Темы 9 ноября 2016 12:08

Память дочери

Зоя Крылова гостеприимно хлопочет на кухне, заваривает ароматный монастырский чай с лавандой, потчует домашними пирогами и блинами. Хлебосольной хозяйке нравится принимать гостей, у нее много друзей, которые очень любят общаться с этой интеллигентной, умной и тонко чувствующей женщиной.

В особом представлении она не нуждается, Зоя Крылова – известная в городе и не только поэтесса, лауреат всероссийских и международных фестивалей и литературных конкурсов, академик литературы и искусства (МАЛИФ). Мы много говорили о поэзии, музыке (стихи поэтессы не раз были положены на ноты), хотя повод для встречи был горький, трагический.

Каждый год рыбинчанка участвует в Дне памяти жертв политических репрессий, вновь и вновь переживает из-за трагической судьбы ее отца – Михаила Болотова. Эта боль постоянно напоминает о себе, не оставляет до конца.

Билет в один конец

Семья Зои Михайловны приехала в наши края с Вологодчины. Точнее, сначала сюда перебрался отец семейства. В 1939 году он построил дом, в котором затем поселился с женой Олимпиадой и детьми. Маленькой Зое в ту пору было всего три года.

По ее словам, она не помнит отцовской ласки. Папа много работал и слишком быстро исчез из ее жизни.

«В новом доме он пожил всего несколько месяцев. Однажды его как стахановца в качестве поощрения отправили в Москву. На предприятии ему вручили пакет с печатями и попросили по приезде в столицу занести по указанному адресу.

Ничего не подозревая, отец отправился в путь, но стоило только поезду отъехать от города, как к нему в купе зашли сотрудники НКВД и объявили, что он задержан. Оказалось, в конверте отец вез постановление о собственном аресте. Когда моя мама поняла, что отец пропал, она в течение года ходила по разным инстанциям.

Везде ей отвечали, что ничего не знают о судьбе ее мужа. Только через одиннадцать месяцев от отца пришло первое письмо, в котором он писал, что все нормально. Пара строк, между которыми читалась страшная правда. Он словно говорил: не ждите меня. Спустя долгие годы мы с сестрой получили возможность просмотреть архивные документы КГБ.

Я помню толстые кипы бумаг, протоколы допросов. Судя по всему, отец долгое время не признавал своей вины, но в конце концов его заставили это сделать. Его подпись на бумагах было не узнать – создавалось впечатление, будто его рукой кто-то водил либо он писал в сильнейшем изнеможении от пыток и издевательств», — с дрожью в голосе рассказывает женщина.

Вот так легко в ту пору было сломать человеческую судьбу. Как выяснилось, отца Зои Михайловны забрали по доносу односельчанки, которая регулярно «стучала» на своих соседей, благодаря чему впоследствии получила квартиру в Ленинграде.

После того как отец пропал, в семье негласно соблюдался своеобразный обет молчания – из-за страха эту историю никогда ни с кем не обсуждали. Не осталось ни одной фотографии отца. Все, что сейчас есть у Зои Михайловны, это несколько писем из застенков.

«Люди боялись вспоминать про своих несчастных родственников. Когда много лет спустя рыбинцы стали собираться возле закладного камня жертвам политических репрессий в микрорайоне Переборы, я с удивлением встретила там свою одноклассницу. В ее семье также было не принято обсуждать случившееся с родным человеком, поэтому мы не знали, что горе у нас общее», — продолжает Зоя Михайловна.

О своем взрослении она рассказывает спокойно, без надрыва. Конечно, были в детстве моменты, когда ей напоминали, что она дочь репрессированного, но это не озлобило и не сломало ее. Она вспоминает, как в 1944 году, в разгар войны, в школе детям, у которых не было одного из родителей, выдавали валенки. Когда классная Зои составляла список, имя девочки тоже значилось в нем.

Но кто-то из руководства учебного заведения велел ее вычеркнуть, сказав: «Она же дочь врага народа». «Я сидела на первой парте и слышала эти слова. Тогда я вся похолодела от обиды. Я никак не могла понять: как же так, почему моего отца, о котором мама отзывалась как об очень добром человеке, талантливом гармонисте, могли считать предателем?» — вспоминает женщина.

Когда умер Сталин, Зоя плакала, как и многие ее соотечественники. Потом, изучив множество литературы, она так и не смогла найти ответа, оправдать жестокость и страх, в каком жил народ. «Сейчас выдвигается много предположений, кому и зачем это было нужно, и хотя история не терпит сослагательного наклонения, говорить об этом нужно, чтобы не повторять страшных ошибок», — рассуждает женщина.

«Отец бы гордился ей…»

В очередной раз Зое напомнили о том, что она дочь репрессированного, когда девушка собралась поступать в юридический институт. Не пустили. Но, как говорится, когда перед вами закрывается одна дверь, то открывается другая.

Она поступила в московский пединститут. Возможно, именно этот шаг дал дополнительный толчок к раскрытию ее поэтического таланта. Изначально любовь к стихам ей привила тетушка – одна из сестер отца. Женщина знала пушкинского «Евгения Онегина» с первой до последней строчки, и, бывая у нее в гостях на Вологодчине, Зоя впитывала эту любовь к живому слову.

Так сложилось, что многие ее стихи положены на ноты. В свое время она сотрудничала со многими композиторами – Н. Боголюбовым, М. Игнатович, Ю. Бирюковым. Ее песни с удовольствием поют профессиональные артисты и простые люди. За творческую карьеру у Зои Михайловны вышло в свет десять сборников стихов. Пожалуй, самым необычным, проникновенным из них стало издание «Ты – моя мелодия».

Это повесть о большой, чистой любви двух талантов – Зои Крыловой и композитора с далекого Урала, члена Союза композиторов Башкортостана и России Фарита Гафурова. За год он написал музыку к 70 ее стихам. Познакомились они через популярный в народе журнал «ЗОЖ», где нередко печатают стихи рыбинской поэтессы. Композитор проникся поэтическими строчками и был очарован душевностью произведений автора.

«Спасибо за заряд, который я получил, познакомившись с миром вашей поэзии. В стихах я прочел летопись вашей жизни и заглянул в вашу душу – добрую, неординарную, чувственную… Влюблен в вас как в человека, влюблен в ваш голос – теплый, добрый и нежный…» — писал композитор.

Или вот: «Я до сих пор под впечатлением твоих двух писем. Я опять благодарю тебя за твою человечность и доброту. Как же мне нравится твой голос по телефону! Такой он чистый, молодой. И от него исходит необъяснимая будоражащая меня сила».

К Зое Михайловне невозможно относиться по-другому. Она очень светлый человек и не скупится дарить добро окружающим через свое творчество. Недаром ее мать однажды сказала о дочери: «Отец бы гордился ей…»