Темы 3 декабря 2025 11:50

Рыбинск – Халхин-Гол

«Каждый солдат ждет своего поисковика».

Это слова Александра Савельева, участника многих поисковых экспедиций. Сегодня он – наш собеседник

3 декабря в российском календаре обозначен как День неизвестного солдата. Больше 20 имен советских солдат, погибших в Монголии в боях с японской армией, установили участники международной поисковой экспедиции «Халхин-Гол. Тем больше наша слава» в 2024-25 годах. В трех монгольских экспедициях побывал рыбинский поисковик Александр Савельев, один из тех, кого в поисковой среде с уважением относят к матерой разведке.

— Александр Владимирович, получается, что ты представлял в Монголии Ярославскую область, поисковую экспедицию «Долина» и наш ПО «Гвардия» (Великий Новгород). И, конечно, Рыбинск, где есть улица Братьев Орловых, которые стали настоящими героями воздушных сражений с мощной японской авиацией на Халхин-Голе.

— Я знал про эти экспедиции и очень хотел туда попасть. Мне помог мой друг из Беларуси Петр Пицко, который уже побывал в Монголии. В прошлом году кто-то из участников не смог поехать, и Петро предложил меня.

Состав очень разнообразен – и по возрасту, и по опыту поисковой работы. Были настоящие поисковые зубры и новички – студенты из 14 регионов России и Беларуси.

— Ты много читаешь о войне. Давай коротко о боях на Халхин-Голе.

— Я про Халхин-Гол знаю еще со школьных уроков истории, хотя эта тема была как-то в тени Великой Отечественной войны. Когда к 1939 году японцы захватили Китай, они через территорию Монголии хотели пройти на наш Дальний Восток с его богатейшими ресурсами и расширить японскую империю до самого Байкала. А Монголия должна была стать очередной японской колонией. Но в соответствии с договором о взаимопомощи, который СССР и Монголия подписали еще в 36-м, на монгольской территории были развернуты части Красной Армии, которые пришли на помощь монгольской. В грандиозном сражении 1939 года в долине реки Халхин-Гол наголову была разбита японская армия. Кстати, Георгий Константинович Жуков, которому недавно поставили памятник в Рыбинске, свою первую Звезду Героя Советского Союза получил именно за эту битву.

Это была значительная Победа. В результате Монголия осталась независимой. И эта маленькая страна (с населением к 1941 году меньше миллиона человек) в Великую Отечественную войну оказывала Советскому Союзу огромнейшую помощь, которая, пожалуй, сравнима с поставками по ленд-лизу со стороны Америки и Англии. Овчинные полушубки, валенки для фронта – все это было изготовлено из монгольской шерсти. Полмиллиона лошадей. Огромные поставки мяса. Монголы собирали золото на закупку танковых колонн, самолетов…

— Какие особенности поиска в монгольских степях? В сравнении, к примеру, с Мясным Бором или Карелией?

— Особенность, прежде всего, в менталитете. Поначалу монголы не очень понимали, что мы делаем и для чего. Для них земля – святая святых, по их поверьям и традициям вообще не принято ранить землю острыми предметами. В прошлом году представители Минкульта Монголии, администрация поселка Халхгол с большим недоумением и недоверием относились к нашему поиску и даже запрещали нам работать. Но в этом году все недопонимания были преодолены. И получились две шикарные экспедиции.

— Ты хочешь сказать, что в Монголии вообще не было поисковой работы? И погибших в той войне бойцов не искали на местах боев?

— Да, так и есть. В долине реки Халхин-Гол очень много памятников погибшим в том конфликте. Их ставили и наши, и монголы еще при Советском Союзе. К слову, памятники стоят буквально на костях. Мы нередко прямо возле них находили останки наших солдат и монгольских цириков. Но у монголов нет понимания, что надо все-таки достойно похоронить бойцов. И только сейчас к ним это понимание приходит.

