«Дети – залог будущего, радость настоящего»

Юлия Галанцева

«Матмлад»: как в Рыбинске появилась охрана материнства и детства.

Еще не стихли бои на фронтах Гражданской войны, а власти молодой Советской Республики стали подсчитывать убыль населения. В 1920 году комиссия исследовала смертность в годы войн: в период 1914-1917 и 1917-1920 годах.

Выяснилось, что за первые три года смертность гражданских лиц не отклоняется от обычных цифр. А вот вторая трехлетка стала исключительно неблагополучной: гражданская война, голод, эпидемии холеры, испанки, дизентерии, тифа привели к гигантской смертности людей.

Государству срочно потребовались «миллионы младенцев – строителей прекрасной трудовой жизни». Обращают внимание и на мать: ведь «за услугу, которую она оказывает обществу, мать нуждается в охране государства».

Так дети стали главными в соцполитике СССР. А вопрос жизни и здоровья матерей и младенцев – «матмлад» – стал для страны приоритетным.

Все для детей

С 1920-х в стране открывают женские консультации, дома матери и ребенка, создают сеть яслей и молочных кухонь. Беременным женщинам в первую очередь выдают белье и продукты, предоставляют жилье и право бесплатного проезда. Предлагают и деньги, но их берут неохотно – в стране бешеная инфляция.

Когда ребенка помещают в ясли? Если мать весь день работает, если она слишком бедна и не может содержать младенца или же в случае ее смерти. В ясли при фабрике мать приходила в течение дня – кормила малыша, играла с ним, общалась. В районные ясли крестьянка сдавала ребенка на целый день, забирала вечером или на выходной.

Дом матери и ребенка – смесь роддома и санатория, сюда беременная женщина приходит за месяц до родов, рожает здесь и остается три месяца после родов. Она получает усиленное питание, учится обращаться с младенцем – кормить, пеленать, не докармливать раньше времени.

Просвещению родителей уделяются огромные усилия. Большинство строителей коммунизма – выходцы из деревни, и у них самое прагматичное отношение к детям. Любая агитация об уходе за малышами вызывает у бедняков недоумение: «Хм, кипяченой водой поить? Да у нас из любой лужи пьют! Только родится – квасом поим. А помрут, так и слава Богу».

Тем не менее, молодых родителей активно просвещали.

Плакаты 1920-х выявляют у матерей множество недостатков: те спят вместе с младенцем и давят его во сне, дают «соску» из грязной тряпки с хлебом, не моют младенцев и не меняют пеленки, не проветривают комнату, обращаются к знахарке, а не к акушерке, больными целуют младенцев, передавая им заразу – туберкулез, сифилис.

Яркие плакаты доступным языком комиксов призывают крестьянок и работниц быть сознательнее.

Особенно эмоционально агитация прошлась по соске с хлебом. Ее давали младенцу с первых дней, что вызывало у того сильные кишечные расстройства.

«Как же можно обойтись без хлебного?» – недоумевали крестьянки. А плакат переубеждал: «Соски и жвачки погубили больше солдат, чем вражеские пули».

Меры поддержки матерей, санитарная агитация, медпомощь на местах, молочные кухни – все это вводилось в России впервые, до революции государство не задумывалось о матерях и детях.

Поэтому даже без войн в дореволюционной деревне до пяти лет не доживал каждый второй ребенок, умирая от кишечных болезней и эпидемий.

Единичные организации, помогающие матерям, были благотворительными. К примеру, предтечей молочных кухонь стала «Капля молока» в Петербурге. С 1901 года здесь обеспечивали бедных матерей молочными смесями, давали им врачебные советы, проводили санитарные беседы. Но «Капля молока» была каплей в море.

А после революции страна взяла младенцев и матерей под крыло. Сравним: в 1918 году в стране 28 учреждений по охране материнства и детства, к 1927 году их уже 2475.

Постепенно в СССР появляется культ детей – их питания, чистоты, учебы. «Дети – наше будущее! Все лучшее надо отдать им!» — гласят плакаты с каждой стены. Постепенно уходит и патриархальное суровое воспитание, допускавшее и даже предполагавшее физическое наказание детей.

«Не ори на ребенка – это задерживает его развитие и портит характер!» — гласит популярная агитка. «Не бей ребенка – наказание делает его нервным и озлобленным», — вторит ей другой плакат.

Первые детсады

В Ярославской губернии вопрос материнства и детства затронули одновременно со всей страной — в ноябре 1920 года. Представители уездных отделов матмлада собрались в Ярославле и договорились открыть на местах детские консультации.

