Картошка для Тарковского

Марина Морозова

В этом году 45 лет исполняется киноклубу «Современник», подарившему городу сотни отечественных и зарубежных фильмов и незабываемые встречи с их создателями. Все эти годы руководил киноклубом Борис Крейн — преданный ему до фанатизма.

Отар согласился

Еще в шестьдесят пятом «Современник» появился на свет как поэтический клуб, объединивший студентов и молодую рыбинскую интеллигенцию, помешанную на искусстве. А в  69-м он стал киноклубом — по предложению Бориса Крейна, выпускника факультета авиадвигателей РАТИ, увлеченного киноведа, позже получившего диплом ВГИКа. Рыбинские «современники»  с упоением смотрели фильмы, каких не было в широком прокате — находки и открытия международных кинофестивалей. Их доставали через иностранные посольства, заказывали в Союзкинофонде, в Совинтерфесте… Особо ценили европейское кино, которое было на голову выше американского. И уж точно категория «кассовый фильм»  ничего не решала при выборе картины.
В «Современнике» не просто смотрели кино. Изучали историю киноискусства, постигали первородные тайны Великого Немого, ездили на фестивали… Тогда было мощное движение киноклубов, которые собирал под своей крышей подмосковный Пущинский фестиваль. Именно Пущино, кстати, и помогло тогдашним «современникам» преодолеть некий комплекс — считать кинематографистов недосягаемыми небожителями.
Однажды в конце 70-х Борис Крейн отправился в Пущино. А там — великий Иоселиани и его «Пастораль»… После фильма засиделись с Отаром в кафе, говорили запросто, так же запросто между делом за пять минут из нескольких штрихов появился ставший знаменитым крейновский шарж, который казался точнее любых фотографий. Кстати, его  шаржи увезли с собой многие кино-звезды, среди которых сама Джина Лоллобриджида. Увез и Иоселиани. А когда Крейн вернулся домой, бросился к телефону и позвонил в Пущино, чтобы разыскать режиссера. Нашел в местной гостинице и сразу получил его согласие приехать в Рыбинск.
Потом «современники» подружились со сценаристом Марком Кушнировым, он много раз бывал в Рыбинске. Приезжали сюда мультипликаторы Хржановский и Норштейн. В свое время гостем «Современника» был и Александр Петров с его «Первой любовью». Марк Осипьян привозил запрещенный фильм «Иванов катер».
А еще -Николай Бурляев, Наталья Бондарчук, Александр Сокуров, Кира Муратова, Ростоцкий, Авербах, Михалков, Кайдановский… Сегодня легче сказать, кто из кинозвезд не был за эру «Современника» в Рыбинске.

Тарковский думал вслух

Тарковский. О встрече с ним Крейн мечтал с какой-­то одержимостью. Несколько лет он добивался приезда Тарковского в Рыбинск, бегал на почту, звонил в Москву из автомата, с работы, из больничной палаты… И тот сдался. Наверно, это стоило бешеных денег?
— Как правило, никаких разговоров об оплате с нашими гостями не было.
Нет, мы платили. Пятьдесят, шестьдесят, сто рублей…
С Тарковским переговоры получили позитивную перспективу, когда сошлись на сумме в… 350 рублей. Глаза лезли на лоб, но «Современник» не дрогнул. Крейн обратился с письмом к директору моторостроительного завода Павлу Дерунову, и деньги нашли.
— Это был 1981 год, — рассказывает Борис Нехемьевич, -я встретил его на вокзале, мы позавтракали у нас дома. Оля сварила картошку… Потом был заказан микроавтобус, гостя возили по городу, показали местную достопримечательность — заволжскую барахолку! И он был рад, бродил по рядам, искал строительный инструмент — топор, кажется… Да-­да, он же купил тогда дачу под Рязанью и всерьез планировал заняться строительством, чтобы сбежать от занудной киношной бюрократии. Ему тогда было сорок девять лет. Но выглядел он моложе, очень подвижный, живая мимика лица, испещренного множеством морщин. Никакой вальяжности. По фильмам у меня складывался другой образ — замкнутый, мрачноватый человек. Оказалось, полная противоположность. Говорил очень искренне, откровенно. Для него эти встречи — творческий процесс. Он думал вслух… Ответы рождались на ходу, причем вопросы повторялись, а он отвечал на них по-разному.

