новости 11 июня 2015 16:08

Русский стиль Федора Солнцева

Многие вещи, которые мы сегодня считаем привычными, еще каких-то двести лет назад таковыми не казались. Или их попросту не существовало. Литературный русский язык в современном понимании слова, отечественные историческая наука и археология, реставрация, самобытный национальный стиль в архитектуре и живописи…

И если одни знаковые изменения в жизни нашего общества мы связываем с именами Пушкина и Карамзина, то мало кто вспомнит, чем мы обязаны Федору Солнцеву, академику живописи, профессору, иконописцу, реставратору, кавалеру многих российских орденов… и нашему земляку.

Его жизнь длиною почти в век надолго предопределила развитие не только российского искусства в 19 и 20 столетиях, но и русской мысли.Спираль истории

В наши дни художественный и жизненный опыт Федора Солнцева интересен по-особенному. В языке сейчас идут активные процессы иностранного заимствования, причем не только на уровне лексики. На бытовом уровне, в повседневной жизни мы искренне удивляемся, если купленная в магазине вещь оказывается отечественного производства, а не «мэйд ин Чина».

В гуманитарной мысли, сфере искусства, баланс смещен в сторону Западной цивилизации: европейская и американская музыка, кино, визуальные искусства давно и во многом стали для нас эталонными. Судить об этих процессах в плоскости «плохо-хорошо» бессмысленно. Интереснее здесь оглянуться и посмотреть – а где среди всего этого интернационального изобилия наше, свое, родное, исконное?

Что интересно, нынешняя ситуация отнюдь не уникальная. С эпохи Петра Россия решительно взяла курс на Запад, и к 19 веку образованное дворянство идеально изъяснялось на французском, воспитывалось на образцах европейского искусства, при этом мало что знало о своих корнях. Именно в это время появился на свет человек, которому суждено было сделать огромный вклад в то, чтобы повернуть корабль российской мысли к родным берегам.

Мальчик из Мологского уезда

«Я родился 14 апреля 1801 года в селе Верхне-Никульском Мологского уезда Ярославской губернии. Отец мой был помещичьим крестьянином графа Мусина-Пушкина».

Впрочем, в обычном смысле слова крестьянской семью Солнцевых назвать нельзя. В то время как большинство крестьян даже не имели фамилий, у Федора Григорьевича «матушка была грамотная» и на шестом году начала обучать его чтению. Отец жил отдельно от семьи, в Петербурге, где работал билетным кассиром в театре.

О происхождении рода Солнцевых ходят легенды. По одной из них, они были потомками обедневшего княжеского рода, который происходил по прямой линии от самого Рюрика. Есть и другая версия, согласно которой Федор Солнцев был незаконнорожденным сыном графа Мусина-Пушкина. Так это или нет, узнать невозможно. Однако то, что граф, заметив в мальчике склонность к рисованию, стал оказывать ему поддержку, в том числе и материальную, это факт. Но об этом чуть позже.

Воспоминания художника о детстве, о крестьянском мире окрашены теплотой и любовью. Интересно, что его родное село впоследствии не было затоплено водами Рыбинского моря и существует и поныне. Оно расположено в теперешнем Некоузском районе на высоком берегу реки Ильдь неподалеку от ее впадения в Волгу. Живописная местность пробудила в Федоре Григорьевиче его природную склонность к рисованию.

«Найду, бывало, цветные мягкие камушки на реке Ильде или Сити, как умею, рисую ими. Если попадались в руки какие-нибудь лубочные картинки, я принимался копировать с них», — вспоминал художник. Особую роль в пробуждении таланта у ребенка сыграла церковь святой Троицы с ее богатым убранством и фресками. Храмовые росписи, церковная утварь будоражили воображение мальчика, и он старался запечатлеть увиденное — иконы, крестные ходы, обряды.

«В селе у матушки я прожил до 1815 года. В этом году отец по обыкновению посетил нас. Ему нажаловались, что я ничего не делаю, кроме того, что немилосердно пачкаю тетради рисунками деревенских, преимущественно же церковных предметов. Батюшка внимательно рассмотрел мои тетради, обрадовался, что во мне есть страстишка к рисованию, и взял меня с собою в Петербург», — писал Федор Григорьевич в своей автобиографии. Благодаря хлопотам отца и поддержке графа Мусина-Пушкина юноша был принят в Императорскую Академию художеств. Через девять лет окончил ее с Большой золотой медалью и дипломом первой степени. А впоследствии получил звание академика исторической живописи.

Начало большого пути

Начало его незаурядного творческого пути пришлось на пору пробуждения в русском обществе интереса к отечественной истории, древностям, археологии, реставрации древних памятников, коллекционированию и публикации летописей, изучению фольклора. Новое направление общественным настроениям задавал сам император Николай I, который всерьез интересовался русской историей.

Именно по его повелению были открыты первые исторические музеи, начала проводиться реставрационная и археологическая работа на государственном уровне, издавались первые указы об охране памятников. И надо сказать, что самодержец на протяжении всей жизни заботился о даровитом и усердном художнике Солнцеве, поощрял его деятельность, а потом и лично руководил его работами, финансировал издание рисунков из собственных средств.

В то время президентом Академии художеств был Алексей Оленин, с которым Солнцева связывала большая творческая дружба. Значение этой фигуры в культурной жизни России первой трети 19 века переоценить трудно. Он покровительствовал талантливым молодым людям, вокруг него вращались художники, литераторы, известные личности.

