Дивизия-феникс

Юлия Галанцева

Как сибиряки ушли на фронт из Рыбинска, воевали за Москву и почти все погибли

В начале войны в Рыбинске сформировали 246-ю дивизию, которая летом и осенью 1941 г. защищала столицу. Из 11 тысяч бойцов и офицеров дивизии три тысячи – рыбинцы. Единицы из них вернулись домой.

В ходе страшных боев за Калинин, Ржев и Москву дивизия истрепалась настолько, что после наступления под Москвой ее просто исключили из списков Красной Армии. Она возродилась позже, как птица-феникс, – но уже с другим составом бойцов. В двух материалах расскажем о самых страшных боях дивизии, после которых ее не стало.

Время потери надежд

Середина июля 1941 года – время потери надежд. За двадцать дней войны немцы захватили половину европейской части СССР: Литву, Латвию, Беларусь, половину Украины. Подошли к Ленинграду, движутся к Киеву, угрожают Москве – ворвались в Смоленск, называемый «ключом к столице». Вермахт всерьез считает блицкриг удавшимся, а кампанию на востоке практически выигранной.

Несмотря на повсеместное отступление, под Москвой наши воины держатся особенно стойко, это отмечает даже противник. «Русские войска сражаются, как и прежде, с величайшим ожесточением», – пишет начштаба Вермахта Франц Гальдер в дневнике 15 июля 1941 г.

Но очень уж неравны силы. Нам не хватает оружия, снарядов, артиллерии, авиации. И главное, не хватает опыта. Кадровые военные или погибли в приграничных боях, или сражаются в окружениях. Тот же Гальдер пишет: «Разгромлены главные силы русской армии перед Западной Двиной и Днепром. Восточнее мы встретим сопротивление лишь отдельных групп, которые не помешают наступлению». Противник даже планирует убрать танки с центрального фронта и вести дальнейшее наступление на Москву одной лишь пехотой – так он уверен в успехе.

И все же враг ошибается – сдаваться Красная Армия не намерена. С рубежей страны снимают пограничников. От полей отрывают колхозников, никогда не видевших оружия. Прибывающие резервы бросаются в бой сразу с эшелонов. Перед Москвой создается крепкий щит протяженностью 600 км, куда входят армии четырех фронтов. Рыбинская дивизия сначала встанет в центре этого щита – вторым эшелоном, подпирающим оборону, потом будет воевать на севере защитного обвода. Но обо всем по порядку.

«Гражданских в Рыбинске немного»

Рыбинск – прифронтовой город, и дело не в одной лишь географии. В действительности это масса госпиталей и беженцев, регулярные бомбежки, присутствие в планах Гитлера.

И не только. Через город движутся на фронт тысячи военных. Медики городских больниц уходят воевать. Постоянно готовят диверсантов для заброски в тыл врага. Окрестные колхозы и городские организации отдают фронту лошадей, телеги, трактора, автомобили.

Не раз в Рыбинске формировали войска. Так, в десятых числах июля из Сибири в наш город съезжаются мобилизованные колхозники Омской области. Прибывают командиры-пограничники – в основном из Азербайджанского пограничного округа. Из них спешно формируют 246-ю стрелковую дивизию.

Сибирский студент-медик Николай Моисеенко, ставший аптекарем 246-й дивизии, 16 июля 1941 года записал в дневнике:

«Улицы Рыбинска заполнены марширующими колоннами недавно сформированных воинских подразделений. Многие в обмундировании и уже с оружием движутся на вокзал для отправки на фронт. Гражданских немного. Город обклеен плакатами о светомаскировке. Видны зенитные орудия с задранными в небо стволами. В части суровый майор объявляет: мы включены в 908-й полк 246-й дивизии, которой командует генерал-майор пограничных войск Мельников Иван Иванович».

«Мое место в боевом отряде»

Кто те три тысячи рыбинцев, вошедших в дивизию? Из запаса призвали партработников и хозяйственников Рыбинска, они стали командирами и политруками 246-й. Пополнили дивизию саперы, связисты, медики из Рыбинска.

