новости 16 января 2015

Венчание славянки

Дома Александр и Светлана по привычке называют друг друга Лева и Зуля. Под такими позывными молодые супруги сражались в ополчении за Новороссию против тех, кто хочет видеть Украину единой – в националистическом безумии и в ненависти к русскому миру. Их любовь прошла суровое испытание. Узы брака, заключенного на опаленной войной родине, они упрочили венчанием в Рыбинске, где сегодня их дом.

Медовый месяц в вихре событий

Светлана в 2014 году дважды надевала белое платье. В начале года – на свадьбу, в ноябре – на венчание. Александр венчался с ней в камуфляжной форме. Для него, бойца ополчения ДНР с позывным Лева, такая одежда была привычной на протяжении полугода. Его жена, известная в ополчении под позывным Зуля, тоже носила форму военного образца. Надев подвенечное платье, Светлана перевернула страницу своей жизни, где была война…
Александр своими глазами видел киевскую бучу. Он, монтажник-высотник по специальности, работал с товарищами под Киевом на Трипольской ТЭС. Минувшей зимой на столичном Майдане Незалежности чем дальше, тем становилось жарче.
– Когда в Киеве это всё началось, мы решили податься к дому. Наш служебный автобус с донецкими номерами уехал нормально, а вот пацанов, cледовавших на последнем автобусе, не выпускали. Ребятам пришлось на поездах добираться.

– Почему к вам такое отношение? Ведь на Донбассе обстановка тогда была спокойной.

– К нам, русскоговорящим, уже давно плохо относились. В Киеве на полном серьезе считают, что на востоке живут одни бандиты и наркоманы. А знаете, как у нас митинги проходят? Люди идут, как на праздник, с детками на руках, с флагами. А у них как митингуют? Жгут покрышки, автобусы, «Беркут».
Светлана в дни Майдана была в Донецке. Она родом из Петровки – поселка вблизи донбасского мегаполиса с миллионным населением. На рубеже зимы и весны горожане во главе с народным губернатором Павлом Губаревым без кровопролития заняли здание обладминистрации. Светлана была среди них.
– Вскоре Павла Губарева задержали сотрудники СБУ, а мы остались оборонять обладминистрацию. В касках, с палками, наверное, мы были очень страшными, – улыбается Светлана, вспоминая первые весенние дни, когда на Донбассе люди заявили новоявленной киевской власти: «Мы не рабы, рабы не мы».
В родном для Александра городе Славянске в апреле власть перешла к народу без эксцессов.
– Когда горотдел милиции брали, наш мэр Нелли Штепа при всех заявила: «Всё хорошо. Это наши люди. Они не против нас».
Никто и подумать не мог, что Славянск вскоре станет донецким Сталинградом, принявшим на себя главный удар многочисленного врага.

Уходили ополченцы на гражданскую войну

Они свиделись в Горловке в первых числах июля после трех месяцев разлуки и томительного ожидания вестей. Из сжатого обручем блокады Славянска, который выдержал несколько штурмов, ополченцы прорывались двумя колоннами. Первая вышла к Донецку, вторая – из пригородного поселка Николаевка – к Горловке.
В Славянске Лева сражался под командованием будущего министра обороны ДНР Игоря Стрелкова. Отрядом ополчения в Горловке, где находилась Зуля, командовал Игорь Безлер. О харизматичных военачальниках донецкого ополчения Стрелке и Бесе Лева и Зуля говорят без придыхания:
– Их расписали, будто это царь и Бог. Они простые люди, как и Павел Губарев.
О долгоиграющей войне на Донбассе они говорят жестко:
– Если бы из каждого дома, пусть даже от каждого двора в ополчение пришли люди, хотя бы по три тысячи человек от каждого города встали, – ничего бы этого не было.
Мало нас.

– А как же разговоры про «участие российских войск»? Про это взахлеб говорят украинские СМИ.

