурные элементы, которые потом обрастают листьями, цветами, ракушками, замысловатыми вензелями… Отдельные узлы соединяются между собой штырями, закрепляются сваркой так, что не видно никаких швов! От того, насколько правильно будут собраны ворота или детали ажурной беседки, зависит успех окончательной сборки на месте. Впрочем, почти всегда возникают какие-то форс-мажоры, уже не зависящие от мастеров. Но Третьяков уверен — бригада, которая работает на выезде со своим заказом, обязательно найдет правильное решение.
Сергей Новиков, постукивая молотком по раскаленной планке, улыбается:
— Нравится мне здесь! Интересно, ведь через твои руки такая красота проходит! А когда людям нравится — это ж чудо! Я слесарь-инструментальщик по образованию, работал на «Сатурне». А вот пришел сюда. Заказы все сложней и интересней. Растем!
Стоит ли удивляться, что главное для Третьякова — это люди:
— В позапрошлом году было очень плохо с деньгами. Кризис… Полгода не было заказов, ребята в месяц получали по 4-5 тысяч. Но никто не ушел, а это очень дорогого стоит! Так что не обо мне разговор, а о них. Грубоватый, может быть, народ. Но, поверьте, это настоящие мастера. Этот штат уже лет пять как сложился. Раньше, бывало, приходят и смотрят на условия — тут не так, там не эдак… И сразу ясно — такой работать не будет. Думают, что если художественная ковка, так люди в белых халатах. А тут — чумазые, в обожженной одежде, постоянный грохот… Летом — жарища, зимой холодно. Не все выдерживают. Остались те, кому это действительно интересно. Чтобы сделать сложную деталь, нужно сначала включить мозги и подумать. Только через год работы человек начинает соображать как кузнец, но многие на этом останавливаются, дальше не идут. Кто идет дальше — те на вес золота. Каждые два-три месяца — другой заказ, и с каждым заказом совершенствуешься, придумываешь свои шаблоны, приспособы, инструмент, штампы. И когда мастер во все это погружается, за уши не оттащишь! Приходится с работы выгонять по вечерам…
Ковка существует, наверно, тысячу лет. Но, похоже, в технологиях мало что изменилось — тот же горн, уголь, молоток, наковальня…
— Я вспоминаю 90-е годы, какой-то завиток — о, вот это да!!! А сегодня заказчик стал любопытный, кругозор расширяется, в смысле, что вся информация — в Интернете, у всех есть свои художники и дизайнеры. Стали ездить по другим странам, и открылись удивительные кованые вещи, выполненные именитыми мастерами разных веков. К этой красоте тянутся и заказчики, и мастера. Поэтому ковка в стране становится все сложней и лучше. Ну вот, к примеру, тот же лист. Раньше его надо было нагреть, вырубить зубилом, обточить и только после этого — ковать. Сейчас — лазерная резка. Сделали чертеж листа в «Автокаде» и посылаем в другую фирму, которая нам этот лист из металла вырежет в любом количестве, любой толщины и очень быстро. Да так, что край уже не нужно обрабатывать. Это дешевле и быстрей. Получаем — и в штамп. Только потом — ковка, ручная работа, здесь уже не ускорить!
От ручной работы в ковке не уйти. Да, есть холодная ковка, но никогда машина не сделает завиток таким, какой куют вручную! У нас часто путают ковку, полуковку и холодную ковку. Можно загнуть кончики у готовых элементов или проката. Холодное «гнутье»… Я не говорю, что это плохо. Но это не ковка!
А вообще огонь — магическая штука. Приходишь с хорошим настроением — он тебе добавит сил. Плохое настроение — еще и отберет. Думаете, сказки рассказываю? Да не сказки. Это чувствуешь с годами. Так и есть…