От банной шайки до фронта Первой мировой

Юлия Галанцева

Застройщики и мукомолы, владельцы гостиницы, лесопилки и земли. Но прославили их общественные бани. Говорим о рыбинских купцах Мыркиных

Наши предки баню считали средством от всех болезней: стремились погреть косточки, сделать массаж веником, подышать горячим воздухом. «В бане помылся – заново родился», говаривали рыбинцы и шли париться в собственную мыльню во дворе дома. Остальные горожане посещали общественные бани на берегах Черемхи – грязную воду спускали в реку подземными трубами.

Одной из бань в Рыбинске – на ул. Театральной (сегодня Советской) – владел Иван Мыркин из крестьян Архангельской губернии. В конце 1850-х гг. он переехал в Рыбинск, где стал доверенным лицом своего дяди — первой гильдии купца Ивана Соболева.

По заданию дяди он покупал и продавал земли, дома, лесные угодья, поставлял по подрядам хлеб. Когда дядя переехал в Казань, Мыркин остался в Рыбинске и начал свое дело. Смекалистый и энергичный, он быстро добился успеха и стал купцом 1-й гильдии.

В Рыбинске Иван Мыркин возвел мукомольную мельницу, гостиницу, несколько домов, один из которых сдавал в аренду Рыбинскому отделению Государственного банка. Для 138-го Болховского полка он построил комплекс казарм на углу современных ул. Герцена и Свободы. В Ярославской, Новгородской, Тверской и Вологодской губерниях купец имел 17 тысяч десятин земли под лесом и покосами. В селе Сосняги Рыбинского уезда у него была паровая лесопилка.

Поддай парку!

Но прославили фамилию Мыркиных общественные бани на ул. Театральной. Построил их еще его дядя Иван Соболев в 1859-м. В газете «Ярославские губернские ведомости» писали:

«За театром, вверх по течению Черемхи, стоят друг против друга каменные торговые бани. Замечательная из них – на левом берегу, купца Соболева, того самого, у которого в распоряжении в Петербурге были Талевские бани. Но они, по моему мнению, далеко уступают рыбинским».

Эти замечательные бани вместе с огромным хозяйством после смерти Ивана Мыркина унаследовал его младший сын 19-летний Николай, старший — Александр — скончался от воспаления почек.

— Николай продолжил дело отца, покупая новые земли и дома. Не забывал он и про фирменные семейные мыльни, — пишет Ольга Иванова, исследовательница рыбинской истории. — В 1901-м сделал пристройку при банях в Казанском конце, в 1905-м произвел солидный ремонт с перестройкой в банях на Театральной улице. Здесь увеличили мощность котельной, открыли женское отделение, провели электричество. В 1910-м газета «Вестник Рыбинской биржи» публикует заметку: «Мыркин просит разрешения открыть в банях буфет для торговли пивом и фруктовыми водами».

Какими были Мыркинские бани? Полагаемся на мнение рыбинского краеведа Александра Козлова: «Для небольшого провинциального города они были весьма добротными и приносили большую прибыль. Бани располагали мужским и женским отделениями, разделялись на множество помещений для горожан различных статусов и достатка.

Имелось 14 номеров высшего класса, 9 номеров дешевле и общая баня. Номер высшего класса состоял из трех комнат: раздевальной с диванами и большими зеркалами, мыльной и парилки. Попариться в нем с ванной стоило 75 копеек, без ванны – на треть дешевле. Номер среднего класса посещали за 25 копеек, общую баню – за 5-10 копеек. Паровая машина обеспечивала подачу воды из реки Черемхи и горячее водоснабжение».

Из-за речной воды случился у Николая Мыркина конфликт с городом. Ее для бани забирали там, где горожане купали лошадей и чистили баржи, и какого она была качества, история умалчивает. В 1901 году в Рыбинске открыли водопровод, Мыркину предложили брать очищенную воду из сети – за плату. Экономный купец соглашаться не спешил.

