новости
10 мая 2016 18:48
Свидетель Эпохи
Ивану Александровичу Пудовикову 99 лет. Этого человека по праву можно назвать свидетелем эпохи: на его глазах происходило становление советской власти, создавались колхозы, формировалась система народного образования, развивалась промышленность. С первого и до последнего дня Иван Александрович воевал на фронтах Великой Отечественной войны, был награжден орденами Отечественной войны и Красной Звезды, медалью «За боевые заслуги» и многими другими.
Родился Иван Александрович в 1916 году в деревне Большая Новина Мяксинской волости Череповецкого уезда. Жили Пудовиковы хорошо, даже после революции у них оставались две коровы, лошадь, большой дом. Отец Александр Гаврилович был крепким хозяином, вообще не употреблял спиртного, а до 1917 года работал в Питере, в пекарне, поэтому прекрасно умел готовить. Особенно хорошо удавалась ему выпечка, и накануне праздников он обычно говорил жене:
— Сегодня готовить буду я.
Мать ведрами сдавала в приемный пункт молоко, оттуда его отправляли на маслозавод, где делали творог, сметану, сливочное масло.
Хоть Пудовиковы и считались середняками, но в годы раскулачивания отца чуть было не отправили в ссылку. Однажды он попросил двоюродную сестру помочь убрать урожай, а кто-то из деревенских сообщил в НКВД, якобы Александр Гаврилович использует наемный труд. Спасло его только то, что был инвалидом, а один из родственников – участник Гражданской войны, награжденный орденом Боевого Красного Знамени – работал председателем сельсовета.
Несмотря на то, что было ему в ту пору чуть больше десяти лет, Иван Александрович прекрасно помнит, как в Большой Новине создавали колхоз. Для проведения первого, организационного, собрания выбрали самый большой дом в деревне — Пудовиковых.
— Я на печку забрался, голову свесил – смотрю, — вспоминает Иван Александрович, — целая изба народу, а отец с уполномоченным из Ленинграда – за столом.
«Двадцатипятитысячник» всех оглядел и спрашивает:
— Кто записывается в колхоз?
Мужики молчат. Тогда он достает из кармана наган, кладет на стол и опять:
— Кто записывается?
Возмущенные, крестьяне поднялись с мест, а уполномоченный схватил наган – и в окно, только его и видели. Вскоре после этого вышла статья Сталина «Головокружение от успехов», к крестьянам нашли другие подходы, и все жители Большой Новины вступили в колхоз. Причем Александр Гаврилович записался первым, но сына напутствовал:
— Ты, Ванюша, в деревне не оставайся.
Отцу было 46 лет, когда он простудился и умер. А Иван окончил школу и, следуя его совету, поехал в Рыбинск поступать в речное училище. Экзамены сдал, но медкомиссия забраковала по зрению. В газете он увидел объявление о том, что за Волгой открываются учительские курсы. Проучился на них и через год получил направление в одну из школ Гаютинского сельсовета Пошехонского района.
Как и положено молодому специалисту, явился в районо и… заплакал:
— Какой из меня учитель? Мне самому 15 лет.
— Успокойся, подберем тебе хорошую школу.
Так несовершеннолетний Ваня Пудовиков стал Иваном Александровичем, уважаемым на селе человеком. А в первый же выходной пришел к нему заведующий школой:
— Бери гармонь, пойдем на улицу.
Молодежь на гармошку слетелась, как мотыльки на огонь. Парни и девушки пели, плясали, а учителя между делом проводили политинформации.
Отработав на селе два года, он опять поехал в Рыбинск поступать в авиатехникум. Но, успешно сдав экзамены, узнал, что первую стипендию дадут только через четыре месяца, и устроился на завод им. Павлова. А через несколько лет опять круто поменял судьбу: уволился с предприятия и вместе с товарищем поехал в Могилев поступать в авиационное военное училище. Через год с небольшим его, не окончившего учебу курсанта, отправили в 33-й истребительный авиационный полк в Белосток.