В этом году – грандиознейшая помощь нашим экспедициям с монгольской стороны. Минобороны Монголии все организовало на высочайшем уровне, я был поражен. В лагере – палатки с двухъярусными кроватями, полевые кухни, туалеты, баня, генераторы работают, освещение. В поиске участвовали около ста курсантов монгольских военных училищ. Уже через два-три дня они серьезно погрузились в военную археологию. Допустим, набил вертухой кость в ячейке или военное железо, а тебе в затылок уже пять человек с лопатами дышат, готовые к работе. За несколько минут метровый шурф уже выкопан. А позже они приобщились и к кропотливой эксгумации останков. Мы в этом году курсантам свои щупы оставили и подарили металлоискатель, чтобы тренировались для будущих экспедиций.

Организатор экспедиции на Халхин-Гол – Российский Фонд «Связь времен и поколений». Первый раз поисковики под его руководством отправились в Монголию в 2019 году. Потом ковид, СВО… Экспедиции возобновились в 2024-м за счет Фонда президентских грантов. В 2025 году расходы взяли на себя Министерства обороны РФ и Монголии, а также Посольство РФ в Монголии и Монгольский Красный Крест. И скажу, что такого масштаба поисковых работ на Халхин-Голе еще не было. И с таким серьезным результатом. За два года тремя нашими экспедициями было найдено 109 советских бойцов и установлено больше 20 имен. В 39-м году на Халхин-Голе смертных медальонов у наших солдат не было (их ввели только в 41-м). Поэтому все имена установлены только по остаткам документов. Мобилизационные предписания или, к примеру, членский билет Осоавиахима – предшественника нашего ДОСААФа.

В прошлом году найдены останки лейтенанта Красной Армии, уроженца Пермского края Егора Петровича Масалкина. Его родственников нашли. Солдат вернулся на родину и был похоронен со всеми почестями. А в мае этого года с нами в экспедиции участвовал его правнук!

В Улан-Баторе есть Свято-Троицкий храм. Единственный православный храм во всей Монголии. Именно там пока хранятся поднятые нами останки неизвестных солдат. Когда при содействии нашего посольства монголы приведут в порядок воинские мемориалы, будет принято решение об их захоронении.

— А каков он, поиск в Монголии чисто технологически? Ландшафт, грунты, инструмент, сохран?

— Там степь, уходящая за горизонт. И грунт – песок, а потому очень легко искать и копать. Нет новгородских или ленинградских болот, где без болотных сапог даже в разгар лета делать нечего, нет буреломов, через которые нужно продираться. Мы в степи ходили в обычных берцах и даже в кроссовках. Но там постоянно дуют ветра. Поначалу здорово нахватались песку в глаза…

Поиск вели обычными глубинными щупами, ну ты знаешь, что это такое, на поисковом сленге это называется «вертуха». И это самый надежный инструмент. Плюс глубинные и обычные верховые металлоискатели. Понятно, мы не приходили в степь наугад, а готовились заранее, просматривали карты. Хотя «театр военных действий» читается и без карт: прекрасно видны траншеи, заплывшие ячейки, воронки.

Сам лагерь был разбит в двухстах метрах от высоты Ремизова – это самая знаменитая и значимая из группы высот, где шли жестокие бои. Там несколько памятников монгольским и советским воинам. И что самое интересное, по этой высоте поисковики не один год ходили. Но рядом с памятниками в занесенную песком вороночку только нам ума хватило в этом году щуп воткнуть. И в этой вороночке нашли останки пяти монгольских солдат. Буквально рядом с другим памятником, метрах в сорока, щуп втыкаю – там трое наших лежат!

Сохранность останков там идеальная в сравнении с новгородскими болотами, где все останки солдата, бывало, уносили на дне его солдатской кружки… Клочками – военная форма, петлицы, по которым можно определить звание, кожаные принадлежности. Как-то раз нашли цинковый ящик из-под патронов, который использовался в качестве пепельницы, так там даже окурки сохранились, скруточка такая из газеты, и буквы читаются!

С нами работали антропологи из Института этнологии и антропологии Российской академии наук. И я впервые увидел, как они склеивали по кусочкам разрушенные черепа, полностью сканировали их. И уже в Москве воссоздают лицо человека. Понятно, что 86 лет прошло, но вполне возможно, что при опубликовании таких портретов могут найтись родственники бойцов.