– Я не могу за весь Донбасс говорить, но где я была, там российских войск не видела, – Зуля называет украинскую пропаганду чистой брехней.
– Как им можно верить, если они писали, что Чечен (это позывной моего командира) перешел на сторону украинской армии. Я ему еще говорил: «Ты рядом со мной, почему я не знаю, что ты перешел к «укропам». У меня в подразделении было четыре россиянина, все – добровольцы. Мы встали за своё дело, они по собственной воле нам помогали, – мнение Левы.
С июля по сентябрь Лева и Зуля сражались рядом – он в Енакиево, она – в Горловке. Всего в двадцати минутах езды на машине. Но виделись попрежнему редко. Летом вокруг творился ад кромешный. Украинские солдаты, нацгвардейцы, головорезы из добровольческих батальонов лезли на позиции ополченцев, как черти из преисподней. Угомонились, получив по рогам в «котлах», засеяв поля трупами перед позициями ополченцев.
Лишь тогда в Киеве заговорили о перемирии.
Воспользовавшись перемирием, Александр и Светлана уехали из Новороссии в начале октября. Хотя, что это за перемирие? Оно действует, пока украинские солдаты перезаряжают минометы и пушки.
Они не тыкали наугад пальцем в карту Россию. Знали, куда поедут вчетвером – Александр, Светлана, ее родная сестра с другом. Могли бы поехать в Тюмень, где живут, оформив статус вынужденных переселенцев, Сашины родители и брат. Однако в Рыбинске с июля живут их дети Никита и Андрей вместе с Еленой Александровной – мамой Светланы. Вот почему выбор пал на наш город.

— А почему венчаться надумали в Спасо-Преображенском соборе?

— Мы мимо этого собора постоянно ездим на городском транспорте. Зашли туда, свечки поставили за здравие, за упокой погибших товарищей, на службе побывали, со священниками поговорили.
Душевный получился разговор, — говорит Александр.

Тридцать секунд между прошлым и будущим

Александр крещен в младенчестве. Светлана приняла крещение в тридцать лет. Крестил ее в Спасо-Преображенском соборе иерей Дмитрий Голицын. Там же, 26 ноября, спустя три дня после крещения он обвенчал ее с мужем.
Светлана приняла крещение осознанно. К такому ответственному шагу она пришла через пережитое, через тяжелое испытание. Обвенчались Александр и Светлана не ради прихоти, а имея внутреннюю потребность в поддержке Бога.
При крещении Светланы присутствовал протоиерей Дионисий Растопчин. Мудро сказал батюшка, напомнив истину, что на войне атеистов нет.
Я спросил Светлану о том, что подвигло ее креститься и венчаться. Она какое-то время молчала, принимая решение:
говорить — не говорить о сокровенном:
– Я была на волоске от смерти. Мои командиры меня отослали, и тут же их очередью убило. Одного сразу насмерть, другой спустя полтора часа умер в больнице. А я осталась жива. Кто-то свыше так решил. После этого мне больше не разрешили выезжать на боевые задания, я стала заниматься распределением «гуманитарки» – возила гуманитарную помощь людям по бомбоубежищам. До сих пор мне звонят по телефону, просят привезти «гуманитарку»…
– В боевой обстановке многое случалось. Едешь за рулем и молишься, чтобы все сидящие в машине пацаны остались живы, не было «двухсотых». Молитва помогала… Оказавшись тут, в мирной жизни, мы благодарим Бога за то, что живы, что вернулись к детям, – рассудил Александр.
Венчание прошло скромно. На нем присутствовали мама Светланы и ее родная сестра. Родители и брат Александра позвонили из далекой Сибири, поздравили молодых со знаменательным событием. Позвонил из Смоленска бывший командир Левы, извинился, что не смог приехать, передал поздравления на словах, звал к себе в гости.
Как знать, может, и поедут они в Смоленск – в гости или насовсем. Может, в Тюмень подадутся. А коли разрубят гордиев узел проблем с оформлением статуса и работой в Рыбинске, то здесь останутся. В любом случае свою судьбу и судьбу своих детей они связывают с Россией.
В Украине, на территории которой остался Славянск – родной для Александра город, им не скажут: «Ласково просимо!» За Александра обещана награда – 80 тысяч долларов или евро, он валюту не уточнял. Так его оценили за сбитый ополченцами в начале июня под Славянском самолет-корректировщик Ан-26. Молодые люди не видят смысла возвращаться в разоренную войной Новороссию, где, похоже, началась борьба за власть. Нет тех людей, вместе с которыми они воевали.
Одно точно знают Лева и Зуля, став вновь Александром и Светланой: отныне они навеки вместе — и в радости, и в горе.