Он был дружен с Гавриилом Державиным, Карамзиным, Жуковским, гостями в разные годы в его доме были Пушкин, Крылов, Грибоедов, Лермонтов, Кипренский, Венецианов, братья Брюлловы, Глинка. С Федором Солнцевым его также связывали теплые дружеские отношения.

Здесь русский дух…

С конца 20-х годов Федор Солнцев начинает ежегодные творческие экспедиции по России.

«Я ездил отыскивать и срисовывать русские древности в Псков, Новгород, Рязань – новую и старую, Москву, Троицкую лавру, Новый Иерусалим, Александровскую слободу, Владимир-на-Клязьме, Суздаль, Тверь, Калугу, Изборск, Печеру, Киев, Орел, Юрьев-Польский, Ревель, Витебск, Могилев, Ярославль, Смоленск – словом сказать, кажется, нет такого древнерусского города, исторического места, монастыря или храма, в котором я не побывал бы», — читаем мы в воспоминаниях художника.

Из каждой поездки мастер привозит десятки, сотни рисунков, на которых он открывал современникам таинственный и прекрасный, уже в 19 веке почти утраченный, мир допетровской старины: иконы, церковную утварь и предметы царского обихода, воинские доспехи, оружие, боярские, княжеские и народные костюмы, древнюю мебель, памятники зодчества во всех их живописных подробностях…

Этот колоссальный труд нашел воплощение в фундаментальном издании «Древности Российского государства», в шести томах которого были воспроизведены 500 рисунков Ф.Г. Солнцева.

Книга стала громким культурным событием середины 19 века. Она «составила эпоху в русском историческом самосознании и имела громадное влияние на рост всех последних художественных поколений», как отмечал критик В. Стасов. Он соотносил ее значение с «Историей Государства Российского» М. Карамзина.

На рисунках Солнцева выросло целое племя художников и архитекторов, на них создавался новый национальный архитектурный стиль, который назовут «русским» (или «русско-византийским», а также «псевдорусским»). Современники высоко ценили его труды. Стасов называл художника «одним из тех лучших и немногих, которые учили нас всех ценить и любить коренную Русь».

Кремлевский спаситель

В конце 30-х годов 19 столетия выходца из мологской деревни ожидает поистине грандиозный проект. Федора Солнцева назначают главным художником на строительство Большого Кремлевского дворца, архитектором которого выступил Константин Тон. Федор Григорьевич создает для него серию эскизов декоративного убранства внутренних помещений.

Дворец, задуманный в едином русском стиле с храмом Христа Спасителя, ознаменовал собой эпоху возрождения русской традиции в архитектуре и других видах искусства. Они должны были воплощать принцип «Православие. Самодержавие. Народность». Масштаб работ был огромен. Еще бы! Большому коллективу лучших архитекторов и художников предстояло воплотить в жизнь новую грандиозную эстетическую и – главное – духовную идею.

Работы Тона и Солнцева дали импульс к развитию русского стиля, который превратился во всеобъемлющее явление не только в архитектуре, декоративно-прикладном искусстве, но и в гражданском строительстве и храмовом зодчестве. Очарование русским стилем охватило всю Россию. Вспомните, Новая Хлебная биржа в Рыбинске построена именно в русском нарядном стиле.

Помимо своей обширной художественной деятельности, Солнцев много сил посвящал возрождению архитектурной старины. После перемещения столицы в Петербург и пожаров времен наполеоновского нашествия многие исторические строения Московского Кремля находились в удручающем состоянии. По проектам нашего земляка храмы Воскрешения Лазаря, Рождества Богородицы, Спаса-на-Бору, а также Теремной дворец и другие произведения древних зодчих были восстановлены.

В этом смысле Федора Григорьевича можно смело назвать отцом отечественной реставрационной науки. Художник также работал и в других городах Российской империи, благодаря ему в Киеве были открыты древние мозаики и фрески Софийского собора, возобновлены росписи в Успенском соборе Киево-Печерской лавры; он принимал участие в восстановлении храмов Санкт-Петербурга.

Параллельно с этим художник преподавал в Санкт-Петербургской духовной академии иконописание, тридцать лет состоял попечителем отделения в Академии художеств для одаренных детей из государственных крестьян. А начиная с середины 50-х годов Ф.Г. Солнцев работает по заказу Священного Синода.

Непосредственно под его руководством было создано двести иконостасов и множество предметов церковной утвари для Западных губерний. Все это содействовало одной большой цели — укреплению национальных корней русского самосознания, что было крайне важно в те годы.

Между тем всю жизнь он оставался скромным тружеником, не прихотливым в быту, к старости (а умер он в 92 года) не скопил богатств, постоянно помогая деньгами своим племянникам (своей семьи он не завел). В 1992 году в Москве, Питере и на родине художника прошли встречи специалистов, посвященные столетию со дня смерти художника.

В 2001 году Русский музей организовал в Северной столице научную конференцию к 200-летию со дня рождения Федора Солнцева, а Государственный музей-заповедник «Московский Кремль» устроил в Рыбинске выставку его работ. В 2004 году в Борке был открыт мемориальный музей художника.

Творческий и жизненный путь мастера кажется невероятным, особенно для того времени. Крестьянский мальчик, рисующий цветными камушками лубочные картинки, вырос в значительную фигуру государственного масштаба, признанного деятеля российской культуры.

Во многом благодаря его скрупулезным трудам в обществе возрождается интерес к корням, фольклору, народным промыслам, русской старине. С высоты колокольни 21 века кажется, что сегодня история делает очередной виток и вновь ставит нас перед выбором.

Кто мы, где наши корни? Куда плывет наш корабль? Вот только не видно пока на горизонте такого кормчего, каким был для своего века Федор Солнцев.