Ольга Белякова: «Хочу остаться в Рыбинске»

Администратор

Шорт-трекистка Ольга Белякова вернулась в Рыбинск. Позади — Олимпиада в Сочи, чемпионаты мира и России. На последнем она взяла золото, серебро и бронзу.

— Оля, откуда это увлечение шорт-треком? У вас спортивная семья?

— Нет, я родилась в обычной и совсем не спортивной семье. Однажды в школу № 5, где мы учились с сестренкой в пятом классе, пришла тренер по шорт-треку Марина Старостина и позвала детей кататься на коньках. Записался почти весь класс, но все быстро отсеялись, остались только мы с сестрой Настей, а к 10 классу ушла из спорта и она. А я продолжала тренировки, и уже через несколько лет участвовала во всероссийских соревнованиях.

После Олимпиады в Турине в 2006 году произошла смена поколений, и мой тренер Сергей Шлемин устроил меня на тренировочные сборы вместе со сборной страны. Я еще не показывала никаких результатов, это стало моим авансом — мне очень повезло! Сначала я не входила в команду страны, просто вместе с ней тренировалась и не пропустила ни одного сбора.

Уже после я отобралась на Кубок мира и поехала в Китай в составе сборной. Помню, тогда у меня не было даже загранпаспорта, но в Рыбинске мне его быстро оформили — всего за неделю. Так начались мои спортивные путешествия. Много стран повидала, но поездка в Харбин (в Шанхае был чемпионат мира в 2012 г., где я заняла 4-е место на 1500 метрах) запомнилась больше всего.

— Какой он, шорт-трек? Кажется, это не просто гонки. Каждый забег — как шахматная партия…

— Я даже не предполагала, насколько интересен этот вид спорта. И до сих пор открываю его для себя. В нем выигрывают не только те, кто сильнее и выносливее. Нужно уметь правильно разложить забег по силам. Нередко выигрывает тот, кто хитрее, умнее на трассе, кто использует доли секунды, чтобы совершить обгон, занять лучшую позицию.

Ну и без удачи, конечно, не обойтись — это очень контактный спорт, нередки падения, столкновения с коньками соперника, когда ты уже дальше не можешь бежать в том же темпе — теряется бровка конька, на которой он скользит по льду.

Шорт-трек часто сравнивают с автомобильными гонками — смена траектории и перестроения, столкновения, падения. Минимальная дистанция 500 метров. Скорость ниже, чем у конькобежцев, но это все равно около 60 км в час. Круг — 111 метров. Нам не нужны особые условия — тот же каток для хоккеистов и фигуристов. Только ставят дополнительный слой матов к бортам либо вообще их убирают, потому что при падении влетаешь в борт и велика вероятность серьезной травмы.

— Как ты начинала свой путь в спорте? Кто был твоим тренером после Марины Старостиной? У кого ты тренировалась в составе сборной России?

— Кто-то выстреливает в сборную через три года, я начала в 11 лет и только в 17 стала выступать на международных соревнованиях, а первые два года просто катались, играли в догонялки, учились маневрировать на коньках. Год на 4-й стали ездить на соревнования. Там уже была конкуренция.

И не сразу получалось, я довольно поздно раскрылась, много проигрывала, но меня это не огорчало, хотелось заниматься. Была очень худенькая, это сейчас мышцы нарастила. Но я не спринтер от природы, по натуре очень люблю длинные дистанции. Много работали, тренировались на выносливость, ездили в детские спортивные лагеря. Первая тренировка, обед, сон, снова тренировка. Потом игры, и так весь день на ногах.

Наверное, родителям было трудно обеспечивать нас с сестрой всем необходимым для тренировок и выездов на соревнования, но они никогда не отказывали. А потом нам начали выдавать стипендию, и с 10 класса я не брала денег у мамы. Коньки нам выдавали в школе.

Сейчас уже не так весело, как было в юности, иногда и плакать хочется, и уйти с тренировки, потому что очень тяжело. Особенно когда нас тренировал китайский тренер. Очень жесткая система: если выживешь — будешь дальше заниматься. Я еще не до конца поняла такой подход, сейчас анализирую (возможно, в будущем попробую себя в роли тренера). Там был упор чисто на физику, и каждый день похож друг на друга.

Работали постоянно на пределе, делали нереальные объемы, нам не давали отдыхать — постоянно под нагрузкой. Мы очень уставали, но все выдержали, и, наверное, китайская система дала мне такую выносливость. У них как в армии — детей забирают в лагеря, и они там учатся, тренируются вдали от дома, а когда показываешь уровень — забирают в сборную, и там опять как в армии.

