Лимонадный король

Юлия Галанцева

Вспоминаем Юлиуса Бендта, производителя минералки и лимонадов

В жаркий день жители дореволюционного Рыбинска томно выбирали – чем же освежиться: ледяным пивом или шипучей газировкой. Сельтерская и лимонад – обязательные элементы фуршета, бала, пикника, их обожают барышни и дети. А за кружечкой пенного деловые горожане решают вопросы охотнее, чем на чопорной бирже.

И напитки эти в Рыбинске были всегда свежими, ведь их производили прямо в городе. И что иронично – пивной и лимонадный короли Рыбинска жили по соседству.

И сегодня смотрят друг другу в окна бывшие дома Ивана Дурдина и Юлиуса Бендта: трехэтажный особняк на Крестовой, 66 и скромное двухэтажное имение на Крестовой, 63.

Купцы-ровесники, наверняка, постоянно встречались, раскланивались – и на улице, и в присутственных местах. В городской Думе они были гласными, значит, имели решающие голоса.

Оба радели об общественном благе: Дурдин надзирал за тюрьмами, провизор Бендт работал в комиссии по народному здравию. Оба жертвовали на полезные дела: пивовар по старинке покровительствовал церкви и женской гимназии, просвещенный Бендт – Рыбинскому научному обществу.

Даже рекламные объявления в газету купцы зачастую размещали рядом.

Провизор варит лимонад?

А вот что отличало Дурдина и Бендта – так это образование и происхождение. Юлий Бендт – личный дворянин с московским высшим образованием. Он получил в МГУ профессию провизора и мог управлять аптекой.

Род Бендтов – шведы, жившие на прибалтийских землях, присоединенных Петром I. А Дурдины – крестьяне, дед рыбинского Ивана Дурдина – шестихинский крепостной, сумевший выкупить себя и семью. Об образовании рыбинского пивовара известно лишь то, что он пять лет учился в частной гимназии.

Почему провизор Бендт вообще занялся производством лимонада? Оказывается, он не сменил профессию, он специально выучился на аптекаря высшей категории, зная, чем будет заниматься всю жизнь.

По законам XIX века в России искусственная минеральная вода – это лекарство, ее мог производить и продавать только человек с медицинским образованием. А отец Юлиуса Бендта, Владимир Романович, успешно торговавший в Новгороде пирожными, конфетами и печеньем, однажды решил заняться экзотичной в северных краях минералкой.

Провизора он пригласил из Дерпта. Об этом узнаем из заметки в «Новгородских губернских ведомостях» 1866 года: «Осмотрели заведение господина Бендта в каменном флигеле во дворе. Обстановка производит прекрасное впечатление. Заведение выстроено по новейшей системе, состоит под наблюдением специалиста-химика, изучавшего предмет в Дерптском университете. В заведении и лаборатории немецкая чистота и порядок.

Мы пили минеральную воду и лимонад, приготовленные в этом заведении, и по совести скажем –воды не уступят в достоинстве тем, что возделывают в прочих российских заведениях. Общие отзывы о водах Бендта также весьма лестны».

Маленькому Юлиусу в это время шесть лет. И ему предстоит самому стать провизором и продолжить дело отца, но уже в Рыбинске. И он отлично продолжил. Бендт – монополист, кроме него, в промышленных масштабах «минеральные воды и шипучие напитки» в губернии никто не производит.

Остальные если и работают, то кустарно, на коленке. И часто выдают некачественный продукт. В 1911 году «Газета-Копейка» писала, что 40% прохладительных напитков в России нечестные торговцы снабжали запрещенкой – сахарином.

Реклама Бендта уверяет покупателя – он не такой: «Воды минеральные, фруктовые и ягодные готовим на дистиллированной воде, на лучшем рафинаде, без красок, искусственных эссенций и вредных примесей».

А чтобы продать псевдо-лимонад, мошенники маскируют его под знакомые марки. «Остерегайтесь подделок! — предостерегает купец в следующем газетном объявлении. И добавляет: — Бутылки укупориваются только новыми пробками, не бывшими в деле». Значит, были и те, кто использовал пробки несколько раз.

