Главное Темы 1 февраля 2024

Карты на стол!

Недавно художнику палехской школы, дизайнеру, коллекционеру, издателю Алексею Орлеанскому исполнилось 60 лет. Рассказываем о его творческом пути

Художник из Рыбинска Алексей Орлеанский более двадцати лет создает и издает игральные карты. Да не простые. Дамы, короли и валеты в них – гоголевские Чичиковы и персонажи гайдаевских комедий, герои сказок Пушкина и славянская нечисть, русские писатели и российские императоры. На счету рыбинца более шестидесяти самых разных колод. В читальном зале БИЦ «Радуга» представлена часть его удивительной коллекции.

Играют все

Баснописец Иван Крылов и поэт Николай Некрасов были профессиональными картежниками. Азартными игроками слыли Пушкин, Толстой, Есенин. А молодой Державин, поэт и государственный деятель, не брезговал и шулерством. «Нигде карты не вошли в такое употребление, как у нас: в русской жизни карты – одна из непреложных и неизбежных стихий», — писал князь Петр Вяземский в XIX веке.

В советское время карты оставались все такими же популярными. Играли повсюду – во дворах, в поездах, на детских площадках, на работе, дома, в гостях. Это повальное увлечение не обошло стороной и Алексея Орлеанского.

Будущий художник родился в Рыбинске в интеллигентной советской семье. Мама – учитель литературы, отец – экономист, известный в городе коллекционер и краевед, подготовивший к изданию два каталога рыбинских значков и каталог старинных открыток с видами Рыбинска.

— В карты с бабкой и ее сестрами играл с дошкольного возраста, — вспоминает Алексей. — Новые карточные игры ребята, соседи по двору, привозили по возвращении с каникул, в журнале «Наука и жизнь» публиковались пасьянсы, среди них были любимые пасьянсы известных личностей, например Маяковского или академика Павлова… Я собирал вырезки из газет и журналов, где речь шла о картах, и знал десятки карточных игр.

Карты интересовали школьника не только как игрока, но и как начинающего коллекционера.

— Карты в Рыбинске продавались в универмаге, но в основном одни и те же, редко когда появлялось что-то новое, — рассказывает Орлеанский. — В 1970-е годы очень популярной была колода ленинградского художника Виктора Свешникова на мотивы оперных сюжетов. Четыре масти – четыре знаменитые оперы. В первом издании королем червей был Отелло. Однажды, в пятом классе, взял эту колоду на школьную экскурсию в Карабиху, играли в автобусе, учительница увидела и отобрала карты. Купив ту же колоду в другой раз, с удивлением обнаружил, что мавра в ней не было, а вместо него другой неизвестный персонаж. Оказалось, что Ленинградский комбинат цветной печати, выпускавший игральные карты, заменил узнаваемую фигуру после фельетона в «Литературной газете», где высмеяли соединение «высокого жанра» оперы с картами, вместе с тем исчезло с обложки и название колоды.

А вот в семье увлечение пионера картами не порицалось.

— Чем бы я ни увлекался, отец поддерживал любые мои интересы, — говорит художник. — Выжигание? Вот тебе выжигательный аппарат. Фантики «Гулливеров»? Из типографии он приносил только что отпечатанные обертки для конфет с персонажами Свифта, которые производил Рыбинский хлебокомбинат № 2. Карты? Договаривался со знакомыми, и они из заграничных поездок привозили купленные там колоды. Эти колоды я находил в день рождения под елкой как подарок от Деда Мороза.

Чарующий Палех

Учиться в общеобразовательной школе было не интересно, другое дело – школа художественная. И когда настало время определяться с будущей профессией, других вариантов, кроме как поступать в какое-либо художественное училище, для Алексея не существовало. К тому же перед глазами были вдохновляющие примеры. Выпускники из класса Татьяны Ивановны Мануиловой учились в Мстере, и она показывала на уроках их работы.

Миниатюра всегда привлекала Орлеанского в любом виде, начиная с экслибрисов. И он поехал в художественное училище, но не в Мстеру, а в Палех, так как экзамены там начинались раньше.

Однако с первого раза рыбинцу поступить не удалось – подвел не блестящий аттестат. Но и в Мстеру ехать уже не захотелось:

— Я побывал в музее Палеха, и стало ясно, что это настоящее искусство, которым занимаются серьезные художники, а не просто расписывание сувенирных шкатулок, — рассказывает он сегодня.

