новости
9 августа 2014 11:30
Тиран по имени ЕДА
Анорексия давно перестала быть уделом моделей и прочих «особ из высшего общества». Девушки с болезненной худобой и отстраненным взглядом — среди нас. Некоторые из них уже никогда не станут прежними, потому что в битве за пересчет калорий они потерпели поражение, и их больше нет с нами. Где та грань, за которой еда перестает приносить радость и начинает управлять всей жизнью человека, становясь при этом смертельно опасной? И как можно вырваться из замкнутого круга: счет калорий — депрессия — еда — рвота? Об этом мы узнаем из первых уст в нашем откровенном интервью с девушкой, которая еще совсем недавно весила 43 килограмма при росте 173 см. Мы уже поднимали эту тему на страницах газеты, теперь новая история…
Оля сразу обращает на себя внимание — высокая, красивая, с обезоруживающей улыбкой. Быстро выясняется, что ко всему прочему она довольно-таки интересный собеседник: выучила испанский и окончила музыкальную школу — академический вокал и фортепиано, продолжает заниматься эстрадным вокалом, учится жонглировать и играть на гитаре. Периодами увлекалась танцами. Любит языки, географию, музыку, театр, много читает… Девушка закончила одиннадцатый класс, и в аттестате, к удивлению, как она сама говорит, даже нет троек. «К удивлению» — это потому, что последние полгода в школу выпускница не ходила вообще. В какой-то момент она отгородилась от общества с одной-единственной целью — худеть, худеть и еще раз худеть.
— Я взвешиваю еду на кухонных весах, чтобы точнее считать калории. Мне трудно есть при людях, бывало, я с истериками выгоняла родителей с кухни. Сейчас это тоже ужасно не комфортно, — описывает одни из множества пищевых комплексов Ольга. Ее психика обросла ими так стремительно, что она даже не поняла, в какой именно момент процесс саморазрушения был запущен.
— Я много занимаюсь спортом, с этого, наверное, все и началось, — неуверенно делает предположение девушка. — Я начала ходить в тренажерный зал (год назад, в конце десятого класса), и чуть-чуть похудела. И мне это так понравилось, что я решила, почему бы не похудеть еще? И начала делать это уже целенаправленно. Затянуло. И все лето между 10 и 11 классом я только и делала, что тренировалась, бегала по два часа, каталась на роликах, дома — опять упражнения…
При таких серьезных нагрузках Оля практически не ела. Изнуряя себя тренировками и держа в черном теле, за полгода она скинула больше десяти килограммов. Частые головокружения и слабость стали для нее нормой, однако эйфория от отметки «50» на весах затмевала все.
— Я была вся счастливая, чувствовала себя в этом весе комфортно. Правда, уже тогда пропали месячные.
— Ты так спокойно об этом говоришь. Тебя это никак не обеспокоило?
— Нет, я была так рада, что у меня пресс красивый — кубиками. А когда вернулась с отдыха на море — о ужас! — Оля театрально понижает голос. — Я набрала целых 2 килограмма 200 граммов, и так себя возненавидела за это! И… скинула еще десять. К ноябрю весила уже 43. Я очень мало ела. В день употребляла по 500-600 калорий, это четверть от нормы для человека. На завтрак — овсянка на воде, булочка с отрубями и очень много кофе. В обед овощи и, может, одно яйцо. На ужин творог или кефир. В принципе я питалась часто, ставила себе будильники, чтобы через каждые час-полтора съесть какой-нибудь орешек. И голода практически не чувствовала. Мне было трудно ходить по городу, поддерживать быстрый темп, часто была слабость. Силы я берегла на тренировки: утром и вечером. В остальное время была как амеба, которая ничего делать не может. И после того, как два часа бегала, у меня кружилась голова.
— Ради чего были все эти эксперименты над собой? Был какой-то идеал, к которому ты стремилась?
— Конкретного идеала не было. Мне нравился сам процесс. Я была мега-перфекционистка, у меня все было расписано по часам: когда читать книги, когда есть, делать то, то и то. И я полностью придерживалась этого плана. Один раз я посмотрела в зеркало, в голове у меня тогда было мутно, ужаснулась своему отражению и разбила это зеркало. Я такая жирная! Тогда во мне было, может, 57 килограммов. Потом, когда весила 43, постоянно думала: наберу до 45 — наложу на себя руки. И набирала. Передвигала планку до 48. И снова набирала… Набор веса — это было самое кошмарное, что могло со мной произойти.
— А как учеба в школе?
— В школе… — пауза, Оля словно подыскивает подходящие слова. — Лежала на парте все первые полгода в 11 классе, все это время я худела и весила 40 с чем-то килограммов…
— Как к этому «увлечению» относились учителя, родители, друзья? Невозможно же не заметить перемен и того, что с человеком что-то не то творится?
— Родители грозились, что не возьмут меня на юг, что я даже полет не перенесу.
Когда я еще весила 57 кг, у меня был парень, он не одобрял все это и начинал: «Оля, хватит! Ну куда ты худеешь? Прекрати!» Я его обманывала, говорила, что много ем, хотя на самом деле это было не так. Я сейчас думаю: я же была такая тощая, как он меня хоть терпел-то! И потом, когда началась анорексия, я с ним почти не проводила времени. Я вообще с людьми практически не общалась — была помешана на себе. Сходить к подружке или сестре на часик — для меня это было пустой тратой времени. Я лучше позанимаюсь, почитаю книги, поразвиваюсь.
