Темы 4 сентября 2020 10:00

«В театре нужно быть смелым или не быть совсем»

В Рыбинске Лялю Кацман знают как театроведа и театрального критика. И совсем не знают как драматурга. И очень зря.

Фото: Денис Данилов

Недавно ее пьеса вошла в шорт-лист международного фестиваля молодой драматургии «Любимовка». В интервью «РИ» она рассказывает о зависти к авторам, феминизме в современной драматургии и о том, как писать пьесу, которая уже ставится в театре.

— Ляля, расскажи, с чего начался твой путь к театру?

— В старших классах я хотела стать, конечно же, актрисой. На тот момент я не знала никакого другого театра, кроме рыбинского драматического. Должен был открыться курс Светланы Колотиловой при театре. И я целенаправленно все лето готовилась к экзаменам. Но буквально за два дня до них мне позвонили: курс по каким-то причинам открывать не будут. Я, конечно, была расстроена. Ни в каком другом месте учиться не хотела. И в первый год после школы пошла работать в «Макдональдс», делала картошку фри, пока не решила устроиться в библиотеку Энгельса.

В один прекрасный момент я узнаю, что в Ярославле открывается курс театроведения при театральном институте. Актрисой я уже быть передумала, вся эта романтика ушла. А театроведение – почему бы и нет? Написала работу о спектакле рыбинского театра, отправила на конкурс для абитуриентов и совершенно неожиданно заняла первое место. Съездила в Ярославль, мне очень понравился институт, его атмосфера. Там есть правило – здороваться со всем, что движется, даже если это собака или кошка. Но об этом я позднее узнала. И вот я туда захожу в первый раз, а мне все студенты: «Привет! Как дела?». О, думаю, прикольно тут! Решила остаться и поступила. На третьем курсе тебе дают общежитие прямо в здании института – ты будто попадаешь в коммуну хиппи и живешь с единомышленниками, творческими людьми несколько лет. Когда я получала диплом, то всерьез думала, что лучшие годы мои тут и закончились.

— Театральное образование – праздник, который всегда с тобой?

— Театральное образование – это жесткое образование. Мы учились с девяти утра до девяти вечера, а потом еще стопки книг и домашних заданий. Я очень благодарна руководителю курса Ирине Викторовне Азеевой за то, что она понимала, что мало кто из нас останется театроведом, и давала нам максимально широкое, разностороннее образование. Главное – ввести человека в мир театра, а дальше каждый сам поймет, что его привлекает – работать режиссером, театральным педагогом, художником. Я вот пошла в драматурги.

Помимо этого, я работаю на театральных фестивалях и конкурсах. Начинала сотрудником редакции на конкурсе новой драматургии «Ремарка», брала интервью у драматургов, писала обзоры, освещала события фестиваля, потом была главным редактором. Сейчас на театральном фестивале «Любимовка» занимаюсь SMM – наполняемостью соцсетей.

Фото: Денис Данилов

— В какой момент ты решила не только рассказывать о драматургах, а сама взять и написать пьесу, стать одной из них?

— Когда пишешь о других, хочешь сделать что-то сам – постоянно такая творческая зависть в тебе сидит. Но, как говорят, режиссерами не становятся сразу после школы, нужен какой-то опыт – жизненный, профессиональный. Так и драматурги. Что-то в жизни нужно пережить, чтобы было о чем рассказать миру.

Есть те, кто самовыражается за счет театра. А есть те, кто через театр хотят понять себя. Я отношусь ко вторым. По крайней мере, с первой пьесой – она называется «Идиотка» – было именно так. У меня был переломный период, нужно было попрощаться с человеком, разобраться в себе и принять себя. Написание пьесы – это своего рода терапия. С каждой пьесой мне кажется, что я лучше слышу свой голос, начинаю чище и проще писать.

— Кстати о голосе. Раньше у драматургии был преимущественно мужской голос. Берешь театральную афишу – и там почти сплошь мужские имена. Что происходит сейчас?

— А сейчас драматургия очень женская. Наверное, 90% авторов-участников фестивалей драматургии – это женщины. Они очень органично вошли в искусство, нашли свою нишу в мире театра.

— О чем сегодня пишут женщины? Что их волнует?