В Китае шорт-трек — массовый спорт, в сборной большая скамейка запасных, и она стремительно обновляется. Практически ежегодно. Но это, я считаю, не верно: очень сильно и быстро вырабатывается человеческий ресурс, а за год в шорт-треке себя невозможно показать, нужно множество шишек набить, изучить много тактических маневров.

Потом у нас был тренер кореец. Система тренировок, в отличие от китайской, рассчитана больше на тактическую подготовку. Корея — самая сильная нация в шорт-треке, для них это национальный вид спорта. Но если у нас спортшколы предоставляют все условия для тренировок бесплатно, то там — как в хоккее — все расходы ложатся на родителей, они сами закупают инвентарь.

— Чья тренерская школа сильней — наша или зарубежные?

— Иностранные школы сильней. Сейчас наш тренер — француз Себастьян Крос, он тренировал сборную Франции. Мы с ним уже два сезона отработали, думаю, еще года на четыре с ним подпишут контракт. Вот у него свое видение организации тренировок, очень интересное. Он инновационный тренер. У нас нет таких больших объемов силовой тренировки, как раньше. У Себастьяна мы сначала работаем над скоростью, только потом упражнения на выносливость.

Сейчас у нас есть прекрасная спортивная база в Новогорске, которая фактически стала моим вторым домом. Там я провожу гораздо больше времени, чем в Рыбинске. В прошлом году мы начали тренироваться в апреле, и если летом давали перерыв на 5 -7 дней, то потом только на два-три…

Там идеальные условия. Специальный каток именно для шорт-трека, столовая, гостиница, лёд круглый год, хоть ночью катайся.

— В столь контактном виде спорта неизбежны травмы, да еще на таких скоростях.

— Да, максимальная скорость у мужчин — 60 км в час, у женщин — в среднем 50. Очень большая центробежная сила на поворотах. А это колоссальная нагрузка на колени, спину. Меня спрашивают — страшно ездить? Нет, не страшно, не думаешь о плохом, бежишь на адреналине. Но все же без травм не обошлось. Однажды на сборах в Коломне я упала, повредила колено. Сделали две операции на мениске — в 2008-м и год назад. И сейчас оно меня продолжает беспокоить, на каждую тренировку приходится фиксировать его специальным пластырем. Еще была травма спины — это из-за больших силовых нагрузок.

— Сочинская твоя вторая Олимпиада?

— Да, в 2010 году был Ванкувер. Сравниваю себя тогда и сейчас. Тогда я не чувствовала себя боеспособной, планка была не моя. Мы просто тренировались и бежали. Не было и особенной подготовки к соревнованиям, как в этот раз. Я тогда один раз пробежала, а потом только смотрела, училась… Это дало огромный опыт, стало толчком осознания себя. После Олимпийских игр наступает какое-то взросление. Я узнала многих своих конкурентов, передо мной выступала мой кумир — американка Катерина Ройтер, на той Олимпиаде она выиграла две медали в личном зачете и в эстафете. Я и сейчас смотрю много видеоповторов, это тоже дает опыт и знания, стараюсь учиться на чужих тактических решениях.

Перед сочинской Олимпиадой тренер нас предупредил, что будет тяжелый подготовительный период. В апреле 2013-го вышли на лед, все лето провели в Новогорске, очень трудные были тренировки. Трех из пяти участниц Олимпиады определили по рейтингам после Кубков мира в октябре-ноябре. Я на Кубок отобралась успешно, но выступила там неудачно, в тройку сильнейших не попала. Расстроилась, но это меня только подстегнуло, я понимала, что я сильна, и все в моих руках.

Было огромное желание бежать на Олимпиаде. И я тренировалась, каждый день проявляла себя на тренировках. Новый год отпраздновали на базе в Новогорске, а уже 1 января в 7 часов утра все были на тренировке. Мы уже жили Олимпийскими играми. И только в конце января, перед самой Олимпиадой, отобрали еще двух в сборную, в том числе и меня. Я была на вершине счастья! Это ведь особенные Игры — домашние, не каждому выпадает такой шанс.

— Если сравнить Ванкувер и Сочи?

— У нас организация намного лучше, все объекты рядом, что было очень удобно. В Ванкувере до стадиона ехали полчаса, а другие соревнования посмотреть не было возможности — объекты очень далеко. В Сочи от олимпийской деревни до олимпийского парка — 5-10 минут ходьбы. Сама деревня очень большая, и чтобы быстрее передвигаться, нам выдали велосипеды.