— Началась тяжба между хозяином и городскими властями. Санитарная инспекция не раз закрывала бани, опечатывала краны. Но по требованию раздраженных горожан бани открывались вновь. Мыркин предлагал городу купить у него заведение за 150 тысяч, а чтоб склонить к этому Думу, закрывал бани без предупреждения, — пишет Ольга Иванова. — Пока длилась тяжба, у Мыркина появился конкурент — Яков Егоров. Пришлось умерить амбиции и подключиться к водопроводу. Но цены купец поднял почти вдвое. Хотя были и бесплатные билеты – для детей и персонала приютов и богаделен Рыбинска.

Цены Мыркин поднимал еще не раз – и Егоров от него не отставал. Однажды в городской газете появилось объявление: «Вследствие вздорожания топлива назначаются цены за пользование мужскими и женскими банями 2 класса – 15 коп. С почтением Н. Мыркин и Я. Егоров».

Местный фельетонист прокомментировал это так: «Имеют бани без воды./ Ну, а еще громадный норов./ Взвинтили цены. До беды / Недолго. Мыркин и Егоров».

Супруга-общественница

Супруга владельца бань Анна Сергеевна, в девичестве Варгина, родила ему четверых детей: Александра (1902), Веру (1903), Алексея (1905) и Ирину (1916). Но дома отсиживаться не стала, а активно участвовала в общественной жизни города. Она вкладывала деньги в образование рыбинских девочек из небогатых семей и собирала подарки для солдат Первой мировой.

В начале XX века девочек, желающих учиться, в Рыбинске становилось все больше. Спрос сформировал предложение: в 1910-м в городе открыли второе учебное заведение для девочек – частную женскую прогимназию преподавательницы Ольги Вольской. Сюда, в арендованный дом купчихи Кошелевой по ул. Крестовой, 45, сразу набрали 40 учениц, а со временем их стало так много, что пришлось ввести параллельные классы. Спустя четыре года гимназия стала носить имя своей содержательницы – Анны Мыркиной.

— К концу 1916-1917 учебного года в гимназии было 309 учениц. Обучались здесь дети несостоятельных родителей из города, уезда и приехавших беженцев. Содержалась она за счет денежной помощи содержательницы Мыркиной и членов попечительского совета. Родительская плата была невысокой. Мыркина финансировала создание школьной библиотеки. И передала 5000 рублей для учреждения двух стипендий: имени Анны и Николая Мыркиных. Благодаря стипендиям малоимущие семьи освобождались от платы за школу совсем, — пишет Ольга Иванова.

Организаторский талант Анны Сергеевны еще ярче проявился в Первую мировую. С первых дней войны она с другими дамами Рыбинска организовала кружок помощи – сейчас бы мы сказали, некоммерческое объединение.

Начали с минимума: встречали санитарные поезда с ранеными и больными воинами, прибывающие в город, организовывали для них чайные буфеты, для которых призывали рыбинцев жертвовать чай, сахар, печенье, сухари, конфеты, шоколад, папиросы и спички. Потом они стали посещать раненых в госпиталях, собирали деньги для семей воинов, устраивая лотереи-аллегри, когда выигрыш выдавался сразу после розыгрыша.

Вскоре кружок превратился в дамский комитет при Рыбинском отделении Красного Креста, активистки стали собирать солдатам и офицерам подарки.

Так, в декабре 1914-го рыбинцы готовили рождественские презенты для военнослужащих. Горожане закупили 280 пар сапог, 3500 комплектов нижнего мужского белья, собрали 4000 кисетов. В каждом кисете находились чай, сахар, монпансье, пряники, копченая колбаса, писчая бумага, конверты, карандаши, мыло, иголка, нитки, пуговицы.

На фронт!

Не отставал от супруги и Николай Мыркин, гласный городской Думы, – ему доверили сопровождать на фронт подарки, собранные горожанами. Он несколько раз ездил в Гроховский, Солигаличский и Рыбинский полки. Первые два до войны квартировали в Рыбинске, в третьем служили 840 горожан.

Поездки не были простыми – путь к фронту оказался долгим и опасным. Отчет о его первом путешествии в Гроховский полк опубликовал «Вестник Рыбинской биржи» 6 января 1915-го. Так рыбинцы узнали, что их подарки добрались до адресатов.

«После мытарств по канцеляриям и утомительного пути в пассажирских и товарных поездах в ночь на 22 декабря мы прибыли в город К.. Из полка прислали 15 подвод. 25 декабря командир полка полковник Сергей Люпов подписал поздравительный приказ с упоминанием дорогих гостей из Рыбинска. После чтения приказа раздали подарки».