— О любви, конечно. У Ирины Васьковской (например, пьеса «Март»), Маши Огневой (тоже выпускница Ярославского театрального института) есть очень женские пьесы. В основном это попытка понять, кто она такая – женщина в современном мире, чего она хочет – замуж, детей или чего-то совсем другого, как ей подстраиваться под этот мир или как его подстроить под себя. Это исследование отношений между мужчиной и женщиной, со всеми «Тиндерами» и другими приметами нашего времени. Самая классная, на мой взгляд, пьеса Маши Огневой – «За белым кроликом». Она о девушке, которая не хочет детей, потому что в детстве у нее изнасиловали и убили двух подруг, и она не хочет нести в этот страшный мир нового человека и обрекать его на несчастья. В пьесе Ярославы Пулинович «Тот самый день» мама очень стремится выдать замуж свою дочку, которой за тридцать, она искусствовед и о свадьбе вообще не помышляет.

Сейчас очень много феминистских пьес. Это отдельное явление. Наталья Блок из Харькова, которая называет себя драматургиней, борется за права ЛГБТ-сообществ. Пожалуй, самая известная сейчас в России феминистская пьеса, которую номинировали на «Золотую маску», это «28 дней» Ольги Шиляевой. Да, это менструальный цикл. Ольга – психолог, она писала пьесу по древнегреческим канонам, с хором, героем и антагонистом. Она о том, как меняется жизнь женщины, ее отношение к себе, к миру, к своему парню на протяжении цикла. После этого спектакля много мужчин встает в возмущении: «Зачем вы это вообще показываете?! О таких вещах нужно молчать». И ты думаешь: значит, действительно надо поднимать эту тему, если до сих пор в обществе к ней такое средневековое отношение. А другая половина мужчин говорит: «Я столько много узнал, вы открыли мне глаза. Бедная моя жена – она, оказывается, столько всего чувствует, и некоторые вещи обусловлены просто ее природой».

Мой любимый драматург Викентий Брызь (Вика Костюкевич) говорит о другом. Она живет во Владивостоке, пишет рэп-пьесы про нашу действительность, про жизнь в Приморье, вплетает туда девяностые, пытается охватить историческую линию России. У нее в пьесах есть зловещие персонажи – те самые бабки, которые сидят у подъездов. Они появляются повсюду, и именно они управляют Россией. Такой вот ментальный образ.

— Расскажи, о чем твоя первая пьеса?

— «Идиотка» – это женская история, без каких-то глубоких идей, как мне самой кажется. Сразу оговорюсь, это не автобиография, хотя, конечно, в ней есть отзвуки моих реальных переживаний. Как мне говорили, она очень смешная. Самое ценное для меня – когда твой юмор понятен.

— «История без глубоких идей», как ты говоришь, сразу принесла тебе признание. «Идиотка» вошла в шорт-лист международного фестиваля современной драматургии «Коляда-Plays». Что это для тебя значит?

— Когда я начинала писать, то думала, если когда-нибудь моя пьеса войдет в какой-нибудь лонг-лист, я буду так счастлива. И когда увидела свое имя в шорте Коляды, это было столько радости! Безусловно, признание – это очень здорово, особенно, сейчас, на первоначальном этапе.

— «Идиотка» – это какая-то полемика с Достоевским?

— Нет, по крайней мере, я не вкладывала такого смысла в название. В моих пьесах можно найти отсылки к классике, но все это делается не намеренно. Например, у меня есть пьеса «12», которая к Блоку не имеет никакого отношения. В пьесе «Расскажи мне про Гренландию» главную героиню зовут Катерина Ивановна, хотя я не вспоминала на тот момент Андреева.

— Ты пишешь под псевдонимом. Зачем Ляле Кацман понадобилось скрываться за Леной Петуховой?

— Поскольку я давно работаю на театральных конкурсах, меня там знают как театроведа. Я понимала, что если я сейчас отправлю пьесу на конкурс под своим именем, то у жюри будет ко мне субъективное отношение, поэтому я взяла псевдоним Лена Петухова. Это девичья фамилия моей мамы. В юности она почему-то стеснялась ее, и мне захотелось как-то эту фамилию реабилитировать. И потом, мне хочется, чтобы мама гордилась моими достижениями, а ей очень сложно что-то доказать. Для меня это был важный момент, когда я показала ей: «Вот, посмотри, Лена Петухова вошла в шорт-лист международного конкурса!». Это одна причина, по которой я пишу под псевдонимом. Вторая – психологическая.