На решение остаться в Палехе в большой степени повлияло и то, что именно художник-палешанин Павел Баженов создал одну из самых лучших колод за всю историю отечественного карточного производства. Она удостоилась диплома на Всемирной выставке искусств и техники в Париже в 1937 году. Многокрасочные изображения были выполнены методом литографской печати. Для каждой карты были изготовлены наборы литографских камней, для каждого цвета – свой, для некоторых карт их число доходило до 28. Карты «Палех» печатались под контролем Гознака, только это управление могло справиться со столь сложной филигранной работой. Впоследствии Алексею Орлеанскому удалось приобрести для своего собрания эту уникальную колоду, хранившуюся в семье палешан, лично знавших Павла Баженова.

«В Лешем узнавали отца»

— Вторая попытка поступить в училище в 1982 году увенчалась успехом, но с первого курса меня забрали в армию. Там было совсем другое творчество: стенгазеты, солдаты с автоматами на плакатах или виды Москвы, — вспоминает художник.

Но именно в армии Алексею Орлеанскому пришла идея нарисовать свою собственную карточную колоду. А в качестве оригинальных персонажей художник задумал бабу Ягу, домовых, кикимор и прочих героев народных верований.

— Вернувшись домой в 1984 году, я с головой погрузился в мир славянской мифологии, — рассказывает Алексей. — Во время летних каникул после второго курса собрал книги по этнографии, какие были в домашней библиотеке, мифологические словари, изучал многочисленный иллюстративный материал, в первую очередь творчество Билибина. Эскизы делал сначала карандашом, затем кистью и тушью на грунтованном картоне. Чтобы смоделировать ракурсы голов персонажей, раздобыл человеческий череп. История его интересна: еще до войны один натурщик завещал его после своей смерти Палехскому училищу. Понимание, что нечисть необходимо рисовать «с натуры», пришло не сразу. Мне позировали однокурсники, родственники, родители. Когда карты были изданы, увидев их, одна соседка узнала в фигуре Лешего отца, без тени сомнения она произнесла: «Юрий Михайлович!»

Александр Семенович Перельман

Король коллекционеров

Несмотря на все воодушевление во время работы над «Низшими духами», колода так и не была закончена. С десяток лет эскизы лежали в столе, пока их не увидел один человек.

— Эти карты так бы и остались незавершенными, если бы не Александр Семенович Перельман – выдающаяся фигура в Ленинграде-Петербурге, знаменитый коллекционер карт, профессиональный преферансист. Его знали все ленинградские антиквары. Музей карт, который он организовал в своей квартире, посещали многие знаменитости, среди них академик Дмитрий Лихачев, поэт Булат Окуджава, они дарили колоды в его коллекцию, — рассказывает Алексей Орлеанский. – В начале девяностых я показал Перельману эскизы своих карт, и он категорически настоял на продолжении работы.

Издать колоду рыбинцу удалось в 1998 году, без какого-либо издательского опыта, но при участии рыбинских компаний: рекламного агентства «Ника плюс», кондитерской фабрики и полиграфического предприятия «Формат».

— В тот момент не было мыслей о каких-либо гонорарах – задача стояла осуществить проект, несмотря ни на какие затраты. Мне хотелось, чтобы моими картами играли, как колодами Свешникова, — признается Орлеанский.

Перельман имел талант вдохновлять художников. Хотя бы раз увидев его коллекцию, творческие люди загорались идеей создать собственную колоду. Многие питерские графики и живописцы рисовали эскизы для карт после посещения его домашнего музея.

— Перельман убедил меня, что нужно обязательно нарисовать карты и в палехском стиле. Я пытался возражать: ведь уже есть карты Баженова, и лучше сделать просто невозможно. «Сделай по-своему», — настаивал он, — рассказывает художник.

В 1995 году он написал двенадцать фигур: королей, дам и валетов в технике палехской миниатюры с росписью золотом. Но вот издать свои карты – такой возможности у Алексея Орлеанского не было. А у «карточного короля» была.

Перельман дружил с владельцем старинной австрийской карточной фабрики Piatnik, последним представителем династии Пиатников. С подачи Перельмана австрийцы переиздали несколько редких российских колод из его коллекции. Но вскоре директор фабрики скоропостижно скончался, а следом за ним, в том же 1995-м, умер и Перельман. Впоследствии на основе его богатейшей коллекции был создан Музей игральных карт в Петергофе.

Большой расклад

Следующие колоды Алексею Орлеанскому удалось напечатать только несколько лет спустя, в Рыбинске. Средства на издания искал сам, помогали коллеги-художники.

— Со временем я начал что-то понимать в полиграфии, учился на своих ошибках, много экспериментировал, осваивал компьютерную технику. Сейчас технология создания карт выглядит совсем иначе, чем в советские времена. Рисунок создается карандашом, иногда – тушью, пером. Потом сканируется, в графическом редакторе убирается «мусор», и там же изображение раскрашивается, — объясняет художник.