Всего через год, в сентябре 1921-го, в Рыбинске открыли детскую консультацию имени 8 Марта. Здесь врачи Бакай и Бушкович осматривали грудничков и давали советы матерям по уходу за новорожденными.

Остро требовалась Рыбинску молочная кухня. «Особенно теперь, когда много детей гибнет от поносов и дизентерий», — пишут рыбинцы в Москву в мае 1922 года.

Наконец кухню открыли при детской консультации. Ослабленным малышам по направлению врача выдавали здесь стерилизованное молоко, каши, питательные смеси. Бедные семьи получали их бесплатно, более состоятельные семьи «вносили пожертвования».

Лучшее содержание – в яслях железнодорожников, воспитанники питаются на 20 копеек в день: «Дети выглядят очень хорошо, и уход за ними хороший». Критике подверглись фабричные ясли при вигоневой и фарфоровой фабрике: «Тесные помещения без ремонта, белья и халатов нет».

Отчет 1922 года упоминает еще два рыбинских учреждения: Дом ребенка, где живут 42 сироты от года до трех лет, и Дом матмлада, аналог роддома, где живут 14 матерей с детьми и 19 новорожденных без родителей. Помещения для них отремонтировали: «Исправлена центральная печь и прачечная, очищена канализация, заменены трубы. Затрачено 80 млн рублей».

Уход за сиротами «добросовестный, с любовью, но штат мал», — пишет инспектор Ушакова. Отмечая хорошую работу врачей в роддоме, инспектор размышляет: «Это постоянно текущая волна женщин разного рода. Надо каждую изучить, знать подход». По ее словам, врач Бакай справляется – ни подчиненные, ни матери на доктора не жалуются.

Появились в Рыбинске и первые ясли. Для их работы город приобрел одежду и постельное белье. Родители сами заготавливали дрова для печей. В 1922 году яслей уже трое – на Слипе, в Зачеремушье и у железной дороги, каждые посещают 20 малышей до трех лет. Об этом узнаем из отчета проверяющей Ушаковой:

«Наиболее слабо оборудованы и обслуживаемы ясли за Волгой. Водопровода нет, очень трудно носить воду с Волги. Недостаток продовольствия – всего 10 копеек на ребенка».

Для кормления сирот отдел матмлада купил корову и двух коз. «Но молока получается так немного, что далеко не удовлетворяет потребности детей в учреждениях. Просим помочь приобрести должное число коров для молочной фермы», — пишут рыбинцы в Москву.

Недостающее молоко в учреждения поставляют крестьяне из ближних деревень – в обмен на хлеб. «Беда в том, что крестьяне несут молоко, когда им удобно. В настоящее время (апрель) ввиду плохой дороги ни одного фунта молока не поступает», — сетуют в отчете.

Эпидемии

Несмотря на добросовестный уход, малыши в учреждениях часто болеют – об этом читаем в отчетах рыбинского отдела матмлада весны 1922 года.

«Среди детей наблюдалась эпидемия коклюша, осложнявшегося воспалением легких. Случаи сыпного тифа и цинги, поноса, туберкулеза. Резко отражается на здоровье детей полное отсутствие манной крупы, недостаток молока».

Особенно страдают дети беженцев – малыши истощены, они долго скитались, в дороге питались плохо и нерегулярно.

«Детские поносы у беженцев не поддаются лечению вследствие стойких изменений в желудочно-кишечном тракте», — пишет в отчете доктор Бакай, заведующая отделом материнства и младенчества в Рыбинске.

Уровень детской смертности поражает: из 305 заболевших за полгода детей умерли 100 малышей. «Более всего детей умирало от желудочно-кишечных расстройств», — уточняет Бакай.

К концу 1920-х годов до Рыбинска докатываются волны скарлатины и кори. Уровень заболеваемости опасной корью вырос почти в 20 (!) раз. В городе срочно открывают инфекционное отделение – его называют «острозаразным».

Читаем доклад отдела здравоохранения Рыбинска, сделанный в сентябре 1927 года: «В 1925-26 годах было 246 случаев скарлатины и 56 кори. А в 1926-27 годах – 977 случаев скарлатины, 904 случая кори. Саннадзор сделал 3000 прививок против скарлатины. Открыто специальное корьевое отделение на 25 мест».

Когда эпидемия кори схлынет, отделение дезинфицируют, отремонтируют и разместят здесь отдельную детскую больницу. Заведующим стал доктор Бушкович – инициатор ее создания. За первый год работы Рыбинская детская больница приняла 365 маленьких пациентов.

Фото — из онлайн-коллекции Рыбинского-музея заповедника 

В статье использованы материалы, хранящиеся в рыбинском Госархиве

Комментарии Отправляя комментарий, я даю согласие на обработку персональных данных. Новости по теме