новости
26 марта 2015
«Мне всю жизнь везло на хороших людей!»
Зачем знать, сколько дней тебе отмеряно? Все равно этот срок не изменишь. Поменять можно настроение, с которым шагаешь по жизни. С этим согласна Раиса Филипповна Рутберг. Она человек с активной жизненной позицией, полный оптимизма и юмора. 9 мая ей исполняется сто лет.
Звоню по телефону, чтобы договориться о встрече. В трубке – сильный звонкий голос. С изумлением осознаю, что это сама Раиса Филипповна.
– И чем же я заинтересовала газету? строго спрашивает она.
Ну как же, осекаюсь я, – ведь такое событие, юбилей!
Эка важность! – посмеивается она в ответ. В этом – вся Раиса Филипповна, ироничная, легкая, несмотря на свои почтенные года. В ней чувствуется удивительная сила и ясность ума.
Не знаю, что могу вам рассказать интересного, – сомневается она в последний раз и начинает настолько захватывающий рассказ, что два часа пролетают, как десять минут.
Ее детские годы прошли в Виннице, на Украине. В самый разгар большой смуты гражданской войны. Отец был фармацевтом. Мать умерла, когда Рае было четыре. Их семью заразил тифом красный командир, стоявший на квартире. Все поправились, а мать, слабая здоровьем, не выкарабкалась. Вспоминая об этом, Раиса Филипповна тяжело вздыхает:
Через год родственники отца стали агитировать его жениться снова и нашли ему вдовушку без детей. Мачеха была, прямо скажу, довольно вздорного характера, и нам со старшим братом от нее попадало. Через год у них с отцом родилась моя сводная сестра.
Я в свои пять лет стала для нее нянькой. Так что детства у меня, можно сказать, не было.
Когда Раиса с отличием окончила школу, брат, перебравшийся к тому времени в Одессу, забрал ее к себе. Там она поступила в электротехнический техникум. Училась без стипендии, которую тогда выплачивали лишь студентам «пролетарского происхождения».
Мне всю жизнь везло на хороших людей! Мы с братом жили в семье его приятеля, и эти люди, мои приемные родители, очень хорошо к нам относились. Они сказали живи, мы будем кормить тебя, только учись. Время учебы – лучшее время в моей жизни! Господи, как я хорошо там жила! Одесса чудесный город. Два драматических театра, театр оперы и балета, музеи… – вспоминает она. Я снова училась отлично, и меня пригласили продолжить учебу, правда, опять без стипендии. Мачеха отказалась помогать, сказала – иди, работай!
Войдя в число первых в России специалистов по гальванике, Раиса Филипповна приехала по распределению в Рыбинск. В двадцать лет она стала мастером на строящемся полиграфическом заводе, участвовала в запуске гальванического цеха. Среди прибывших из Ленинграда молодых специалистов был ее будущий муж.
Полтора года он за мной хвостом ходил, я – ноль внимания, смеется Раиса Филипповна.
Молодой семье дали отдельную квартиру, и вскоре родился сын. Она была счастлива, но вредное производство давало о себе знать. Раису Филипповну настигло профзаболевание – прободение носовой перегородки. Каждый день по три раза шла носом кровь. Из цеха молодого мастера перевели в химическую лабораторию, там она работала до пенсии и со временем ее возглавила.
Почему у меня такое отношение к мелочам? Мои домашние смеются: ты помешалась на чистоте. А ведь лаборантами у нас прижились только те, кто умел не потерять ни крупиночки вещества. Возьмем анализ чугуна, один грамм – это уже крупная навеска. Все наши операции должны быть тщательные, рассказывает юбиляр.
С началом войны производство печатных машин свернули, а военное направление расширили. На полиграфическом, в спеццехе, стали выпускать мины. Специалистов, занятых на этом производстве, на фронт не брали. Их труд был необходим стране в тылу.
Муж у меня был заядлый коммунист, вспоминает женщина. Однажды он заявил, что идет в партизанский отряд защищать Ярославль. Немцы уже стояли под Москвой. Муж был готов в случае тревоги сорваться, собрал вещевой мешок до сих пор помню, как тот на диване лежал.
В декабре немцев остановили. Тогда он решил пойти добровольцем в 243ю коммунистическую дивизию, которую формировали в Ярославле. Но тут ему пришла повестка. Помню, директор завода ругался чуть ли не матом – почему твой муж, главный конструктор завода, пошел на фронт, ведь у нас постановление есть, чтобы его не брали. А муж говорил: я молодой, не могу сидеть дома, и должен воевать.
В ночь, когда он ушел на сборный пункт, у меня случился страшный астматический приступ нервнобронхиальной астмы. Всю войну два раза в неделю повторялись эти приступы. Прекратились после сорок пятого, когда муж вернулся. А пока он воевал, мы только и заглядывали в почтовые ящики в ожидании писем. Он служил начальником артиллерийского снабжения. Раза два приезжал на завод к нам – выбивал минометы. После войны его включили в комитет по репарации – вывозить оборудование из Германии. Как специалист по печатным машинам он должен был принимать станки для «Известий», «Правды». И лишь когда у него обнаружился порок сердца, его отпустили. И мы уже с ним не расставались.
Война для Раисы Филипповны – как одна огромная трудовая вахта. Без права на отдых, жалость к себе и ошибку.
Мы трудились без отдыха по 11 часов, с восьми до восьми, и первое время вовсе без выходных. Выручала свекровь – сидела с сыном, помогала по хозяйству. Каждый день в лаборатории мы делали кучу анализов. Ошибешься, не обнаружишь лишний кремний в металле для корпуса авиационной мины, сталь станет мягче, чем нужно, мина может разорваться еще в самолете. Бывало, смотришь – в лаборатории все рабочие длинные столы плотно заставлены колбами, так много работы. Руки у нас были желтые, обожженные, и халаты – все в мелких дырочках от азотной кислоты. Ведь у нас же вредное производство! Если вентиляция портилась, приходилось всех выгонять на улицу, дышать было нечем. Как мы жили? По молодости казалось – нормально, продолжает свой рассказ Раиса Филипповна.
Она вспоминает, что химики находили отдушину за шуткой, веселым разговором. Подружились рыбинцы с эвакуированными ленинградцами, иногда вместе отмечали дни рождения, устраивали вечера. Уже после войны всем миром построили дворец культуры, стали ездить в дома отдыха. Однажды вместе с мужем Раиса Филипповна провела год в Китае.
Сын тем временем окончил школу с серебряной медалью. Потом получил два высших образования, работал дизайнером и преподавателем в РГАТА. Недавно он вышел на пенсию.
У Раисы Филипповны – большая семья, и еще больше друзей и знакомых. Всех она помнит, за каждого переживает. Признается, что очень любит гостей. Настолько теплого, неравнодушного человека теперь редко встретишь. Сокрушается, что стала забывать, кто из домашних какой кофе любит – с молоком или без. Переживает, что в последнее время болят руки, сложно готовить – радовать близких. Попадая к ней в дом, сразу чувствуешь, как тебя окутывает это облако заботы.
Как же так, у вас нет родных в Рыбинске? Давайте дружить, приходите чаще! – говорит она напоследок.