Что поразило — стадион был заполнен зрителями до отказа. В Ванкувере такого не было. И сильная поддержка болельщиков! Когда бежишь, ощущаешь себя в эпицентре эмоций — гул стоит, это так заводит, добавляет силы, и ты уже не чувствуешь усталости. Такая поддержка очень нужна. С пустыми трибунами неинтересно бежать, а полный зал не дает права расслабиться.

— Наверное, свой забег в полуфинале помнишь по секундам? Когда поняла, что не победишь?

— Я бежала одну дистанцию на полторы тысячи метров и одну на тысячу. На полуторке удачно вышла в полуфинал, физически была готова к высокому результату, чувствовала себя прекрасно. А пробежала неважно.

Забег не сложился, сразу пошло не так, как планировала. И потом была ошибка, когда я пошла на обгон и остановилась, не поверила в свои силы. Нужно было дальше продавливать — это я сейчас понимаю.

Но я не сдавалась, до финиша боролась и заняла 4-е место. Почему? Я еще не пересматривала свое выступление — пока не хочу. Да, был реальный шанс выйти в финал, но я его не использовала.

Большие надежды были именно на командную гонку, а мы не прошли в финал. Сначала заняли 5-е место, а потом, после дисквалификации одного из соперников автоматически стали четвертыми.

Нам, девчонкам, наверное, было тяжелее, чем ребятам, — у нас не было своего Виктора Ана. Он здорово подтянул ребят, окрыляло одно его присутствие. Мы сейчас отдельно тренируемся, но если есть возможность, я остаюсь на ледовой арене и смотрю, как он катается. Я иногда думаю, что шорт-трек был придуман для него. Его телосложение, рост, техника идеальны для этого вида спорта. Он выходит на забег и уже знает, как все побегут, заставляет соперников вести себя по его правилам.

— Не опустились крылья? Планируешь ли участвовать в следующей Олимпиаде?

— Спорт — это спорт. Чей-то проигрыш — чья-то победа. И все же у меня хороший стимул не опускать рук: шорт-трек — это моя профессия, любимое дело, любимая работа. В Сочи рядом всегда был тренер Сергей Шлемин, он помогал советом, был моим мудрым психологом.

Следующая Олимпиада? Я думаю о ней, но пока не решила. Желание есть, я чувствую, что у меня большой резерв, и я еще не раскрыла все свои возможности.

— Говорят, что некоторым спортсменам, чтобы попасть на Олимпиаду, приходилось продавать квартиры? Как обеспечивается сборная России?

— Сборную стали хорошо финансировать только после смены руководства Союза конькобежцев России, с приходом Алексея Кравцова. Во многом благодаря такой поддержке наша сборная завоевала медали. Не поверите, раньше бегали с одной парой лезвий, в сборной не было ни доктора, ни массажиста, только тренер.

Профессиональные коньки очень дорогие — в мире три мастера, которые делают ботинки. Стоит одна пара примерно 2000 долларов, их нужно менять раз в два сезона. У меня сейчас две пары таких ботинок, их приобрела федерация, а до этого мой тренер сам находил деньги. А еще лезвия по 500 долларов, их нужно как минимум три пары, за сезон я сломала две.

— Твои следующие сборы начнутся в мае. Как будешь отдыхать и где?

— Это время я проведу со своей семьей, с родителями, сестрами, племянниками. С бабушкой полгода не виделись, поеду к ней в деревню. И, конечно, с мужем Дмитрием Сорокиным, с которым так редко видимся сейчас.

Мы поженились сразу после Ванкувера, он — прекрасный спортсмен, тоже шорт-трекист, в детстве был для меня примером. У нас есть одна мечта — открыть в Рыбинске свою школу шорт-трека и воспитывать юных спортсменов. Сейчас я учусь в Смоленском институте физкультуры, на тренерском факультете, в будущем году — диплом.

В свои каникулы буду с удовольствием заниматься домашним хозяйством, готовить.

— После сочинской Олимпиады призеры получили от правительства России квартиры, машины?

— Это уже не для нас — четвертое место. Но для меня квартирный вопрос решил глава Рыбинска Юрий Ласточкин — мы живем в служебной квартире, предоставленной городом. У нас неплохая зарплата, на жизнь хватает, мы с мужем не тратим деньги на пустые развлечения.

— Если будет приглашение, уедешь в другой город?

— Нет, хочу остаться в Рыбинске! Здесь вся моя семья, друзья. Рыбинск — очень уютный и красивый город. Я верю, что он с каждым годом будет становиться только лучше, и условия жизни будут повышаться.

Комментарии Отправляя комментарий, я даю согласие на обработку персональных данных. Новости по теме