Темы 23 февраля 2019 10:00

Огурки и парасолька

Идете к рыбинскому фотографу Владимиру Фролову? Подтяните польский язык. Пять лет он жил в Польше, служил там военным аэрофотографом.

— Я ведь штабист. Подвигов нет, — скромничает Владимир Фролов. Горожане любят его фотопейзажи, Рыбинск на них предстает нарядным, таким городом хочется гордиться.

Но не все знают: Фролов – бывший военный. Хотя, судя по четкости его ответов и отличной памяти, бывших военных не бывает.

В кресле Штирлица

– Взять Сикстинскую мадонну Рафаэля. Где бы я, юноша из провинциального Рыбинска, увидел этот шедевр в подлиннике? А во время срочной службы в Германии я побывал в Дрезденской галерее. Видел и достопримечательности Берлина, дворец Фридриха Великого Сан-Суси, Кенигштайн на Эльбе – средневековый замок, построенный в XIII веке. Я видел руины Дрездена – развалины от американских бомбардировок времен Второй мировой тянулись на целые кварталы… Для меня и моих товарищей служба в Германии стала уникальным способом повидать мир, — размышляет Владимир.

Призывников в Германию отбирали толковых. И одновременно статных. В их обязанности входила не только армейская служба. Они представляли собой всю Советскую армию, были ее лицом за границей. Рыбинца направили служить в район Вюнсдорф неподалеку от Берлина. Полвека подряд, с 1945 по 1994 год, здесь располагался штаб группы советских войск в Германии.

За отличный почерк и навыки рисования Фролова отобрали для службы в штабе чертежником. «Офис» Владимира размещался в бывшем штабе сухопутных войск Вермахта. И спустя три десятка лет все вокруг дышало чужой культурой: сохранилась даже мебель в имперском стиле.

Офисным креслом Владимиру служил величественный трон с кожаной спинкой и медными шляпками в виде цветов. Почти как в фильме «17 мгновений весны», который снимали в ГДР как раз в начале семидесятых.

— Черчение и оформление военной документации занимало все мое время. С утра до ночи я и мои товарищи рисовали тушью, фломастерами и цветными карандашами агитки, стенгазеты, выполняли на огромных стендах планы сражений. Часто трудился ночами, если работу требовали срочно доделать к утру. Кстати, ночами велись самые задушевные разговоры. В то время при штабах еще работали офицеры, прошедшие Великую Отечественную войну. Их рассказы о военном времени захватывали, — рассказывает Фролов.

Не обходилось и без чудес. Однажды у него появилась фея-крестная в лице командующего Белорусским военным округом. Строгий генерал-лейтенант помог сержанту Фролову завершить срочную работу – доделать плакат к докладу министра обороны.

— Ожидались большие учения. Всю ночь я рисовал план сражения: куда двинутся танки, самолеты, пехота. Синие стрелки, красные стрелки… Становилось все светлее, и я понимал, что не успеваю. Генерал-лейтенант, к которому меня прикрепили, начал помогать: я рисую, а он планки к плакату приколачивает, — вспоминает Владимир.

Любимое дело – фотография – сопровождало Владимира и в Германии. Удачный кадр, сделанный однажды ФЭД-3, приносил Фролову дивиденды целый месяц. А дело было так: в штаб группы советских войск приехал генсек Леонид Брежнев – как раз отмечали 25-летие ГДР. Рыбинец улучил момент и сфотографировал дорогого Леонида Ильича. А на фоне – жители Вюнсдорфа. За распечатанные фотографии сержанта благодарили местным вкусным пивом.

Uroda значит красотка

Почему польский город Легница еще 30 лет назад называли «малой Москвой»? Там, на бывшей немецкой территории, в советские годы размещалась Ставка верховного главнокомандующего Северной группы войск. В Польше постоянно присутствовало от 300 до 50 тысяч советских солдат. Служил там и прапорщик Владимир Фролов.

Вернувшись из Германии, он пытался свыкнуться с гражданской жизнью: учился в РАТИ, трудился дизайнером в бюро эстетики КБ «Луч». На перемены толкнули появление семьи и рождение сына – военнослужащим на чужбине платили двойной оклад. И вот в начале восьмидесятых Фролов – прапорщик в польской Легнице. С женой и сыном он прожил там 5 лет.

— Языки у нас родственные. Мы с поляками друг друга отлично понимали: «кроеные огурки» – порезанные огурцы. Парасолька – зонтик. А «урода» – красотка по-польски. Даже журнал мод так назывался, — улыбается фотограф.

Обстановка между поляками и советскими солдатами накалилась, когда в 1980 году началась забастовка профсоюзов. Оппозиционеры «Сопротивления» под руководством Леха Валенсы пытались диктовать правительству свои условия. Советские солдаты без оружия по городу не передвигались.

— Оккупантом я себя не чувствовал. Да и поводов мне не давали. Может, потому что поляки помнили, кто для них завоевал у немцев эту самую Легницу. Однажды я в форменной шинели голосовал на шоссе, остановилось такси. «Денег нет», — говорю. «Ничего, садись, поболтаем о жизни», — отвечает таксист со значком «Сопротивления» на груди. Люди в основном вели себя по-человечески, пытались разобраться, прийти к согласию, — рассказывает Фролов.

В Польше он трудился, совмещая хобби и работу, аэрофотографом. Самолетом или вертолетом его поднимали на километровую высоту, а он делал серию снимков земли ручным тяжеленным фотоаппаратом – один только объектив весил три кило. Чтобы фотограф не выпал из двери вертолета, помощник страховал Владимира за фал. И снимали они не только военные объекты.

— Разбился вертолет – мы оперативно вылетаем, фотографируем. Военные эксперты оценивают ситуацию. Начинается масштабное строительство – мы делаем панораму местности. Печатаешь снимки с пленки шириной 18 см. Из сотни снимков выбираешь пять-десять самых лучших и склеиваешь из них единое изображение, — перечисляет Владимир порядок создания широкой панорамы.

На старинных польских и немецких улочках рыбинец не раз встречал персонажа из сказки – трубочиста. В европейских городах, сохранивших печное отопление, эта особая каста людей пользуется уважением. Считается, увидеть трубочиста, потрогать его за пуговицу – к счастью. И когда военнослужащий Фролов отдавал трубочисту честь, он не подозревал, что спустя пару десятков лет сам станет лазать по крышам и чистить трубы. К набору трубочиста он прихватывал фотоаппарат. Так появились самые головокружительные фроловские снимки Рыбинска – с высоты птичьего полета. И каждая фотография дышит любовью творца к родному городу:

— Я много бывал за границей. Меня очаровывали Афины и Мюнхен, скоро поеду в Рим. Но глядя на заграничные красоты, я ни разу не чувствовал ущербности родного города. Рыбинск – прекрасен, и моя задача как фотографа – донести его красоту до жителей. Хочу, чтобы все рыбинцы гордились нашим городом. Ведь здесь есть чем гордиться.

Все фото в статье — Владимира Фролова