Тогда часть территории Польши только что по пакту Молотова-Риббентропа отошла к Советскому Союзу, население было настроено враждебно, поэтому бойцов предупреждали о том, что встречаться с польскими девушками или ходить по городу в одиночку опасно. Один раз в полковой столовой поймали местных рабочих с какими-то ампулами, говорили, что они хотели отравить русских солдат. Позже раскрыли настоящий заговор польских офицеров во главе с английским полковником, которые планировали организовать нападение на советские части.
В июне 1941 года 33-й авиаполк стоял под Брест-Литовском, подразделение, где механиком по вооружению служил Иван Пудовиков, располагалось на аэродроме в Пружанах. 21 июня в полк поступил приказ: боевое вооружение с самолетов снять, с завтрашнего дня начинаются учебные маневры.
— Считается, что война началась «ровно в четыре утра», но нас бомбили уже в 3.30, — вспоминает Иван Александрович. — На аэродром налетели 12 фашистских истребителей. На бреющем полете они летали над частью, с высоты 15-20 метров сбрасывали 25-килограммовые бомбы. Люди беспорядочно бегают в поисках укрытий, хотя ни щелей, ни ям на аэродроме нет. Человек сто новобранцев, недавно присланных для охраны части, сбились в кучу в центре взлетной полосы, кричат «Мама!» и, сраженные, один за другим падают на землю. Три девчонки-санитарки, обхватив руками дерево, ревут во весь голос. Им кричат: «Бегите!» А они ни в какую. Васька Белов, авиамеханик из Рыбинска, присев на корточки, смотрит на летающие над головой германские чудовища. В десяти метрах разрывается снаряд, осколок летит в спину, Васька падает…
Взрывной волной от того же снаряда Ивана Пудовикова отбросило на несколько метров.
— Мы не знали, что во время бомбежки надо открывать рот – вот барабанные перепонки и лопнули, — говорит он.
Когда атака закончилась, вместе с другими бойцами, несмотря на контузию, он бросается к ангарам и начинает загружать в самолеты боеприпасы, чтобы они могли подняться в воздух и дать отпор противнику. После короткого, но жестокого сражения на аэродроме не осталось ни одного боеспособного самолета. Да и людей тоже. Те, кто чудом уцелели, садились в машины и уезжали в тыл, на переформирование полка.
В годы войны Иван Пудовиков служил в 33-м, а потом в 272-м истребительных полках, которые участвовали в боях Западного, Северо-Западного, Волховского фронтов, обороняли Москву, Волхов, Бологое, Вышний Волочек, Великие Луки, освобождали Ригу, участвовали в разгроме Курляндской группировки противника.
Не прекращая боевых действий, летчики осваивали новую технику, которую советские конструкторы разрабатывали, а заводы производили в годы войны. В составе летного экипажа Иван Пудовиков транспортировал самолеты с Горьковского авиационного завода им. Серго Орджоникидзе, где главным конструктором был Семен Лавочкин. Мощность предприятия составляла 400 самолетов в месяц. Крылатые машины с нетерпением ждали на фронтах.
8 мая 1945 года Иван Пудовиков с товарищами доставили очередную партию самолетов в Потсдам, в 286-ю истребительную авиационную дивизию, которой командовал Василий Сталин, и вернулись на аэродром в Бобруйск. В четыре утра часть подняли по тревоге. Но разбудили бойцов не из-за прорыва противника, а чтобы сообщить о том, что война закончилась.
— Кто в чем был — все выскочили на улицу, начали палить в воздух, потом авиатехники принесли в столовую литр спирта, его разлили на всех, и мы выпили по сто граммов за Победу, — радостные минуты навсегда сохранились в памяти ветерана.
После демобилизации Иван Александрович вернулся в Рыбинск и устроился в конструкторское бюро моторостроения. В 1947 году на избирательном участке он познакомился с Варварой, работницей 30-го завода. Молодые люди поженились, вскоре у них родился сын, потом дочь. Когда Ивану Пудовикову исполнилось 60 лет, по приглашению Германа Дерунова он перешел на производство снегоходов, а на заслуженный отдых отправился лишь в 1986 году семидесятилетним.
На его долю, на долю его ровесников выпало много испытаний.
— Жизнь у нас была тяжелая, — говорит Иван Александрович, — но службу в авиации я вспоминаю очень тепло.