Добровольцами активно записывались на фронт врачи и медсестры из Рыбинска. Некоторые фамилии медиков перечисляет их однополчанин Михаил Розов, артиллерист дивизии:

«В Рыбинске было очень много желающих отправиться добровольцами на фронт. Были и желающие женщины, особенно медработники, сотрудницы горбольниц. Нина Жодан и Нина Булкина, Вера Чернова-Магина, Елена Смирнова, Маргарита Тихомирова-Рожкова, Мария Филиппова-Голубева, Капиталина Прохорова и другие были зачислены в состав дивизии».

Нельзя сказать, что добровольцев записывали охотно – многим предлагали остаться и приносить пользу в тылу. Но юные рыбинцы рвались на фронт. Так, 21-летняя Маргарита Рожкова не раз просилась на передовую. Ее взяли с большим трудом.

Рожкова рассказывает об этом так:

«С первого дня войны меня зачислили в гражданскую оборону Рыбинска. Я командовала хирургическим звеном. Но меня это не устраивало. Во-первых, я комсомолка, и мое место в боевом отряде. Во-вторых, я имею медицинское образование. Напрасно я каждый день ходила в военкомат, просилась на фронт. Пришлось встретиться с начмедом 246-й дивизии врачом Сергеем Тархановым. Он решил мою судьбу: меня зачислили в медсанбат фельдшером. И вот я на фронте. Но медсанбат в глубоком тылу – а мне хотелось на передовую, туда, где идет бой. Не раз настоятельно просила об этом. И наконец я в медпункте 908-го полка, где прослужила до конца войны».

Из наших земляков создавали тыловые части: кухня, почта. На фронт идут не только молодые и полные сил. В числе первых в военкомат прибывает 51-летний мологжанин Василий Потехин с пышными гусарскими усами. В юности он воевал в Первую мировую в гусарском полку, прошел Гражданскую. Теперь ему снова предстоит сражаться с немцами.

Потехин получил капитана-интенданта, возглавил хлебопекарню 246-й сд. И служил отлично – орден Красной Звезды мологжанин получил за операцию по форсированию Днепра. В наградном листе отмечалось его умелое руководство: он оперативно переправил хозяйство на правый берег, и бойцы во время боев на 100% были обеспечены горячим хлебом. Потехин прошел всю войну, потом возглавлял Глебовский сельсовет.

Пожилые и молодые, ярославцы, рыбинцы, омичи. В Рыбинске для дивизии собрались 11 тысяч человек. 937 старших и средних командира, 1443 младших командира, 8660 рядовых. Из них 1375 комсомольцев и 841 коммунист. Всего 5% воинов дивизии имели боевой опыт – воевали на Хасане и Халхин-Голе, участвовали в финской кампании и походе на Западную Украину и Белоруссию.

«Дадим фашистам по мордасам»

Дивизию «сколачивают», как тогда говорили, в большой спешке – нужно спешить, враг уже ворвался в Смоленск. Колхозы и организации Рыбинска предоставляют для тылов телеги и лошадей. На вооружение дивизии поступили 8155 винтовок, 177 ручных и 124 станковых пулемета, 63 миномета 50 мм, 45 минометов 82 мм, 12 – 120 мм. И орудия покрупнее: четыре 45 мм противотанковые пушки, 48 «трехдюймовок» – 76 мм пушек. Отсутствовали 122 мм гаубицы и зенитное вооружение. Офицерам не выдали личного оружия.

Формировали дивизию в Красных казармах на ул. Луначарского, в сегодняшнем здании РГАТУ. Есть данные, что бойцов успели немного потренировать, выводили на берег Волги – учили стрелять, окапываться. Во время боевой подготовки вчерашние колхозники обсуждают – надолго ли война. «До уборочной успеем вернуться домой!» – говорят они друг другу.

Об одном случае рассказывает медик Моисеенко: «Однажды боец говорит, что пока мы учимся, война закончится. И даже если у нас не будет спецподготовки, противник не выдержит нашего грозного натиска. И потери нам нестрашны, так как страна у нас большая, людей хватит для победы над любым противником. С ним многие соглашаются. И кричат: «Чего нас учить! Ужо ученые! Отцы наши Антанте кулаком, шашкой да вилами так наваляли, что те бежали без оглядки! Вот и мы, коли дойдет до рукопашной, дадим фашисту по мордасам – и домой! В родной  колхоз, к женам!».

Дивизия стоит в Рыбинске меньше недели. Офицеры успевают сделать фото перед отправкой на фронт. И по эшелонам – на Ржевско-Вяземский рубеж. Довооружали дивизию на ходу – добавили артиллерию и 122 мм гаубицы.

