новости
11 марта 2015 12:56
Константин Лапидус: «Мы хотим быть услышанными»
Антикризисные меры. Эти слова все чаще встречаются в прессе, все глубже погружаются в них органы власти, все шире используются в разговорах предпринимателей.
Но каждый, как и всегда, видит проблему по-своему. С позиций собственного положения, места работы, остроты проблем. И если тем, кто пишет антикризисные программы, кажется, что их меры могут быть эффективными, то у практиков зачастую особое мнение. И самое главное – свои предложения. Другой вопрос: будут ли их слушать?
Константин Лапидус – предприниматель. Он собственник и руководитель предприятия «Росстройгаз», которое занимается прокладкой газовых сетей. Одновременно он является председателем координационного совета по малому и среднему предпринимательству при главе Рыбинска и общественным помощником уполномоченного по защите прав предпринимателей в Ярославской области.
— Константин Валентинович, есть ли у предпринимательского сообщества конкретные предложения в антикризисные программы органов власти?
— Да, и мы их обсуждаем. Многие предприниматели сходятся в одном – основная наша проблема – это зарегулированность малого и среднего бизнеса. Избыток законов, порой дублирующих, которыми нас обложили со всех сторон. Вот за прошлый год вышло порядка тридцати новых нормативных актов, которыми мы обязаны пользоваться в работе.
— Может, законодатели пытаются совершенствовать правила ведения бизнеса?
— Может. Но делают они это, мягко говоря, странно. Разработчики законов не слышат тех, кому эти законы адресованы. Мы ждали, что, прежде чем что-то принять, будут советоваться с экспертным сообществом. Для этого создавались координационные советы по малому бизнесу, другие общественные организации, объединяющие предпринимателей. Нам, практикам, зачастую виднее, какие последствия могут нести законодательные новшества. Мы могли бы давать дельные предложения, уберечь от множества последующих изменений, которые вносятся почти в каждый нормативный акт.
А нас вынуждают быстро подстраивать работу под каждое последующее изменение. Зачем? Работа над законами должна вестись до его принятия, а не после того, как он вступит в силу и успеет если не навредить бизнесу, то не принести желаемого эффекта.
— Чем чревато отсутствие стабильного законодательства?
— Невозможностью планировать развитие. Любой предприниматель вам скажет, что если он не знает, будет ли налог повышен либо останется на прежнем уровне, он не станет инвестировать в строительство, новые разработки, освоение технологий, потому что эти инвестиции, как правило, завязаны на банковских кредитах. А когда нет стабильности, повышаются риски ведения бизнеса. Вот у нас сколько за год открывается и закрывается ресторанов? А в Европе можно найти кафе, которые работают на одном месте сто и больше лет. Это и называется стабильностью законодательства.
— Может, там больше заботятся о бизнесе? Помогают дотациями?
— Не думаю, что дотации имеют решающее значение для предпринимателей. Конечно, никто не откажется от помощи, но редко кто на нее рассчитывает. Большинство полагается на себя и свои возможности. И это правильный подход. Я считаю, что вместо разработки разнообразных программ поддержки малого бизнеса больший эффект дала бы совместная работа над законами.
— Зависит ли сейчас положение бизнеса от региональной и местной власти?
— Могло бы зависеть, если бы власть в регионе и городе была напрямую заинтересована в развитии бизнеса. А у власти для этого нет стимула. Практически все налоги уходят в вышестоящие бюджеты. А то немногое, что остается, федералы предлагают регулировать местной власти. Последние примеры – это снижение налоговой нагрузки на тех предпринимателей, которые работают по упрощенной системе отчетности, — с шести до одного процента, и тех, кто платит налог на вмененный доход, – с 15 до семи с половиной процентов. Вроде бы предприниматели должны радоваться. И власть должна похвалить себя за поддержку бизнеса. Но в бюджете появляются «выпадающие доходы», которые приходится компенсировать. Чем? Очередными местными налогами на бизнес.
В такой ситуации у власти нет заинтересованности в развитии предпринимательства, она скорее будет смотреть в сторону вышестоящих бюджетов с надеждой, что там ей помогут.
— О том, что систему распределения налогов в разные уровни бюджетов необходимо менять, говорят давно.
— А сейчас эта тема особенно актуальна. Регионы и муниципальные образования необходимо стимулировать для работы с местным бизнесом. Сделать это можно только через финансовый интерес. Все очень просто: предприниматель платит налоги в местный бюджет. Чем лучше он работает, тем больше его платежи. Власть заботится о предпринимателе, потому что именно его налоги формируют бюджет МО, обеспечивают социальные программы, развитие… А сейчас местные власти психологически не настроены на поддержку малого бизнеса, поскольку его налоговые отчисления не определяют бюджет.
— А сами налоги, их размер предпринимателей не смущает?
