Главное Темы 17 января 2022 10:00

И плат узорный до бровей

В Рыбинском музее-заповеднике открылась выставка, посвященная платкам и шалям XIX – начала XX века

На них влияли древние традиции и стремительное развитие химии, торговые связи с Востоком и французская мода. Одни тратили на них целые состояния, другие – здоровье и годы жизни. На них запечатлены букеты, коронации монархов и схемы разбора винтовки. Платки и шали XIX – начала XX века – интереснейший пласт русской культуры. В Рыбинском музее-заповеднике им впервые посвящена отдельная выставка.

Да, они и раньше «принимали участие» в различных выставках, но «персональной экспозиции» удостоились только теперь. В Мучном дворе представлена только часть музейной коллекции – порядка сорока платков и шалей разного времени. В их оттенках, затейливых орнаментах, переплетении волокон ткани специалисты читают и про семейные устои, и про смену технологических эпох, и даже про истории успеха дореволюционной бизнесвумен.

— Мы хотели показать платок как целый пласт русской культуры – яркий, красивый, самобытный, — отмечает куратор выставки Елена Лебедева. — На Руси женщины носили платки испокон веков. Первоначально это были убрусы – длинные покрывала, вышитые особыми орнаментами. Они берегли хозяйку от сглаза, были обязательны к ношению. Не случайно язык помнит выражение «опростоволоситься» – для замужней женщины это считалось позором. Носили убрусы поверх головного убора, и только в XIX веке платки стали завязывать прямо на волосы.

В XVI-XVII веках богатые русские женщины мечтали получить в подарок заморские канаваты, или канаватки (по названию сирийского города Канават, где производился шелк).

— Стоили они очень дорого, целое состояние – от семи до сорока пяти рублей. Корову в то время можно было купить за пять, — поясняет Елена Лебедева.

К слову сказать, платки в России считались очень личным, можно сказать, интимным подарком. Согласно обычаю, замужней женщине мог подарить платок только супруг. Незамужней – отец или обрученный жених.

С петровских времен Россия берет курс на импортозамещение – появляется собственное производство платков и шалей.

— В 1717 году Петр I издает закон, запрещающий импорт в страну дорогих платков, — рассказывает куратор выставки. – И шелковые платки начинают производить в Москве и ее пригородах. Появляются фабрики, выпускающие парчовую ткань. Мода на парчовые платки быстро охватывает сначала дворянское сословие, потом купеческое. Одно такое покрывало конца XVIII века российского производства представлено на нашей выставке. Их бережно хранили и передавали по наследству.

Египетская сила

В начале XIX века небывалую волну популярности шалей запускает Наполеон, вернее – его Египетская экспедиция, откуда он привозит в подарок для Жозефины кашмирскую шаль. Жена французского императора стала, как бы сейчас сказали, инфлюэнсером – законодательницей новой моды. Вслед за ней шали на плечи накинули все знатные дамы в Европе, в том числе и в России. Модные журналы без обиняков заявляют о том, что без шали выходить в свет ну просто неприлично. На портретах того времени мы часто видим женщин-дворянок, позирующих в накинутых на плечи шалях. Какими же они были?

— Длинные, до 4 метров, шерстяные шали ручной работы были одноцветными, самые модные – красные и зеленые. И только по кайме шел тканый узор, как правило, это были восточные орнаменты.

Довольно быстро в России шерстяными шалями заинтересовались не только модницы, но и фабриканты. Спрос не мог не породить предложение, и помещики с предпринимательской жилкой стали создавать у себя в имениях мануфактуры: в Нижегородской, Рязанской, Воронежской, Саратовской и Московской губерниях.

— Изумительно тонкой работой славилось производство шалей Надежды Мерлиной в Нижегородской губернии, — рассказывает Елена Лебедева. – По легенде она даже пошла на то, чтобы распустить дорогую кашмирскую шаль, доставшуюся ей в приданое, чтобы разгадать секрет коврового плетения, не имеющего изнанки.

Газеты пристально следили за тем, как помещица шла к успеху. Они пишут, что Мерлина уделяла большое внимание инструменту. Например, вместо обычных костяных гребней на ее производстве пух расчесывали гребнями из мамонтовой кости, более твердыми и монолитными, не имеющими микротрещин и зазубрин. В них частички пуха не застревали и не рвались. Еще один удачный опыт связан с использованием горячих стальных гребней с длинными круглыми зубьями, которые опускались в подогретое деревянное масло. Упорство и изобретательность дали удивительные плоды. Мастерицам из Мерлиновки удалось получить нить тоньше человеческого волоса. 4,5 километра пряжи помещалось в моточке весом 13 граммов!

Работа на мануфактуре продвигалась очень медленными темпами по сегодняшним меркам. За день три-четыре ткачихи успевали продвинуться не более чем на полсантиметра. На создание одной шали уходило полтора-два года. За год 60 мастериц могли соткать 16 шалей и 5 шарфов.

В каталоге Санкт-Петербургской выставки российских мануфактурных изделий за 1829 год имеется очень лестный отзыв о продукции Мерлиной: «по особенностям ткани и колеров превосходят шали европейского производства и потому принадлежат к первому сорту». И стоили эти произведения ткацкого искусства соответствующе. Князь Долгорукий в своих воспоминаниях описывает любопытную историю о нижегородской предпринимательнице и ее шалях: «они до того громки и ценны, что некто Коленкур, французский посланник у Двора Российского, торговал на ее фабрике превосходной работы шаль, будто бы для жены Наполеона, и давал за нее 10 тысяч».