На узнаваемость и эксклюзивность работали и бутылки Бендта – прозрачно-голубые и оливковые емкости по 0,3 литра, на каждой красовалось клеймо с фамилией хозяина.

Трудился как пчелка

Предположим, что сами рыбинцы тоже не раз сравнивали соседей-купчин: «Конечно, Дурдин живет размашистее: и завод у него, и пивные с кегельбанами, — сплетничали горожане. — Но и Бендт на своей ниве трудится, не отстает».

Об успехах купцов можно судить по статистике 1887 года. К тому времени 35-летний Дурдин готовит пиво в Рыбинске уже 10 лет, а 27-летний Бендт вот-вот перевезет производство из села Лаврово. Дурдинское предприятие в тот момент явно не провинциальных масштабов: годовая выручка – 97 тысяч рублей, 44 рабочих выпускают 93 тысячи ведер пива. У Бендта оборот скромнее: 13 тысяч рублей, 150 тысяч бутылок минеральной воды производят семеро рабочих.

Зато у последнего — чисто бытовое удобство. Завод Дурдина располагался далеко в Зачеремушье, и хозяину приходилось ехать на рабочее место – сначала в экипаже, а позже и на первом в Рыбинске авто. А Бендт мог пройти в цех прямо в домашних тапочках. Ведь «производство искусственных минеральных вод» располагалось прямо во дворе его дома.

И сегодня сохранился бывший лимонадный цех – красное двухэтажное здание (Крестовая, 61) за кафе «Фаэтон». Первые 12 лет после приезда в Рыбинск купец скромно ютился здесь же, на втором этаже, еще и соседние комнаты сдавал в аренду, а лимонад и минералку делал на первом.

Бендт явно отказывал себе во всем, трудился как пчелка, обороты росли. И результат не заставил себя ждать. Его лимонады и минералка пользовались у состоятельных горожан большой популярностью. К началу XX века киоски с «Водами Бендта» работали в Зачеремушье и за Волгой, на Ярмарочной площади и на главной прогулочной аллее города – ул. Бульварной. Один из киосков располагался на месте сегодняшнего музея-заповедника.

Росла и семья Бендта, супруга Ольга родила ему дочь Евгению и пятерых сыновей: Бориса, Юлия, Анатолия, Николая, Виктора.

Купец решил расширять жилплощадь. В 1901 году Бендты купили дом по соседству с рабочим цехом – тот самый двухэтажный особнячок на ул. Крестовой, 63. Предприниматель сделал к нему каменную двухэтажную пристройку, во дворе соорудил бетонный склад для хранения ягод и фруктов.

И развернулся на полную. В 1905 году товарооборот цеха минвод увеличился вдвое – до 25 тысяч рублей, на Бендта трудились уже не семь, а 30 человек.

Для детей приобрели Бендты двухэтажную дачу в Заволжье, на берегу реки Старый Ерш. Учиться старших отправляют в московские и питерские вузы.

Закат лимонадного короля

Успеху шипучего бизнеса помешала Первая мировая война. И не только экономическим провалом, но и тем, что у горожан больше не было настроения прогуливаться по набережной, потягивая освежающий напиток.

Однажды Бендту пришлось извиняться за фамилию и происхождение в газете. Это случилось летом 1915 года, когда русские масштабно отступают из Галиции, Польши и Литвы, а Восточный фронт откатывается на 500 км. На эти весенне-летние дни приходится пик потерь нашей армии: по разным оценкам, русские потеряли от миллиона до двух миллионов человек убитыми, пленными и ранеными.

Вся Россия в трауре и гневе. На фронт массово записываются молодежь и подростки, стремясь отомстить за унижение. «Утром нестройная толпа самой разношерстной и разнообразно одетой молодежи явилась в училище, чтобы стать юнкерами», — записывает в дневнике 14 июня московский поручик Павел Пашков. Случалось такое в Рыбинске и в Мологе. 29 июня либеральная ярославская газета «Голос» сообщила: «Ночью из Мологи скрылись 10 мальчиков 12-16 лет, чтобы пробраться на передовую. Есть дети из состоятельных семей».