Мне кажется, псевдоним нужен, чтобы автор мог ощущать себя свободным. Если бы я писала под своим именем, то ощущала бы весь свой бэкграунд. А так я Лена Петухова из Шаховской – чистый лист. Это самозванство в творчестве очень помогает.

— У твоей пьесы «Расскажи мне про Гренландию» двойное авторство. Что это за опыт сотрудничества?

— Это наша совместная работа с режиссером Сережей Азеевым. Пьеса о школе, взаимоотношениях учителя и ее класса. Она написана по статье Светланы Комаровой, где она рассказывает о своей работе в деревне на Дальнем Востоке, о неблагополучных, трудных детях. По сути, это «Дорогая Елена Сергеевна» наших дней, написанная современным языком.

Писала пьесу я, а руководил мною Сережа Азеев. Это была его идея, его сюжет. Я совсем не феминистка и с радостью признаю: надо мной довлела мужская логика.

Как драматург я благодарна за ценный и интересный опыт сотрудничества. Вечером я писала сцену, а уже на следующий день в театре ее репетировали, потом режиссер звонил, говорил, куда они движутся, какую сцену мне написать дальше. Премьера пьесы прошла на площадке «Скороход» в Питере, где базируется андеграундный «Такой театр».

— А теперь «Расскажи мне про Гренландию» вошла в шорт-лист, а заодно и в афишу престижнейшего фестиваля молодой драматургии «Любимовка», который пройдет в сентябре. Смогут ли рыбинские зрители познакомиться с пьесой?

— «Любимовка» – фестиваль действительно очень значимый в театральном мире. Здесь открываются новые имена, свои творения драматурги присылают со всего мира, в этом году пришло около 815 пьес – абсолютный рекорд за историю фестиваля. С 5 по 12 сентября будут читаться те из них, что вошли в шорт-лист, в том числе и наша, чему мы безумно рады.

Очень много заявок поступает на фестиваль от режиссеров, желающих ставить эти читки, их главная задача – раскрыть автора пьесы. Недавно мне пришло письмо, где нас знакомят с нашим режиссером. Это Кирилл Вытоптов, он ставил спектакли в ГИТИСе и «Современнике».

Читка пьесы состоится 8 сентября. Будет организована онлайн-трансляция, увидеть ее смогут все желающие. Достаточно будет перейти по ссылке.

Читка пьесы состоится 8 сентября. В зрительный зал из-за пандемии попадут только 49 человек. Но зато будет организована онлайн-трансляция, увидеть ее смогут все желающие. Достаточно будет перейти по ссылке. Читка длится не более полутора часов, еще полчаса дается на обсуждение с участием драматургов, режиссера и актеров.

— Нужна смелость, чтобы предстать перед залом и «ответить за свои слова».

— В театре нужно быть смелым или не быть там вообще. Кто бы ты ни был – актер, режиссер, драматург – каждый день ты несешь себя людям, выворачиваешь себя, показываешь себя таким, какой ты есть. Для этого всегда нужна смелость.

— Ляля, ты следишь за репертуаром Рыбинского драматического театра? Что бы ты там отметила как интересное? И чего, на твой взгляд, там не хватает?

— В Рыбинске я видела крутой спектакль «Чехов. Настоящее», ставил его молодой режиссер Кирилл Заборихин. Это здорово! И такого, мне кажется, должно быть больше.

Я думаю, нашему театру, который очень люблю, не хватает именно талантливых молодых режиссеров, которые появляются на фестивалях. Их много, возьмите, например, лонг-лист «Золотой маски». Обновление нужно, прежде всего, труппе, чтобы актеры не законсервировались, чтобы они развивались, работали с разными режиссерами, методами, подходами, обретали новый инструментарий.

Однажды я брала интервью у актрисы из Кургана, они ставили спектакль «Похороните меня за плинтусом», номинированный на «Золотую маску». У них в театре так же, как в Рыбинске, идут комедии, водевили, Куни – понятно, всем надо зарабатывать. Но раз в год они приглашают режиссера, который ставит классный фестивальный спектакль. И актеры говорят: такая работа – это любовь!