Михаил Журавлев: «По утрам я вижу из окна Волгу, и мое сердце поет»

Юлия Галанцева

Потомок богатой купеческой фамилии Рыбинска – француз Михаил Журавлев – впервые гостит на земле предков.

— Похож? Говорят, я вылитый прадед! Это из-за бороды! – улыбается правнук купца 1-й гильдии. Михаил Журавлев. Высокий, осанистый, он широко улыбается и протягивает руку для приветствия.

В Рыбинск хирург из Франции приехал на две недели. Как любой турист он уже побывал в музее-заповеднике и музее Мологи. От обычного гостя Рыбинска его отличают фамилия и происхождение.

Его прадед – Михаил Журавлев, почетный гражданин Рыбинска – умер в 1917 году, не увидев краха своей огромной империи. Журавлевы – одна из самых богатых и уважаемых семей дореволюционного Рыбинска, сейчас бы их назвали олигархами.

Пароходы и паромы строили Журавлевы в XIX веке, хлеб возили в Петербург по Волге из южных губерний. Их канатную фабрику называли второй по величине в России.

Дома, магазины, пристани, конторы, пароходства Журавлевых раскинулись по всему Приволжью. В Рыбинске в конце Стоялой улицы красовалась усадьба купца: три роскошных дома и парк. Сегодня в оставшемся доме расположен департамент ЖКХ.

Все рухнуло после революции. Сыновья Михаила – Александр и Георгий – затерялись в хаосе, охватившем страну. Жена и маленький сын Георгия, Николай, в 1920 году спешно выехали во Францию. Они не вспоминали о страшном прошлом, о том пожаре, в котором чуть не погибли, как чуждые классовые элементы. Старательно учили французский, забывая русский язык.

И вот, спустя сто лет, Михаил Журавлев, сын Николая, вернулся в Рыбинск. Две недели он проведет в архивах, общаясь с краеведами. Главная цель Журавлева — найти могилу прадеда — того самого купца 1-й гильдии. И следы Александра – брата своего деда Георгия.

Навестит гость и Абакумово, вернее, то место под водами Рыбинского водохранилища, где находилась главная база купцов Журавлевых, сердце их империи. Там действовали канатное и судостроительное предприятия, чугунолитейный, лесопильный, кирпичный, крупчатый и конный заводы, молочная ферма.

— Михаил Николаевич, расскажите немного о себе.

— Я хирург, сейчас на пенсии, мне 74 года. Моя мать и жена – француженки. У меня четверо детей. Всех я назвал русскими именами: Иван, Надежда, Антон, Михаил. Я очень хочу сохранить память о том, что мы русские.

— Вы отлично владеете русским языком!

— Вы знаете, я очень давно не говорил по-русски. Когда я рос, в семье по-русски со мной говорила лишь няня, благодаря ей я выучил язык. Няня выехала во Францию с бабушкой и моим маленьким отцом. Они жили в Висбадене, затем в Париже. Языком  не пользовались, чтобы скорее вписаться во французскую жизнь. Но не только. Дело в том, что мой дед Георгий нашел другую женщину. Из России они с бабушкой выезжали врозь. Бабушка и мой папа не смогли простить предательства Георгию. Я видел деда лишь в детстве – не больше десяти раз в своей жизни. Помню, как мы гуляли с ним в лесу, беседовали.

— Как вы решились приехать в Рыбинск?

— Нельзя сказать, что мы совсем забыли корни. Я православный христианин, крещен. Куличи, пасха – это все не пустой звук для меня. Отец рассказывал мне о России, и меня тянуло в те места, где он родился, где помнят моего прадеда. Но я всю жизнь очень много работал, и лишь на пенсии у меня получилось выделить время на поездку. Толчком стало выступление хора «Соколята» во Франции. Я увидел на афише заветное слово «Рыбинск» и примчался в пригород Парижа, Медон, где познакомился с уроженкой Рыбинска Натальей Солдаткиной, уехавшей из России 20 лет назад. Мы много общались. Кроме того, моя дочь недавно побывала в Москве. И я собрался с духом.

— В рассказе Булгакова «Ханский огонь» князь Юсупов инкогнито вернулся в Россию. И, увидев, как обращаются с его наследием, впал в бешенство и поджег усадьбу. Михаил Николаевич, что вы чувствуете, вернувшись в места, где ваши предки владели огромным состоянием?

— Мой отец Николай говорил: «Оставим мертвым хоронить мертвых». Вы понимаете? Что было, то прошло. В семье у нас богатство – предмет шуток. Когда мои дети просят слишком много денег, мы смеемся: «Вы думаете, мы до сих пор богачи?» Печально сложилась судьба моего деда Георгия. Он так и не справился с потрясением. Ждал возвращения в Россию, не оформлял французское гражданство. Первые лет шесть он еще имел деньги, но быстро спустил все на скачках. И умер от туберкулеза в нищете. Перед смертью он говорил своей любимой женщине Наталье Римской-Корсаковой: «Даже не верится, что мы были богаты». Что касается моих чувств на Рыбинской земле, я просто ошеломлен. Слишком много впечатлений. Разбираться с чувствами буду по возвращению во Францию. Скажу только одно: я живу в отеле на берегу Волги. И утрам я вижу ее воды из окна. И мое сердце поет.

Комментарии Отправляя комментарий, я даю согласие на обработку персональных данных. Новости по теме