Стремясь дать выход эмоциям, россияне обращают гнев на соседей немецкого происхождения. В Российской империи к тому моменту живет и работает 1,5 миллиона немцев.

Историк Сергей Мельгунов вспоминал те дни:

«В Москве началась забастовка – не желают работать на немцев. Утром перед Котельнической частью был молебен против немцев. Открылось шествие с флагами. При пении «Боже царя храни» шествовала тысячная толпа во главе с людьми со значками общества «За Россию». Сзади начались погромы. Накануне раздали листки с адресами немецких торговых фирм. В московских газетах трубили о зверствах немцев, печатали списки высылаемых немцев. Решили ввиду неудач на войне так поднять настроение. К вечеру разгромили все «немецкие» магазины. Вытаскивали и разбивали рояли. Полиция погромщикам не препятствовала».

В Рыбинске под каток народного гнева чуть не попал наш знакомый Юлиус Бендт – его фамилия, которая смотрела с каждой палатки купца, страшно раздражала горожан. К счастью, погрома не последовало, рыбинцы лишь потребовали у него снять вывески.

Расстроенный купец поспешил оправдаться в прессе:

«Я, Юлий Бендт, есть российский дворянин, родился в Новгороде, от отца русского верноподданного, родившегося в Юрьеве, как и дед мой. Жена и дети мои православные, и весь род наш ничего с германскими немцами не имел, ни в каком родстве с ними не состоял. Род наш происходит от шведов, живших на присоединенных землях еще Петром Великим 200 лет назад. Сейчас два моих брата и другие ближайшие родственники проливают кровь против нашего общего врага. Считаю крайне неосновательным приравнивать меня к германским немцам».

Нам неизвестно, дошли ли до горожан уверения купца. Но вскоре настали еще более тяжелые времена. В 1917 году Бендт вынужденно закрыл завод из-за отсутствия сырья.

А в следующем году он бежал на Украину с женой и сыном Виктором, словно предчувствуя Красный террор, когда десятки состоятельных рыбинцев расстреляли без суда и следствия. В Полтаве он служил провизором в аптеке. Зарплата небольшая, продукты дорогие.

В Рыбинск Бендты пишут близким, что жить им очень трудно, приходится даже голодать. Не выдержав тягот, 63-летний Юлиус Бендт скончался. Рыбинское научное общество почтило его память на одном из заседаний 1923 года.

Трудно судьба складывалась и у его детей. Старший сын Борис, очевидно, офицер, в июле 1918 года участвовал в рыбинском восстании против советской власти. Сразу он избежал наказания, его судили лишь в 1923 году, посадив на 5 лет. И после освобождения рыбинцы не забывали его прошлого. В 1929 году газета «Рабочий и пахарь» опубликовала список горожан, лишенных избирательных прав. И среди них «Борис Бендт как сын крупного заводчика и домовладельца».

Младший сын 25-летний Виктор пытался устроиться в новой жизни, работал киномехаником в клубе им. Кустова. Но и его настигла карающая рука партии: его арестовали в 1930 году. Обвинили по статьям 58.8, 58.10, 58.11: теракт против представителей советской власти, агитация против советской власти. Виктора осудили на 10 лет тройкой ОГПУ.

Его след всплывает уже в годы войны – оказывается, он был освобожден, воевал, дослужился до звания младшего сержанта. Виктор Юльевич Бендт погиб в бою в марте 1945 года, причина выбытия – «умер от ран», похоронен в общей могиле у польского города Мелец.

Воевал и еще один сын Бендта – Анатолий. 42-летнего ленинградца призвали в первые дни войны на флот. Судя по документам, Анатолий дожил до конца войны и был демобилизован в июле 1945 года.

Сегодня в Астрахани живет внук Юлиуса Бендта – врач Николай Николаевич Бендт.

Комментарии Отправляя комментарий, я даю согласие на обработку персональных данных. Новости по теме