Темы 20 апреля 2011

Боль наших сердец

Жительница Рыбинска Тамара Рощина — о военном детстве

Когда началась война, наша семья из Рыбинска переехала жить в деревню Пищалево, к деду. Мы все решили объединиться и жить вместе, пока мужчины не вернутся домой.

Тогда, помню, в деревню стали проводить электричество. У нас дом был большой, но моя мама попросила, чтобы нам провели только одну лампочку, чтобы меньше платить. Свет провели в избу, но оставили длинный провод. Пока мама на работе, мы забирались на печку, а нас было трое детей, и лампочку туда несли, а когда она доила корову, то мы ей в коридоре держали.

Нас у деда жило пятнадцать человек, у него было свое хозяйство — две лошади и три коровы.

Дед — Иван Балдин — родился в 1870 году в Мологе. В 1914 году воюя с немцами, дед оказался в плену. Его увезли в Германию, где он пять лет отработал на винном заводе. Когда война закончилась, хозяин даже хотел оставить его в Германии. Но он рвался к семье. Путь домой был долгим. добрался до Ярославля, а дальше никак. Дело было зимой, а он в легкой одежде, на ногах деревянные ботинки. Холодно. Деду пришлось давать телеграмму жене в Мологу, чтобы та за ним приехала и привезла теплую одежду.

Потом в 1937 году объявили о выселении из Мологи и близлежащих деревень. Началось «великое переселение». Стали разбирать дома, и потом плоты со скарбом с перегрузкой шли по реке Мологе, Шексне, Волге до Красного холма. Затем на лошадях — до села Пищалево. Не успели отстроить дома, как началась война. Деду было уже 75 лет, так что на фронт его не забрали, и он работал в колхозе.

Один из его сыновей — Балдин Павел Иванович, 1905 года рождения, воевал на Кавказе, где в горах с одной стороны дороги немцы, а с другой — русские, и через каждые десять метров таблички. Немцы писали: «Внимание! Партизаны!». А наши солдаты: «Внимание! Немцы!».

Однажды он с партизанами попал в окружение. Их взяли в плен, допросили и приговорили к смертной казни. Об этом узнали наши разведчицы и подготовили спасательную операцию. Девушки-снайперы залегли по пути следования машины с пленными. Расстреляли охрану. А дальше — в горы, к партизанам. На Кавказе он и закончил войну в 1945 году.

Павел Иванович был награжден орденом ВОВ второй степени и двумя орденами Красной звезды. После войны работал прорабом в Рыбинске.

Второй сын деда — Балдин Сергей Иванович, 1910 года рождения, до войны жил с семьей в Финляндии. Как только он ушел на фронт в 1941 году, его жена и трое детей решили переехать домой, в Россию. Дорога шла через Ладогу. Они добрались до водного вокзала, там было столько народу, что для того, чтобы взять билет на переправу, люди стояли по три дня. Дети плачут, один — грудной, но переполненная баржа ушла без них.

Метров через пятьсот пошла ко дну, все утонули. Это происходило в ноябре, было холодно, шел снег. Они спаслись случайно. Пока добирались до Пищалево, поморозились. Двухлетний ребенок отморозил ноги, ему ампутировали ступни, и потом он так и ходил на пятках. Сергей Иванович пришел с фронта в 1945 году, у них родилось еще четверо детей.

Зять деда — Кустов Григорий Яковлевич — ушел на фронт в 1941 году. На лошадях подвозил патроны на передовую линию. Однажды в блиндаже солдаты пили кипяток, и вдруг Григорий вскочил: «Пойду посмотрю лошадей». И только он вышел, раздался взрыв — прямое попадание бомбы. Все погибли, только он остался в живых.

Григорий Яковлевич после демобилизации, когда возвращался, не дошел до дома полтора километра, как его почуяла собака. Семья обедала. А пёс, лежащий на полу, вдруг сорвался с места, выбежал из дома и понесся по деревне. Соседка черпала воду из колодца, зашла к ним и говорит: «Что у вас с собакой? Несется, точно в нее из ружья выстрелили». Собака встретила хозяина в лесу первая.

Мы — дети — ходили в школу за 2 километра в село Новое. В ней учились все из ближних деревень, кому надо было идти три километра, кому — пять.

Хлеб выдавали по карточкам, и то не всем, а только служащим. Колхозники пекли хлеб сами. Я помню, он был очень колючим, меня от него тошнило.

Всех детей стригли наголо, а из одной деревни дети приходили в школу босиком. В конце сентября уже прихватывал мороз, эти ребята прибегали в школу, ноги красные, они их под парту спрячут, а учительница увидит и скажет: «Вы опять пришли? Я же вам не разрешала приходить в школу без обуви». А они молчат и на следующий день снова приходят и прячут ноги. В конце концов в школе нашли средства и выдали им на осень по резиновым сапогам, а на зиму по валенкам.

Мой брат Леня тогда учился в первом классе. Ему как отличнику предлагали валенки, но он их не взял, постеснялся. Сказал, что у него есть. Мама его ругала: «взял бы, своих-то все равно на зиму не хватит». Долго вспоминал он эти валенки.

У соседей были две девочки, так они носили одни валенки на двоих и в школу ходили по очереди, через день.
А моему двоюродному брату Васе уже пора было идти в школу, а он до семи лет ходил в одной длинной рубашке, без белья. Жил он с мачехой, отец был председателем колхоза. Но случилось так, что отец трагически погиб, и его сестре Марии с четырнадцати лет пришлось работать на лесоповале.

Война закончилась, наши мужчины пришли с фронта, и семьи разъехались. Дед с бабушкой остались одни. Васю отдали в детский дом. Мария, его сестра, уехала в Ярославль, вышла замуж. Когда у нее родился ребенок, она забрала из детского дома Васю, и он учился и нянчился с малышом. После семилетки его взял к себе в Пермь старший брат, там он закончил десять классов.

Брат хотел его устроить на работу водителем трамвая, а тот сказал: «Нет, я хочу учиться в Москве». И поступил в… МГУ. Надо отдать должное, учился он с первого класса только на «отлично». А как он жил и учился на одну стипендию в Москве, только богу известно. С третьего курса преподавал первокурсникам, впоследствии защитил диссертацию и работал главным инженером на одном их крупных предприятий в Томске.

Я воспитала двоих детей: сына и дочь. Работала до пенсии фрезеровщицей на приборостроительном заводе.
Вот сейчас Д. Медведев с В. Путиным говорят, что в стране кризис, а что же тогда было в послевоенные годы?