Темы 25 апреля 2012 10:36

Вероника Долина: Солнечный ветер внутренней свободы

Маленький зал городской библиотеки залит солнцем, весна врывается в распахнутые окна. Стройные ряды книжных полок и удивительно живая атмосфера. За столом — маленькая женщина с гитарой. В её глазах солнечный ветер, а из-под летящих пальцев льются аккорды. Это Вероника Долина — фея авторской песни.

Кружевные домики

Она приехала в Рыбинск с концертом и не могла не встретиться со своими слушателями в более интимной обстановке — в камерном зальчике библиотеки — чтобы появилась возможность живого диалога, чтобы зазвучала предельная душевная искренность, без которой немыслима бардовская песня.

— Вы приезжаете в Рыбинск уже не в первый раз. Ваши концерты и встречи со слушателями становятся уже доброй традицией…

— Я хочу сказать спасибо, что на фоне нашей необъятной родины, где ещё существуют временные и пространственные дыры, в которых живут люди, ничего, кроме TV, не видящие, есть такие города, как Рыбинск, до которого можно спокойно доехать. Я оцениваю город по общей атмосфере, мне нравятся кружевные домики старого Рыбинска, этот город можно и нужно развивать. Но приезжаю я не в город, я еду к людям, а публика здесь, надо заметить, очень проникновенная.

На встрече звучали песни и стихи, но главным, конечно, был почти исповедальный монолог певицы. Вероника Долина поведала о своем сокровенном внутреннем генераторе стихов: о себе через творчество и о творчестве в призме всей жизни.

Нить накаливания

— Вероника Аркадьевна, вы бард, то есть находитесь на зыбкой границе между двумя стихиями — поэзией и музыкой. Что для вас важнее: стих или мелодия? Без чего не родится песня?

— Стихи со своей ощутимой внутренней музыкой — это то, чем я занимаюсь уже много лет. Вы понимаете, есть стихи, а есть текст — к нему можно приклеить музыку, но на бумаге он будет выглядеть плоско, в то время как стих уже рождается наполненным своей музыкой. Его летучесть, плавучесть, жизнеспособность не идет ни в какое сравнение с обычным текстом. Он не декоративен, а жив своим запасом гибкости и пластичности, исключительно эффективен в своей способности влиять на реальность.

Есть стихи, которые тебя движут. Ты входишь в стихотворение одним человеком, а выходишь другим. Так сочинительство сформировало меня. Я особенно остро ощущаю внутри некую «нить накаливания» — желание и способность создавать стихи, зовущее к продвижению себя, заставляющее взять себя за позвоночник и усадить писать. Я научилась творить перманентно — везде и всегда, когда появляется во мне эта жгучая нить накаливания — в дальней дороге, в самолете или в поезде…

Считаю, что человеку с детства нужно вручать блокнот и учить писать рассказы, очерки, стихи — так важно вовремя принять внутрь литературную строчку, она поможет ощутить свою независимость, познать душевную свободу. Да, сейчас люди измучены процессом выживания, им не до стихов, и счастливы те, в ком внедрен этот чип творчества, помогающий отличить главное от второстепенного, волшебное от обыденного… счастливы, потому что свободны. Эта свобода позволяет мне вести нетривиальную и негосударственную жизнь — без вписанности в рамки нации, государства, языка.

Я легка на подъем, легко стираю границы между странами, пишу, пою то на русском, то на французском. Важно понять: независимое мышление, свободный образ жизни под силу даже нашим задавленным нормами людям. А деньги?.. Открою вам секрет: деньги зачастую прилагаются в комплекте со свободой. Таким образом, мои простенькие вещи под гитару — это флакон с эликсиром свободы — они стали моей судьбой, профессией и, не побоюсь этого слова, источником дохода. Да-да, звучащий, музыкальный стих способен и прокормить.

Помню, как Булат Окуджава смотрел на меня из-под изогнутой брови и строго вопрошал: «Пишешь? Выступаешь? Деньги?» Для него профессионализм был прямо пропорционален объему песен, стихов, концертов. И я, ещё совсем девочка, очень смущалась его вопросов… зарабатывать деньги тогда было немодно.

Живые и мертвые

— Моя свобода не предполагает удаленность, отстраненность от мира, напротив, я состою с ним в живых отношениях и просто обязана знать, что происходит с людьми, какие сны сейчас видит общество, иначе из стиха пропадет ключевая категория — категория живости. Поэтому для меня важна предельная открытость, регулярные встречи с публикой и 15-20 неизменно живых, актуальных стихов, еще не запорошенных нафталином времени, а раз в 2-3 года — обязательно книга стихов. Хотя сейчас издаюсь, конечно, меньше, чем в былые годы, публика схлынула колоссально (я виню в этом Интернет, где без труда можно найти любые мои записи), но она по-прежнему является катализатором живости стиха — неподлинный, мертвый текст незамедлительно вызывает реакцию в зрительном зале, люди, услышав его, просто встают и уходят… это происходит, и никакие раскрученные бренды, реклама, престиж не способны удержать публику, если творчество самого исполнителя мертво.

При этом Вероника Долина вовсе не считает, что стихи должны отражать голую злободневность, живость — категория вне времени и пространства, она может быть и в чеканных фразах военных маршей, и в средневековых балладах.

Люитера — гитара, чуть не ставшая вертолетом

— Какая у вас необычная, витиеватая гитара, в ней есть что-то средневековое. Говорят, что у неё даже есть имя — Люитера. Расскажите о ней.

— Она могла бы быть вертолётом (улыбается). Эту гитару создал для меня Евгений Ермаков, который сейчас вертолеты делает. Он сделал её лютниевидной, заряженной моими песнями. Гитара, конечно, не скрипка, она не так высока, глубока и прекрасна, однако это мой сотрудник, мой второй голос. Не поверите, она несколько раз разбивалась, но по-прежнему со мной. Только в июле я встречусь наконец со своей новейшей гитарой — она ещё более похожа на лютню, чем эта, в связи с этим обладает совершенно другим строем. В моих творческих планах — когда-нибудь совсем перейти на лютню, сочинять стихи с длинными-длинными строчками и исполнять протяжные баллады. Сейчас я пронизана духом средневековья, увлечена старинной Европой, это ещё одно доказательство необыкновенной живости истинного произведения искусства. Литературное изделие живет неправдоподобно долго, в десятки раз дольше каждого из нас. Напоследок я хочу процитировать вам маленькое поэтическое завещание человека XII века…

Так, в финале встречи, демонстрируя живость шедевра, стирая временные, пространственные и языковые границы зазвучал стих Марии Французской — поэтессы XII века — переведенный Вероникой Долиной и оставленный ею в напутствие рыбинским слушателям:

Уж если дал Господь

Таланта и ума —

Не стоит избегать

Ни чтенья, ни письма.

Увидел — записал.

И смотришь — семена

Уже взошли, цветут,

Прошли сквозь времена…