Темы 21 декабря 2012

Честный человек - неслыханное диво

В Рыбинске открыли мемориальную доску в память генерал-майора Ивана Деева. Его назвали единственным честным городничим в 19 веке

Иван Аксаков: «Городничий вор и взяточник; жена его взяточница, впрочем, очень милая женщина. Исправник еще больше вор; жена его, любезная дама, распоряжается уездом как своею деревней; окружной, лесничий, начальник инвалидной команды, почтмейстер, стряпчий, секретарь и их жены все это ворыпереворы, и все это общество чиновников живет с претензиями на большую ногу и дает балы и вечера на взяточные деньги!»

На прошлой неделе в Рыбинске, на восточной стене Вознесенско-Георгиевского храма, была открыта мемориальная доска в память уроженца рыбинской земли, участника Отечественной войны 1812 года, генерал-майора Ивана Михайловича Деева.

Иван Деев является наиболее известной фигурой из героев 1812 года, оставшихся в истории Рыбинска. Штаб-сротмистр Александрийского гусарского и штабс-капитан лейб-гвардии драгунского полков, участник боев у реки Березины и Лейпцигского сражения, в 1830-40 годах он занимал должность рыбинского полицмейстера и прославился тем, что был «единственным полицмейстером на Волге, который совсем не брал взяток». Чин генерала он получил уже при Николае I, видимо, за эти заслуги.

Генерал-майор Деев был похоронен на кладбище Георгиевской церкви в Рыбинске. Еще до революции в ходе расширения нового храма могила генерала оказалась под фундаментом, а на самой церкви появилась памятная доска в его честь. В последние годы существования СССР она таинственным образом исчезла.

Родился он в 1792 году в Пошехонском уезде, в семье мелкопоместных дворян было у Деевых всего 37 душ крепостных, пишет газета «Северный край». Уже в четырнадцать лет, как и полагается дворянину, Иван Деев был приписан к службе в Мариупольском гусарском полку в качестве юнкера. Через год его перевели в Александровский гусарский полк и произвели в корнеты.

Во время войны с Турцией в 1811 году Иван Деев, отличившийся в сражении при турецкой крепости Шумли, получил свою первую награду орден святой Анны 4-го класса. Еще одна «Анна» украсила грудь героя после сражения при городе Кобрине в 1812м. Тогда же он был произведен в штаб-ротмистры и награжден медалью
«В память Отечественной войны 1812 года». А в 1813 году за отличие при взятии крепости в городе Борисове Иван Деев был пожалован орденом Святого Владимира 4й степени.

Спустя еще год в чине штабс-капитана Деева переводят в лейб-гвардии драгунский полк. И тут снова отличился наш герой в 1814 году за шесть дел при преследовании неприятеля он получил за военное достоинство королевский прусский пурмелерит тоже своего рода орден. Но и это не все в том же 1814 году Иван Деев награжден медалью за взятие Парижа, орденом Святой Анны за храбрость, проявленную в сражении при Плесне. За сражение у крепости Крам офицер получил золотую саблю с надписью «За храбрость», а за разгром неприятеля при Фермаштадте был удостоен монаршего благословения. И это всего лишь за четыре года!

Ничего не говорится в формуляре о ранениях Ивана Деева, но не прошли для него бесследно героические битвы. В 1816 году Иван Михайлович увольняется с военной службы в чине капитана по болезни. Два года не было о нем никаких известий, но в 1818 году он объявился в Переславле, где поступил на службу в конноегерский полк. Уже через два года он вырос до чина подполковника, а еще через год за отличную службу Иван Михайлович Деев получил высочайшее благоволение, о чем объявлено в приказе командующего первой армией.

Несколько следующих лет еще одно белое пятно в биографии этого удивительного человека. И вот в 1828 году он назначается полицмейстером в Рыбинск. Через 6 лет шеф рыбинской полиции произведен в полковники и награжден знаком отличия за беспорочную службу в течение 20 лет. А еще через год по представлению министра внутренних дел Ивану Дееву назначается персональный оклад в размере 1200 рублей (по тем временам очень солидные деньги). Кстати, именно при нем в 1836 году все содержание рыбинской полиции «возложено на обязанность самого города».

1838 год. Высочайшим повелением рыбинский полицмейстер награждается… землей в размере 1500 десятин, это по нынешним меркам огромная территория 1635 гектаров! По неточным данным, земли эти лежали к югу от нынешнего железнодорожного вокзала. Во всяком случае, именно территорию современного сада имени Кустова в народе называют деевской дачей. Такая награда, пожалуй, не снилась и нынешнему российскому президенту. А тут полицмейстер из глухой провинции. На следующий год Иван Михайлович Деев, будучи в возрасте 47 лет, женился. Известно, что наследницей его стала дочь Мария.

В том, что герой Отечественной войны 1812 года Иван Деев не брал взяток, вряд ли можно усомниться. Не таков он был человек. В отличие от своих коллег-землевладельцев Деев сам платил налог за своих несостоятельных крестьян, о чем свидетельствуют подлинные документы 1845 года, хранящиеся в рыбинском архиве. Другие же баре жестокостью своей заставляли раскошеливаться собственных крепостных. Точная дата смерти Ивана Михайловича пока не установлена, он ушел из жизни в чине генералмайора, скорее всего, в период между 1850-60 годами.

А вот что писал из Рыбинска своим родным 20 августа 1849 года писатель Иван Аксаков:

«На днях на здешнем театре давали «Ревизора»… Я отправился смотреть. И актерам, и зрителям до такой степени было смешно видеть на сцене все те лица, которые сидят тут же и в креслах (например, городничий, судья, уездный учитель и т.п.), что актеры не выдерживали и хохотали сами вовсе не у места, а потому и играли плохо, исключая Осипа. А зрители, хоть и смеялись, да ведь все свои! всякий друг про друга знает, что он берет, и считает это дело весьма естественным. Вот этим скверно в уездных и даже губернских городах. Все берут, нет другого общества, и поневоле делаешься снисходительным, говоря, что этот берет не так, как тот, легче и т.п. А по-настоящему никому из них и руки подать нельзя! Даже мне иногда совестно колоть им собой глаза. Впрочем, здесь, как я вам писал, был один честный человек, городничий Деев, теперь в отставке. Зато он известен был как некое чудовищное исключение, неслыханное диво…»

В расположенном недалеко от Рыбинска Пошехонье, как выяснил Аксаков, среди городских голов не было ни одного, не бывшего под судом. Взятки считались делом естественным. В уездном да и в губернском городе, сетовал Аксаков, порядочному человеку нельзя никому и руки подать: «Городничий вор и взяточник; жена его взяточница, впрочем, очень милая женщина. Исправник еще больше вор; жена его, любезная дама, распоряжается уездом как своею деревней; окружной, лесничий, начальник инвалидной команды, почтмейстер, стряпчий, секретарь и их жены все это воры-переворы, и все это общество чиновников живет с претензиями на большую ногу и дает балы и вечера на взяточные деньги!»