— Ты в своих поисковых рассказах писал: каждый солдат ждет своего поисковика…

— Это негласное поисковое правило сработало и на Халхин-Голе. Сопка Песчаная. Стоит памятник монгольским пограничникам. Вокруг – воронки, ячейки, траншеи. На этой сопке вокруг памятника мы подняли порядка 30 бойцов. И вот одна стрелковая ячейка – на проходном месте, мимо которой мы часто ходили туда-сюда. В нее только ленивый не воткнулся со щупом. И все успокоились – ну, нет там никого. А потом приходит Александр Борисович Орлов, руководитель нашей экспедиции, и с первого же удара щупом втыкается в останки. Вот так – боец ждал своего поисковика…

Александр Орлов – человек-энерджайзер. Нашу разношерстную поисковую братию организовал очень тактично, по-умному, навел мосты с разного уровня руководством иностранного государства. Я ни разу не видел, чтобы он просто сидел и тупо отдыхал. Как-то он будит меня: «Пойдем, поштырим!» «Какое поштырим, пять утра, чего не спите?!» «Пойдем, пойдем!» Пошли и «наштырили» останки сразу тринадцати бойцов. В соседней воронке нашли солдатскую кружку, плотно закупоренную бумагой. Достаю бумагу, а под ней на самом дне лежит… кусок хлеба. Прошло 86 лет…

— А как вы общались с монголами, не зная языка?

— Мы по пути на Халхин-Гол останавливались в городе Чойбалсане, в воинской части на ужин. И представляешь, нам приготовили борщ! На бараньем бульоне, со свеклой и капустой. Как же это было приятно! К чаю нам принесли вазочки с конфетами «Аленка», «Мишки в сосновом бору» – то есть наши русские конфеты! А девочки, дети военнослужащих, устроили нам настоящий концерт – пели на русском «Катюшу», «Три танкиста», «Смуглянку». Домой привезли командирские сувениры – на память о Монголии.

У одного парня во время экспедиции был день рождения – я подарил ему тельняшку. Задушевные были посиделки, хоть мы ни бельмеса по-монгольски не понимали. Но офицеры – командиры, взводные – они почти все учились в России, в военных академиях в Питере или в Москве. И за годы учебы неплохо освоили русский язык. А курсанты, которые русского не знают, активно пользовались Гугл-переводчиком. Так что там у нас было полное взаимопонимание.

Интересный момент: когда мы общались с офицерами, я понял, что они ничего не знают про татаро-монгольское иго, что когда-то с нас дань собирали. И при этом у них культ Чингисхана, каждый считает себя прямым его потомком. Ну а герои войны – маршал Жуков и монгольский маршал Чойбалсан, который, кстати, лично вручал монгольский орден Боевого Красного Знамени нашему земляку Леониду Орлову, впоследствии Герою Советского Союза.

Александр Орлов, руководитель поисковой экспедиции в Монголии:

— Александр Савельев – уникальный человек, поисковик от Бога. Таких немного. Во всех экспедициях, где он участвовал, большое количество найденных бойцов – это его заслуга. Он же бегает по степи, как монгольский лось. И не просто видит, он читает поле боя. И всегда находит что-то интересное. Скажу честно: без него эта экспедиция не была бы столь насыщенной.

Масштабы поиска? Я думаю, еще лет на десять там работы. Протяженность фронта минимум 70 километров. Большое локальное место боестолкновения. Причем очагами, которых очень много. Из них мы отработали только 2, и то лишь на 15-20%. В будущем году также планируем две экспедиции. Если получим президентский грант, развернем серьезную работу в архивах, будем запрашивать информацию из разных источников, чтобы отыскать по максимуму всех участников.

P.S. Важно рассказать о Халхин-Голе еще и потому, что в архивах Рыбинского военкомата нет никаких данных об участниках из Рыбинска. Возможно, среди наших читателей найдутся те, чьи деды-прадеды там воевали

Марина Морозова