Персонажами карт Орлеанского становятся русские цари, литературные персонажи Пушкина и Гоголя. На создание некоторых тематических колод его вдохновляют комедии Гайдая, кинематографические сказочные образы Георгия Милляра. Отражение в картах находит история русского пива и антигитлеровская агитация времен войны. Отличительная черта карт – дизайнер скрупулезно работает с изображениями прототипов королей, дам и валетов. Охват и кругозор впечатляют!

Так, в основу всех изображений в колоде «Императорский Петергоф» положены живописные и гравированные портреты представителей династии Романовых. В оформлении прочих карт для этой колоды использовались фотографии достопримечательностей Петергофа. А первоисточником для персонажей «Сказок Пушкина» послужили лубочные картинки, иконы и прориси икон. В образе царя Додона явно читаются черты Ивана Грозного с известной парсуны.

— Но мало создать образ персонажа. Помимо художественной задачи, стоит и техническая – органично вписать рисунок в пространство карты. Все это требует точности, можно сказать, математической, — подчеркивает художник.

С козырей

Карты Алексей Орлеанский создает не только по собственным эскизам. Он обращается к творчеству талантливых живописцев и книжных иллюстраторов. Например, раздав колоду «Русская революция», игроки знакомятся с работами 1920-х годов авангардиста, мастера плаката Владимира Лебедева. Карты с гоголевскими типами «Мертвые души», «Чичиков и К°», «Ревизор» дизайнер подготовил по рисункам выдающегося иллюстратора русской классики второй половины XIX века Петра Боклевского. С Домом Гоголя у рыбинца завязалось тесное сотрудничество, как и с другими знаменитыми музеями России.

И конечно, он переиздает лучшие образцы колод, созданные художниками прошлого. Таким образом издатель старается восстановить справедливость и познакомить современников с лучшими образцами карточной графики, такими как «Сказочная Русь» Михаила Микешина, выдающегося акварелиста и скульптора. Парадокс: колода эта никогда не издавалась прежде и была впервые отпечатана в Рыбинске – спустя 125 лет с момента создания для нее рисунков.

Орлеанский перевыпустил и издававшиеся в России до 1917 года «Национальные» карты Николая Каразина, где по мастям автор распределил представителей четырех национальностей в составе Российской империи: черви – великороссы, трефы – малороссы, пики – казахи или киргизы, буби – поляки.

Еще одну колоду по мотивам сказок Пушкина издатель подготовил по рисункам Татьяны Мавриной, известного в СССР книжного иллюстратора.

— Это заказ Всероссийского музея Пушкина, для работы над картами музей предоставил работы художницы из своих фондов, — уточняет Алексей Юрьевич.

Отдельный вид карт, которые издает Орлеанский, образовательные. Особенно их полюбили учителя Рыбинска. По сути, это наборы открыток на определенную тематику, только в компактном формате карт. И они тоже по-своему уникальны. «Рыбинск купеческий» – это старинные виды Рыбинска, взятые с открыток, и портреты рыбинских купцов. К этой серии относятся и карты с видами Мологи – два набора отреставрированных фотографий затопленного города. В коробочке с «Русскими писателями» мы находим портреты выдающихся литераторов конца XIX – начала XX ве-ков, их афоризмы и цитаты из произведений. А «Династия Романовых» – это 54 портрета членов императорской фамилии. Возможно, единственное издание, где под одной обложкой собрано такое количество изображений представителей царской фамилии.

— Было бы интересно создать карты «Старый Рыбинск», представить типы жителей дореволюционного волжского города: купец, бурлак, разносчик газет, священник, мещанка… Есть договоренность с известным рыбинским художником, у которого есть большое желание подготовить рисунки для такой колоды, — рассказывает издатель.

За последние двадцать лет Алексей Орлеанский издал более шестидесяти карточных колод, игральных и не только. Поскольку выпускаются карты небольшими тиражами, практически каждую из них можно считать библиографической редкостью. Они находятся в музеях Ярославля, Рыбинска, Иванова, Петергофа, Москвы и в частных коллекциях по всему миру. Рыбинские издания высоко ценят искусствоведы и любители декоративно-прикладного искусства в России и за рубежом.

У нас тоже есть возможность прикоснуться к творчеству талантливого мастера Алексея Орлеанского. На выставке в БИЦ «Радуга» представлено несколько десятков карточных колод, изданных в Рыбинске. И может быть, там разрешат гостям и сыграть партейку-другую?

А вот сам художник в карты давно не играет — совершенно нет на это времени.