— Ты сама когда осознала, что у тебя анорексия?
— Еще до поездки на море я поняла, что что-то не в порядке. Надо что-то делать, как-то начинать есть. Но все продолжалось. У меня стали сильно выпадать волосы, кожа стала очень сухая и серого цвета… Когда я уже была совсем истощена, родители мне говорили, что нужно ехать в Нижний Новгород, что там хороший врач. Начали таскать по психотерапевтам, психиатрам, психологам. Я очень много врачей посетила… Нашла одного хорошего психотерапевта, у которого я и сейчас продолжаю лечение. В Рыбинске у нас мало специалистов, компетентных в этом вопросе.
— У тебя именно психологическая причина была в основе отказа от еды?
— Да, все в голове. Нелюбовь к себе, чувство вины… Мне всегда кажется, что я мало делаю или что можно что-то сделать лучше, что ни на что не способна и так далее.
— То и дело в СМИ появляются истории, когда молодые девочки умирают от анорексии, такие новости не заставили серьезно запереживать?
— Таких случаев я знаю очень много, общалась со многими в интернете, у кого подобные проблемы. Я абсолютно спокойно к этому относилась, думала — ну умирают другие, но я не умру, все нормально будет.
— После чего ты поменяла свое отношение к еде и к себе?
— Даже не знаю. Просто у меня начались срывы в питании. Однажды мы с классом ездили в Ярославль, я вернулась домой очень уставшая, а мама в горшочках запекла кашу с тыквой — и началось. Я ела, ела, ела, ела…
— Расскажи, как ты живешь сейчас?
— Сейчас у меня булимия, — говорит девушка и смеется с очаровательной непосредственностью. Кажется, она еще не до конца понимает, что была на краю пропасти.
— Я начала много есть, — продолжает она все таким же приподнятым тоном. — Сначала были срывы, пару раз в месяц я наедалась, после чего себя ненавидела. Банки сгущенки, масло растительное — прямо из горла, сливочное — здоровыми кусками. Как правило, то, что на протяжении долгого времени я себе запрещала. Было не важно, что именно, главное — чтобы это было очень калорийно. И, естественно, стала поправляться. Потом решила много тренироваться — по пять часов в день: в тренажерном зале, час танцев, час в бассейне. Но после этого я шла и съедала еще больше. В какой-то момент начала запихивать в себя слабительное пачками, это вообще ужас был. Тем не менее, было такое чувство удовлетворения, когда встаешь на весы с утра, и цифра меньше, чем накануне вечером. Это продолжалось пару месяцев. А потом случилось так, что я запихнула себе пальцы в рот. Через две недели сделала это снова, потом все чаще и чаще, и стала профессионалкой…
— Как ты загнала свою жизнь в этот тупик, где не осталось места ни для каких человеческих радостей, только маниакальное стремление похудеть?
— Были люди, которые в свое время говорили, что у меня широкий зад или что-то в этом роде. Я вообще очень чувствительная в плане критики, остро все воспринимаю, и эти слова, сказанные два года назад, может, даже в шутку, отложились в голове. И в определенный момент комплексы проявились таким вот образом.
Я редко могла адекватно воспринять даже комплименты. На последнем звонке директор школы сказала, что я хорошо выгляжу, а я заплакала и закричала: «Я ужасно выгляжу! Я жирная мерзкая тварь! Я хочу умереть!» Потом бегала туда-сюда по школьному двору, вопила прочую ересь и плакала. А вокруг были мои одноклассники и их родители.
— История с похудением повлияла на психику?
— Конечно! Там же крыша едет конкретно! Когда у тебя кругом ограничения, ты уже совершенно не нормальный человек.
— Сейчас ты нормальный человек?
— Уже лучше. Я более-менее стала себя принимать, спокойнее воспринимаю критику. Недавно шла по улице, и какие-то парни бросили в след: «Фига ты разжирела!» Сейчас я спокойно к этому отношусь. Раньше была бы истерика.
— Ты рада, что все позади? С сегодняшней колокольни как ты тот, анорексичный, период оцениваешь?
— Пищевые расстройства научили меня ценить жизнь и людей, уважительно относиться ко всем, думать о чувствах других. Не надо никогда гнаться за идеалами, не стоит переживать из-за пары килограммов, ибо это действительно ерунда, на которую не надо тратить время. И обязательно нужно следить за своим языком, никогда не осуждать и не критиковать других, даже в шутку. Это мое обращение ко всем людям.
— Чем собираешься заняться дальше?
— Поступать в этом году никуда не собираюсь. Хотелось бы привести голову в порядок, а на следующий год хочу в театральный. Продолжаю заниматься спортом, но тренируюсь уже не по столько часов, как раньше.
— Ты общаешься с девочками, которые продолжают худеть?
— С такими — нет. С теми, кто пытается избавиться от этого — да. Из Рыбинска я знаю трех человек с похожими проблемами, на самом деле их, думаю, куда больше. А еще хочу похудеть.
— ???
— Нет, не сильно, — опять улыбается Оля.
— Не боишься, что опять увлечет?
— Надеюсь, что нет.