Клуб был спасением…

Кино было центром вселенной рыбинского клуба, но не единственным увлечением его завсегдатаев. Просто вокруг кино жарко спорили, искали истину, делились скудной информацией о мире за железным занавесом, который не выдерживал перед ценителями искусства,  и теми, кого называли «диссидентами», и вечными неформалами…
— Клуб был спасением, когда надоели «кухни», — вспоминает Елена Кагнер, психолог, дизайнер, директор рыбинского центра помощи детям, — здесь звучало то, что было под официальным запретом. Что позволяло ощутить себя Человеком в высшей степени…
Нет, попыток закрыть клуб не было, но Крейна постоянно вызывали в органы, высказывали претензии. Зачем Паола Волкова рассказывала про Гумилева? Переписывается ли Крейн с Кублановским? Как он поживает в Париже? Были проработки в парткоме, в горкоме. Говорили, что нужны такие «культпросветявления», как «Современник», только все должно быть в рамках… Крейн обещал учесть, но все продолжалось по-прежнему. Эту неофициальную жизнь горожан запретить было невозможно.
В отличие от многих киноклубов рыбинский «Современник» не стал закрытым, элитарным.
— Нам хотелось, чтобы все смотрели кино. И чем больше нас будет, тем лучше будет жизнь. И когда началась перестройка, мы поняли — вот наконец­-то оно, то самое время, пришло! Тогда  общество потянулось к информации, и кино рвануло в своей популярности… Но бум быстро пошел на спад. Раз — и пять человек в зале, а то и вовсе  никого. Сейчас кино снова на подъеме, но уже в ином статусе. Оно перестало быть для нас духовным ориентиром. Почему нам нужен был Тарковский, Иоселиани, Сокуров? Мы от них ждали подтверждения того, о чем сами думали, переживали. Сейчас уже никаких откровений, все сказано­пересказано и опровергнуто жизнью. Что остается? Остается искусство. Потому что все равно эта неисчерпаемая истина раскрывается через творчество, — рассуждает Крейн.

Удаленный доступ

Каких трудов стоило Борису, совсем не атлету, возить в одиночку из Москвы тяжеленные металлические банки с фильмами. Об этом узнали, когда однажды он получил вожделенного «Сибирского цирюльника» для михалковской ретроспективы. Бессонные ночи, изнурительные дороги, и сердце дало знать о себе с такой болью, что он попал в столичную больницу…
Настоящим открытием для Рыбинска стала Светлана Проскурина — удивительный человек, талантливый режиссер, редкое сочетание ума, искренности, тончайшего понимания человеческой натуры. На первую встречу с «Современником» она привезла свой «Случайный вальс», который как-­то незаметно снимался на рыбинских улицах. С удовольствием приехала еще раз  — уже с новой лентой «Удаленный доступ», получившей мировое признание. Когда погас экран, зал на какое-­то время застыл в безмолвии, пораженный увиденным. А потом задарил гостью цветами.
А та извинилась и попросила разрешения передать цветы Ольге, жене Бориса Крейна, незаметной, но незаменимой, терпеливой и умной хранительнице семейного очага, ставшего пристанищем для многих кинематографистов, приезжавших в Рыбинск. Наверное, в их сумасшедшей кочевой жизни порой не хватает этой крейновской картошки…
«Современник» запомнился его гостям. Тарковский уже в эмиграции, говоря о России, вспоминал о далеком провинциальном «Современнике» и Борисе Крейне. Кшиштоф Занусси не раз говорил, что услышал о Рыбинске благодаря киноклубу «Современник» и Борису Крейну. А вот как вспоминает свою встречу с «Современником» Юрий Арабов в своем интервью, которое он дал в декабре прошлого года кинокритику, однокурснику Бориса Крейна и тоже гостю «Современника» Виктору Матизену («Искусство кино»): «Я пару лет назад приехал туда с картиной «Чудо». Зал человек на двести. Холод тогда был — такое ощущение, что в Норильск попал. Пустые улицы завалены снегом… Захожу в зал — яблоку негде упасть. Интеллигенция. Естественно, средних лет. Думаю, покажу картину, на пару вопросов отвечу… Меня два часа просто пытали. Люди изголодались по разговору о серьезных материях. Они всё этому фильму простили, я один из его авторов и знаю его пороки. Вот вам киноклуб. Но таких, как Борис Крейн, немного…»