На эти деньги можно было приобрести усадьбу. Вместе с крестьянами. Однако «госпожа Мерлина, как патриотка, не захотела выпустить в чужое государство домашнего сего изделия». По крайней мере, так пишет князь. Он вообще, похоже, находится под сильным впечатлением от мерлинских шалей и не сдерживает восторгов: «Не знаю, весело ли тем, кои вырабатывают шали и платки, но знаю, что любо смотреть на их труды. Какое мягкое полотно! Какие живые краски! Какие замысловатые узоры: все в совершенстве. И после скажут в Париже, что мы дики, не образованы, а в Лондоне, что у нас нет ума изобретательного, нет искусства! Оставьте нас как мы есть, господа иностранцы! Мы, право, вам ни в чем не уступим: у нас руки гибкие, земля богатая, народ покорный: чего с этим не выдумаешь? Было бы кому налаживать добрую волю».

Неизвестные авторы

А действительно, кто «вырабатывал» эти фантастические шали и платки? И что известно об их судьбе?

— Естественно, на мануфактурах использовался труд крепостных, — говорит куратор выставки. – Имен мастериц история не сохранила, и уж точно эти женщины никогда не могли позволить себе носить изделия своего производства.

Попасть в ткачихи могла далеко не каждая крестьянка. Ключевое требование к кандидатке – усидчивость и отличное зрение, поскольку в одной шали могло насчитываться до 60 оттенков. И ровно столько же игл было в работе у ткачихи. Такая кропотливая работа стоила ткачихам здоровья, к 25-30 годам они утрачивали остроту зрения. Однако «выход на пенсию» сулил вольную и приданое. Такова была цена за свободу и более достойную жизнь.

В XIX в. набирает обороты производство хлопчатобумажных тканей. С развитием механизации оно приобретает массовый характер, так что ситцевый платок фабричного производства прочно входит в повседневный быт крестьян.

Популярными в России становятся платки и шали с набивным узором.

— В музейной коллекции такие шали датируются 60-70-ми годами XIX столетия, — говорит Елена Лебедева. — Они украшены восточными, цветочными узорами или и теми, и другими вместе. Орнаменты набивались вручную с помощью специальных досок, которые назывались манерами. Платки были в четыре доски, в шестнадцать, самые большие – в двадцать четыре раппорта.

Русские платки отличались многоцветностью, тонкими полутонами. Изначально в их производстве использовали натуральные красители. Одним из самых популярных становится ярко-красный – адрианопольский цвет. Он получил свое название от турецкого города, где производили краситель из марены.

— Ситцевые платки адрианопольского цвета пользовались в народе сумасшедшей популярностью с легкой руки текстильных королей Барановых из Владимирской губернии. Фабриканты сделали ставку на многовековую любовь русского человека к красному и не прогадали: он имел сакральное значение, символизируя огонь, солнце, жизнь, и считался праздничным и свадебным, — рассказывает куратор выставки.

По царскому указу платки клеймят – наносят торговый знак фабрики. Например, как изделия знаменитой московской фабрики Смирнова, которые мы можем видеть в музее.

Химический толчок

С середины XIX века с развитием науки начинается новая эра в истории шалей, да и всей промышленности. Огромную роль в этом процессе сыграли открытия химика Александра Бутлерова, который показал миру возможность синтеза новых веществ. Передовыми достижениями ученых в области органической химии не преминули воспользоваться промышленники. В частности – стартует производство анилиновых красителей, а вместе с ними победное шествие по России «буйных» расцветок платков: от красных и ярко-желтых до голубых и черных. В моду входят фиолетовые и темно-вишневые (как в знаменитом романсе) шали.

Благодаря химикам, у модниц теперь есть «цвет сезона», а у деловых людей – дополнительная возможность создать на рынке ажиотаж и заработать на нем. Двигатель продаж – модные журналы – изощряются, изобретая необычным цветам столь же поражающие воображение названия. Чем вычурнее они звучат, тем были желаннее: цвет бильярдного сукна, лондонского пожара, цвет влюбленной жабы и блохи в обмороке, цвет бедра испуганной нимфы – для подкладки офицерских мундиров и Машкиной ляжки – для солдатских. Помните, Гоголевский Чичиков щеголял во фраке цвета наварринского дыму с пламенем? Оказывается, этот темно-серый оттенок назван в честь победы русского флота над турками в Наваринской бухте в 1827-м.

Отдельная глава в текстильной истории России – это памятные платки. Изображения на них отражали важные государственные события, будь то коронация императора, трехсотлетие Дома Романовых, двухсотлетие со дня основания Санкт-Петербурга. Такие платки можно видеть в экспозиции Мучного двора. Еще один интересный экспонат – агитплаток, на котором напечатаны воинский устав и схема, как собрать винтовку.

Как мы видим, платок в России больше, чем платок. Перефразируя классика, можно с уверенностью утверждать, что платки и шали не просто какой-то заурядный предмет в женском гардеробе. Они могут многое рассказать об эпохе, когда бытовали, и о людях, живших столетия назад.