Темы 16 июля 2023

Газетные старости

Что в начале прошлого века писали о Рыбинске местные и российские газеты

1901 год

ЗАМЕТКИ РЫБИНСКОГО ОБЫВАТЕЛЯ

На очистку дымовых труб в городе гласные Рыбинской Думы ежегодно ассигнуют по смете очень почтенную сумму. Управа заключает с подрядчиком договор, выдает ему ассигнованную сумму под расписку, которая служит ей оправдательным документом произведенного расхода.

Расход этот, как и всякий расход городской управы, гласные молча утверждают, и трубному делу конец. Как выполняется подряд, исправно ли и каким образом производится очистка дымовых труб, — об этом из городских папаш никто ведать не хочет.

Между тем положение трубочистного дела таково, что следовало бы улучшить его, а предварительно ознакомиться с приемами подрядчика и действиями управы в разрешении обывательских жалоб.

Для того чтобы вызвать в дом трубочиста, приходится заявлять о том несколько раз в управу. Не редкость, если для очистки труб от сажи пришлют ничего не знающего рабочего или просто мальчика, который, не понимая устройства дымовых ходов, начинает ломать печь то в том, то в другом месте, как это было на днях в одном из домов на Боборыкинской улице.

Затем, наши трубочисты грубы. Являются в нетрезвом виде, начинают работу без предупреждения жильцов, нахально просят на чай, сорят нарочно сажей и т. д.

Бывали случаи, что печку затопили, а в квартиру врывается трубочист и, заливая огонь, принимается за очистку дымовых ходов от сажи. Если же квартирант осмелится заявить, что он может явиться в другое время, то трубочист обругает его и пригрозит при этом еще городской управой.

Но всего в этом роде не перескажешь. Достаточно упомянуть, что описываемые мытарства рыбинский обыватель испытывает по очень возвышенному тарифу за 1450 рублей в год. Городской подрядчик за эти деньги содержит трех рабочих, уплачивая им по 8 рублей в месяц, а всего за год 288 рублей.

Остальные 1162 рубля спокойно кладет в свой карман за то лишь, что он «пан трубочист» и ответственное лицо перед управой. Стоит ли платить за это такие деньги?

1902 год

ПРЕБЫВАНИЕ обделывателя темных делишек обнаружено в Рыбинске. Он действовал на почве обывательского легковерия. Сей «рыцарь» по паспорту крестьянин Московской губернии, а по одежде появлялся то обыкновенным «посадским», то в шляпе и сюртуке, то в священнической рясе. Особенно красив он был в уличной сцене с извозчиком, когда, имея на себе одежду духовного лица, отказался уплатить за проезд и вступил с извозчиком в площадную перебранку и ни за что ни про что тяжело оскорбил проходивших мимо девушек.

АХ, КАКОЮ НЕУДАЧНОЮ вышла нынешняя весна для нашего Рыбинска. Хлебный караван пришел маленький, на бирже тихо, в лесной торговле большой застой. Нет в городе низовых птиц с толстыми бумажниками, нет их прихлебателей, нет и богатой шелком «саранчи» за ними. Пустуют гостиничные номера, рестораны, театр. Тихо торгуют модные магазины. И все оттого, что на Волге судов мало, нет на бирже дел.

НА РЫБИНСКОЙ железной дороге станция Савелино, узловая на кашинскую и краснохолмскую ветки, переименована в Сонково и с этим новым названием включена в зимнее расписание пассажирского движения.

РЫБИНСК. Давно по городу носились слухи, что на Ушаковской улице, где-то по соседству с домами разврата, приютилась ссудная касса, оперирующая очень широко среди ушаковской голытьбы без разрешения начальства и торговых прав.

Говорили, что кассу содержит какой-то отставной солдат, что ее гостеприимные двери особенно любезно открыты людям, пропившимся на Ушаковке в обществе «этих» дам. Даже последнюю скоропостижную смерть в Мыркинских банях Рыбинска злые языки ставили в близкую связь с операциями тайной кассы ссуд. Пропился, дескать, человек до невозможности, заложил в кассе всю одежду с себя, так что выйти к добрым людям стало не в чем, и… очутился мертвым в «семейных» банях купца Мыркина.

Слухи эти, наконец, сделались достоянием полиции, и пристав Горский прибыл на Ушаковку в сопровождении нескольких городовых и обывателей, уже имея соответствующее распоряжение полицмейстера. Явившись в дом Верховской, пристав нашел в нем две комнаты, буквально заполненные разными большими и малыми узлами со всевозможными вещами житейского обихода. Тут были платья, кофты, юбки, воротники, жилеты, пиджаки и пр. В каждом узелке хранилась записка, в которой точно обозначено имя, отчество владельца и сумма, выданная в ссуду. Стены комнат сплошь увешаны верхним платьем, преимущественно мужским. В особых хранилищах найдены кольца и часы.

Все имущество переправлено на ломовиках в полицию, куда вскоре же начали являться и клиенты кассы, указывая свои вещи и объясняя условия, на которых ими в минуту жизни трудную была взята ссуда. Займами служили мелкие суммы от 30 до 50 копеек, в большинстве случаев только на неделю. Причем за ссуду в 50 копеек залогодатель обязан был платить через неделю уже 70 копеек, т. е. более 2000 процентов годовых.

Кассу содержал квартировавший в доме Верховской отставной унтер-офицер Сергей Егорович Боршовский.