Рыбинцы тепло провожают воинов, убывающих на фронт. Командование дивизии заверило трудящихся: войны сторицей окупят заботы трудящихся Ярославской области и добьются безусловной победы над германским фашизмом, злейшим врагом человечества.

Начало боевого пути

Дивизию включили в состав Резервного фронта – он располагается во втором эшелоне Смоленской линии обороны. 20 июля наша дивизия начинает двигаться по железной дороге к Ржеву. 22 июля, проезжая по Московской окружной дороге, бойцы дивизии видят первый налет немецкой авиации на столицу.

Пока наши воины в пути, на фронте происходят перемены. В эти июльские дни враг понимает – легко ему не будет. Если до этого он широко шагал по русской земле, то теперь уперся в плотный щит из нескольких десятков армий, защищающих столицу.

Красная Армия наносит ряд контрударов по всему протяжению фронта. Пять боевых групп пытаются освободить Смоленск и откинуть противника за Оршу. Бойцы освобождают Великие Луки, Жлобин, Рогачев. И хотя крупных успехов достичь не удалось, наступление позволило вырвать из котла две советские армии, блокированные под Могилевом.

Из окружения вышли защитники Смоленска. И главное – остановилось победоносное шествие немца. Противник понес большие потери (до 20% личного состава) и перешел к обороне. Если за первые две недели немцы прошли 300-500 км вглубь СССР, то за вторые две недели не сделали и шага, а где-то и откатились назад.

Тем временем рыбинская 246-я дивизия выгрузилась на ст. Старица (Калининская область). Бойцы совершили 45-километровый марш и достигли района Ржева. Здесь, на восточном берегу Волги, бойцам предстоит создать оборонительный рубеж между Ржевом и Вязьмой.

Так об этом времени рассказывают саперы 246-й:

«Наш саперный батальон оборудовал нары в ж/д вагонах, обеспечивая перевозку дивизии к переднему краю. Мы расчищали маршруты, ремонтировали мосты. А в конце июля 1941-го приступили к инженерному обеспечению рубежа обороны протяженностью более 50 км. Рубеж расположен по восточному берегу Волги северо-западнее Ржева на фронте Сытьково-Гнездово. Работы вели круглые сутки».

Немцы все больше вязнут в боях, о блицкриге уже даже не вспоминают. 11 августа Гальдер записывает: «Общая обстановка все яснее показывает, что колосс-Россия был нами недооценен». Гитлер предлагает изменить приоритеты, перестать рваться к Москве – и поворачивает танки на юг, на Украину, где оборона русских была не так крепка. В окружение попадает киевская группировка советских войск. Получилось, что Киевом пожертвовали ради Москвы.

Около месяца 246-я дивизия стояла во втором эшелоне, подпирая фронт. Училась, привыкала к военным будням. А в конце августа отправилась на самый северный край Смоленского щита – на границу Псковской и Калининской областей. Там на реке Западная Двина им предстояло получить первое боевое крещение. 22 августа они пошли в наступление на Ильинскую группировку врага, брали Андреевские высоты. За четыре дня дивизия потеряла убитыми 3,2 тысячи человек.

Как представить, что за доля выпала воинам нашей дивизии? Можно попробовать, взглянув на военный путь командира дивизии Ивана Мельникова, которого упомянул в дневниках медик Николай Моисеенко, он ярко высвечивает путь дивизии, ее судьбу.

В боях у Андреевских высот, где дивизия лишилась нескольких тысяч воинов, Мельникова тяжело ранило минными осколками в голову и спину. И это комдива, который не обязан находиться на самой передовой! Но Мельников лично повел полк в атаку – видимо, потому что комполка тоже выбыл из строя. После ранения он долго лечился, потом вернулся в свою дивизию.

И вместе с ней в феврале 1942-го попал в окружение под Ржевом. Мельникова снова тяжело ранило разрывной пулей в грудь. Бойцы несли своего комдива на руках из окружения, но их атаковали немцы. Так Мельников попал в плен, где провел три года. Весной 1945-го его освободили американцы. И лишь в 1947 году его наградили Красным Знаменем – за три ранения.

Подробности сражений на Западной Двине расскажем в следующей статье.

Комментарии Отправляя комментарий, я даю согласие на обработку персональных данных. Новости по теме