— Не просто смущает, многие считают, что нынешняя система налогообложения требует срочных перемен. Мы даже не будем говорить о размере налогов. Вот, например, НДС – самый губительный налог для реального сектора экономики. Сегодня мы платим его по факту отгрузки. При этом никого не интересует, оплатил ли контрагент поставленную продукцию. А сейчас случаев с задержкой платежей очень много. Приведу пример из личного опыта. Наша организация занималась газификацией в Рыбинском районе. Работы были выполнены на 9,5 млн. рублей, сданы заказчику – районной администрации, НДС нами уплачен. А администрация договор не оплатила. Сейчас мы выиграли суд и ждем оплаты. Но не кажется ли разумным связать момент уплаты НДС с моментом оплаты договора заказчиком?
Другая история – налоги на доходы физических лиц, отчисления в Пенсионный фонд. На мой взгляд, и плательщиками, и налоговыми агентами должны стать работники, а не предприятие. Это, во-первых, повысило бы статус физического лица как налогоплательщика, а во-вторых, минимизировало «выплаты в конверте». Предпринимателю станет все равно, каким способом он оплачивает труд наемных работников. Безопаснее станет платить по ведомости и передавать информацию в налоговые органы. А сегодня мы пытаемся решить проблему «черных» зарплат силовыми способами – рейдами по гаражам, проверками предприятий. Кажется, решение лежит на поверхности. И оно вполне вписывается в рамки антикризисных мер. Но принимать его не спешат.
— Многие предприниматели жалуются на банки – высокие проценты по кредитам, закрытые кредитные линии…
— Банки сегодня – это самостоятельный бизнес, который заботится о своей прибыли. Рассчитывать, что финансовые структуры начнут поддерживать реальный сектор экономики, не стоит. И с этим приходится считаться. Но у нас есть свой финансовый резерв – саморегулируемые организации, членами которых строительные предприятия обязаны быть по закону 2007 года.
В СРО, в которое входим мы, 5 тысяч членов. Средний вступительный взнос – 500 тысяч рублей. Плюс ежемесячный платеж 5 тысяч рублей. Итого почти 3 млрд. рублей. Это такой страховой фонд, из которого должны оплачиваться некачественно выполненные работы. Выплаты случаются редко, в основном деньги лежат на банковских депозитах, поскольку на другие нужды их тратить запрещено. Мое предложение – разрешить этими деньгами кредитовать членов СРО под низкий процент, для гарантий оставив небольшой резерв. Это конкретный шаг, который решил бы вопрос инвестиционной активности предприятий, поскольку в бизнесе появились бы деньги на развитие.
А у нас тем временем решают проблемы банков, занимаясь их докапитализацией. Тоже, наверное, нужное дело, но по опыту кризиса 2008 года – до производителя деньги так и не дошли.
— Сейчас, наверное, многие рассчитывают на госконтракты, тендеры, муниципальные заказы.
— Рассчитывают. Мы тоже участвуем в тендерах, которые проводятся по закону о госзакупках. И закон вроде хороший. Но вот что происходит на самом деле. Для участия в тендере мы должны быть членами СРО – это правильно, поскольку СРО выступает гарантом исполнения заказа. При этом с участников требуют финансовое обеспечение заявки – по сути, вторая гарантия, которая сводит к нулю смысл членства в СРО.
Из последних новшеств – отсутствие в условиях тендеров системы авансов. Если раньше мы могли сдать промежуточный этап работ и получить частичную оплату, то сейчас мы строим целиком за свои деньги, а затем надеемся получить стоимость контракта. Именно надеемся, потому что пример Рыбинского района далеко не единичен.
Ну, и сами тендеры… Недавно мы приняли участие в одном из них. Вышли из игры, когда цена упала на 10 процентов. А победитель пообещал выполнить работы на 46 процентов дешевле первоначальной цены. Как специалист я утверждаю, что это нереально. Ни о каком качестве речи быть не может. А ведь мы работаем в сфере газификации и обязаны думать о безопасности.
— Может, выход в том, что государство увеличивает свое участие в бизнесе?
— Я считаю это тенденцией, которая может лишь временно решить проблемы. Государству надо постепенно уходить из бизнеса, оставив за собой контроль над недрами. Я не верю в эффективность наемных менеджеров, которые могут позволить себе не думать о прибыли каждый день. В частном бизнесе невозможно представить себе годами тянущийся убыточный проект. Нет, у государства много работы в других сферах жизни общества, и организация государственного бизнеса – не первая задача.
— Давайте подводить итоги. Что является первой и последующими задачами в антикризисных мерах?
— Если говорить о бизнесе, то это оптимизация своих расходов. Мы сейчас этим занимаемся. Штат не сокращаем, но закрыли проект строительства нового цеха, не будем заниматься ремонтом помещений, благоустройством территорий. Думаю, сейчас большинство предпринимателей ведут себя так же. А если говорить о государстве, то это, в первую очередь, нормальная работа с законодательством, регулирующим деятельность малого и среднего бизнеса. Пожалуй, это главное. Все остальное уже вторично. Нужно избавиться от дублирующих и противоречивых указаний, найти ту золотую середину в налогах, которая устроит бюджеты и не приведет к закрытию предприятий. Для этого, как я уже говорил, стоит чаще слушать экспертное сообщество, предпринимателей, наши общественные организации. Это в интересах не только бизнеса, но и государства.