— В статье упоминалась личная подробность о Мыркине. Гости осматривали передовые позиции. Проходя по мостику над ручьем, 40-летний близорукий рыбинец оступился и упал в воду. Но, несмотря на холод, продолжил путь, — пишет Ольга Иванова.

Мыркин вернулся в Рыбинск не с пустыми руками – он привез военные трофеи, их выставили в здании биржи. Выставка пополнилась совсем скоро: весной 1915-го купец отвез подарки к Пасхе для солдат 322-го Солигаличского пехотного полка, где служило много рыбинцев.

Участвовал в войне и Рыбинский пехотный полк, где воевали 840 горожан. Полк в составе Кавказской армии вел ожесточенные бои в Турции. На Рождество 1916-го Николай Мыркин привез им тюки с подарками и приветствия от горожан. Для солдат устроили елку и раздали подарки. Командир полка полковник Всеволод Ласс сказал:

«Ваш приезд к нам, дорогой Николай Иванович, в дебри далекой и дикой Азии, еще крепче свяжет узы нашей любви и нравственного единения с рыбинцами, а в этом несомненный залог победы. Духовное единение армии и народа — крепость, о которую разобьются все силы нашего врага».

После этих слов к Лассу и Мыркину бросились восторженные солдаты и офицеры и с криками «Ура!» подняли их на вытянутые руки. В марте 1917-го рыбинец вернулся – уже с пасхальными подарками. Всего купец Мыркин был на фронте не меньше четырех раз.

После революции

После Февральской революции 1917-го Николай Мыркин продает бани городу: 300 тысяч рублей ему обещают выплачивать 20 лет. Купец идет на большие уступки: в полцены продает заготовленные дрова, отпускает по дешевке лес и кирпич из своих запасов, обеспечивает город местом для складирования дров.

— Но у новых хозяев дела с банями пошли неудачно. В январе 1918-го Управа просит Мыркина поддержать их в деле повышения таксы на бани. Николай Иванович отвечает: «Вполне доверяю заявлению Управы об убытках от бань, во время пользования ими я тоже нес убытки. Но прибегал к увеличению платы только в крайних случаях, особенно за вход в простонародные бани. Интересы беднейшего класса я всегда ставил на первое место», — цитирует ответ купца исследовательница.

Чем занимался Мыркин с тех пор, нам неизвестно. Официально трудилась его супруга Анна Сергеевна. Она, очевидно, получила достойное музыкальное образование, до революции входила в музыкально-литературно-драматический кружок купца Никитина, который устраивал для горожан концерты и ставил пьесы.

С первого дня открытия рыбинской музыкальной школы в 1919-м она стала здесь преподавать и руководить хором. Много сил отдавала теоретической подготовке учащихся. Читаем в статье по истории музыкальной школы № 1 им. Чайковского:

«Во внеурочное время проводилось много концертов силами педагогов и играющих учеников. На каждом концерте лекции читала Анна Мыркина. «Слушали ее самозабвенно», — вспоминали ученики».

В 1925-м она возглавила музыкальную школу Рыбинска. В это время там учился будущий выдающийся хормейстер Владислав Соколов, пройдя программу за один год. Он вспоминал:

«Здесь работали выдающиеся музыканты. В их числе Анна Мыркина – преподаватель теоретических дисциплин, директор школы, отличный педагог. Я благодарен ей за привитие мне основательных профессиональных навыков, так пригодившихся впоследствии».

18 августа 1926-го Анна Сергеевна подала заявление об освобождении от должности по причине отъезда из Рыбинска. Одно из последних упоминаний об их семье отыскалось в рыбинской газете «Рабочий и пахарь». 3 сентября 1926-го здесь сообщалось — обокрали гражданина Мыркина, проживающего на улице Герцена, 4. Вскоре Мыркины уехали из Рыбинска. О дальнейшей их судьбе местным краеведам ничего не известно.

Статья создана на основе материала Ольги Ивановой

«Рыбинский купец Николай Иванович Мыркин»

Комментарии Отправляя комментарий, я даю согласие на обработку персональных данных. Новости по теме