Человек со скальпелем

Надежда Максимова

Зачем хирургу шведская стенка, и правда ли, что есть пациенты «в рубашках», рассказал заведующий хирургическим отделением горбольницы № 1 Александр Сковородкин

Прямо напротив двери в его кабинете – огромный портрет отца. Белый халат, шапочка, марлевая повязка, на руках – резиновые перчатки. Взгляд сосредоточен и спокоен. В свое время имя Сковородкина-старшего гремело на весь Рыбинск, он заведовал хирургическим отделением на сто коек. Это он впервые привел маленького Сашу в операционную, когда тому едва исполнилось семь лет.

— Правда, как только папа сделал надрез, чтобы добраться до желчного пузыря пациента, я в обморок хлопнулся, — с улыбкой вспоминает Александр. – Тогда меня посадили у аппарата для аспирации – я  включал и выключал его по команде. Жили мы в одноэтажном доме рядом с больницей, там сейчас располагается офис ритуальных услуг. В больничном городке я и взрослел. Телефонов не было, помню, как за отцом коллеги прибегали прямо к нам домой. У него были золотые руки и особенное внутреннее чутье.

Про отца, своего главного учителя, доктор может говорить долго. Михаил Сковородкин прошел войну, под Астраханью был тяжело ранен. Награжден орденом Красной Звезды. До 60 лет заведовал хирургическим отделением, еще десять лет работал обычным дежурантом.

— Папа для меня всегда был примером – как человек, как профессионал своего дела. Я особо и не выбирал, знал, кем стану, — рассказывает врач. – И сейчас абсолютно счастлив, потому что занимаюсь любимым делом.

Вот так с детства профессиональный путь одного из четырех сыновей Сковородкиных был определен. Ярославский медицинский институт, в истории которого Михаил Сковородкин был первым сталинским стипендиатом, практика под чутким присмотром отца, первые операции. На третьем курсе Александр впервые самостоятельно взял скальпель. Это была операция по удалению паховой грыжи. С тех пор их были тысячи. Конечно, запоминаются те истории, где пациенты чудом оставались жить.

Хирург провел тысячи операций. Но запоминаются те истории, где пациенты чудом оставались жить

— Говорят, что чудес не бывает, но в моей практике были три человека, которые на сто процентов должны были погибнуть, — рассказывает врач.

Одному пациенту урезали желудок, и там, где пищевод соединяется с кишкой, образовалась огромная рана на брюшной стенке. Он ел, а пища буквально выпадала из него.

— Эндоскописты смотрели в пищевод, а видели улицу, — говорит Сковородкин. Но вопреки неутешительным прогнозам рана затянулась, и человек выжил.

У женщины после тяжелейшей резекции (удаления части органа) не срастались швы. В хирургии это послеоперационное осложнение считается фатальным. Но организм справился, и пациентка пошла на поправку.

А третий чуть не отправился к праотцам в результате ножевого ранения. Большой нож вошел в шею четко между яремной веной и сонной артерией. И кто после этого захочет поспорить, что человек родился не в рубашке?

С 2000 года, как Александр Сковородкин возглавил отделение, он сделал почти 4 тысячи операций: длительностью от 20 минут до 9 часов. Самые долгие – по удалению раковых опухолей поджелудочной железы, толстой кишки. Сейчас, говорит врач, рака толстой кишки стало больше.

Александр Сковородкин владеет уникальной техникой реконструктивных операций органов брюшной полости. Опыт перенимал у наставника – заслуженного врача России, доцента Геннадия Дряженкова.

АЛЕКСАНДР СКОВОРОДКИН:
На днях оперировал двух пациенток с тяжелейшими перитонитами. В больницу попали прямо с грядок – хотели досажать

Тут Александр спешит к книжному шкафу – показывает монографию учителя, написанную вместе с сыном Игорем, одногруппником Сковородкина.

– Учиться у такого человека – для меня гордость и счастье. Геннадию Ивановичу 85, а он до сих пор работает! — не скрывает эмоций рыбинец.

Брюшная, или, правильнее сказать, абдоминальная хирургия – самое сложное направление. В отделение, где сейчас 90 коек, поступают в основном необследованные, неплановые больные. Хирургам приходится работать буквально с колес.

— Острый аппендицит, острый холецистит, панкреатит, прободная язва, кишечная непроходимость, желудочно-кишечные кровотечения, — перечисляет врач. – Пока не заболит, мало кто придет к доктору – все наш русский авось. Поэтому и запущенных случаев так много. А порой каждая минута на счету.  На днях оперировал двух пациенток с тяжелейшими перитонитами. В больницу они попали прямо с грядок. Хотели досажать…

Статистика печальна: от острого аппендицита в Рыбинске каждый год умирает до четырех человек. С этого года аппендикс в рыбинской больнице удаляют через проколы. В отделении – современное оборудование. С сентября к многопрофильной больнице № 1 присоединится клиника №  6. Новая техника расширит возможности по диагностике и лечению пациентов – были бы руки. Вот с этим пока проблема.

По словам Александра Сковородкина, кадровый дефицит в отделении огромный. Ставок 10, а по факту работают только 6 хирургов.

— Опыт есть, а передать некому, — говорит врач. – Не идет молодежь. Да, работа трудная, но такая интересная! Операцию провести – не гайку закрутить, любая ошибка может окончиться бедой. Поэтому главные качества хирурга – ответственность и предельная собранность, в любой момент нужно мобилизоваться. Бывает, проводишь девятичасовую операцию и не осознаешь, сколько времени прошло. А выходишь из операционной – падаешь от усталости.

С прошлого года Александр еще и детский хирург – получил сертификат и работает с маленькими пациентами. Он состоит в областном обществе хирургов – делится опытом с коллегами.

В мае доктору Сковородкину исполнилось 60 лет. Тридцать семь из них он в медицине. Чтоб быть в форме, хирург занимается спортом. Трижды в неделю – бассейн. Недавно занял первое место на соревнованиях среди спортсменов-ветеранов. В кабинете доктора – шведская стенка, где он легко подтягивается больше двадцати раз.

— Отец до 50 лет бегал и нас приучил к спорту, — говорит врач. – В нашей профессии нужно быть сильным морально и физически.

Комментарии Отправляя комментарий, я даю согласие на обработку персональных данных. Новости по теме