Афиша вчера и сегодня

А что в «Современнике» сегодня? Что было недавно и что будет в афише нынешнего киносезона?
Борис Нехемьевич рассказывает:
— Всем понравилась Анна Чернакова, художник-режиссёр-­постановщик-документалист­-аниматор-драматург и даже актриса (снималась в «Бесконечности» Хуциева), с фильмом «Смерть в пенсне».
Незабываемая встреча с Наталией Рязанцевой. Возможно, её имя мало что кому говорит, но это последний из  могикан-­шестидесятников, прикосновение к золотому веку нашего кино. Автор сценариев знаковых фильмов:  «Крылья», «Долгие проводы» Киры Муратовой, «Чужие письма» и «Голос» Авербаха. С собой она привезла замечательную картину  «Личная жизнь Кузяева Валентина» (режиссёрский дебют Масленникова и  Авербаха).
Немало споров вызвал Алексей Чупов с его картиной «Интимные места», она не оставила в зале равнодушных. Интересной была встреча с дипломниками ВГИКа — режиссёром и оператором Иваном и Юлией Карповыми, которые показали короткометражные ленты.
В некотором смысле провокация — фильм Германа «Трудно быть Богом». О нем много говорили, его ждали.
В  кинозале  «Эпицентра», где шел показ,  не хватило мест. А с последней трети картины часть зрителей просто ушла. Я бы тоже ушел, если-б не отвечал за показ. Но многие остались до конца… Шок, недоумение, множество вопросов. Но я дважды посмотрел этот фильм.
Как выбираются фильмы для просмотра?
— По наитию. И, конечно, по отзывам, рецензиям, именам, призам мировых кинофестивалей. Но перед показом я стараюсь посмотреть картину сам, не потому что считаю себя носителем истины, а потому что я за это отвечаю, — говорит Крейн.
— А вот встречи бывают непредсказуемыми, как, к примеру, года два назад с Германикой. Потом долго залечивали раны… Но она интересна, потому что это некое новое слово в кино. Многие говорят, что это не искусство. Но как ни называй — добиться такой жизненной убедительности непросто, и так, как делает это Германика, никому больше не удается. Ее персонажи живут по-настоящему, и потрясающе раскрываются актеры.
Сегодня «Современник» не собирает многие сотни зрителей, как было раньше.
Другие ритмы, другие проблемы… Да и нет уже, говорит Крейн,  таких властителей дум, какими были Тарковский, Иоселиани. Опять же совсем другие возможности увидеть кино — множество телеканалов, интернет, да и общение все больше в соцсетях…
И все же дважды в месяц спешат завсегдатаи и неофиты клуба в большой или малый зал Общественно-культурного центра. Настоящие ценители искусства кино понимают, что нужен большой экран, иначе, как говорит Борис Нехемьевич,  ты не живешь в фильме, а смотришь  в замочную скважину.
Скоро начало нового сезона. Что увидим? Пусть это будет сюрпризом…

Комментарии Отправляя комментарий, я даю согласие на обработку персональных данных. Новости по теме