Дата раздора

Юлия Муратова

или о том, сколько на самом деле лет Рыбинску, и почему некоторые не хотят признавать город древним

Рыбинску в следующем году исполнится 950 лет. Казалось бы, исключительно позитивное событие. Да и что может быть плохого в древнем статусе города, в предстоящем празднике, в новых возможностях инвестирования городских проектов?

Однако находятся люди, которым праздник не нравится. И это – мягко говоря.

Как можно объяснить активное сопротивление такому невинному мероприятию?

— Мне кажется, что у происходящего несколько причин. Главная из них – инерция мышления, – говорит историк и археолог Леонид Иванов. – Долгое время в пору существования Советского Союза в учебниках, путеводителях, краеведческой литературе утверждалось, что Рыбинск вырос из небольшого поселения зависимых от власти рыбаков – великокняжеских «ловцов», и городом стал только при Екатерине II в 1777 году. В 1977 г. был торжественно отмечен 200-летний городской юбилей. При этом игнорировалось или не популяризировалось все, что в эту схему не умещалось. Например, появление Рыбной слободы как города на иностранных картах Московии еще в 1526 (!!!) году, наличие в Рыбной слободе воевод с конца 70-х годов XVII века, или учреждение Петром I в Рыбной слободе ратуши с дарованием «городовой печати» в 20-х годах XVIII века.

И тут вдруг «неожиданно» выясняется, что у города, оказывается, есть «дополнительные» семь веков истории! При этом он никогда не был просто маленькой, незаметной для «большой истории» деревней, а был свидетелем и участником многих ключевых ее событий и страниц. Следы этих семи веков скрыты в земле, в культурном слое. Они не выражены в сохранившихся и открытых ежедневному обзору старинных постройках или храмах, а доступны только при раскопках. Как тут не появиться подозрениям или сомнениям?! А чтобы их развеять – нужно читать специальную литературу, изучать исторические источники – дело, требующее усилий и времени. Гораздо проще отвергать новое, вместо этого следуя привычным клише и многолетним стереотипам.

Вторая причина – это неприятие идеи юбилея лишь только потому, что она предложена главой города Денисом Добряковым. В пылу критики его активной работы оппонентам кажется уместным не обсуждать современные городские проблемы, а смело заниматься разоблачениями, забравшись вглубь веков. Им кажется, что это событие выдумано, что оно не стало результатом десятилетий кропотливой исследовательской работы, а представляет из себя какой-то предвыборный лозунг или политтехнологический трюк.

Сложно сказать, что может переубедить таких критиков, изначально верящих лишь в чей-то тайный и недобрый умысел.

— Противники 950-летия используют аргументы, например, мнение Владимира Кучкина, высказанное в начале 2000-х.

— В 2002 году из отделения истории РАН пришло письмо одному из местных краеведов. Хочу обратить внимание, что тогда, в начале 2000-х, в Центр изучения Древней Руси Института истории РАН доктору исторических наук Владимиру Андреевичу Кучкину этим краеведом были посланы лишь публикации в рыбинских газетах о раскопках Усть-Шексны. Основной мотив полученного в ответ заключения – недостаточность данных для выводов о раннем историческом возрасте Рыбинска: «по возрасту одного найденного бревна, пусть даже датированного 1063 годом, нельзя судить о времени возникновения целого поселения».

Кроме этого, обращалось внимание на отсутствие некоторых признаков города у раскопанной Усть-Шексны. Указывалось также на недоказанность непрерывности существования поселений. Один из аргументов В.А. Кучкина касался сомнений, что выражение летописи «на устьи Шексны» указывает на определенную часть реки, но не на поселение. А эта определенная часть скорее похожа на исток Шексны, а не на место ее впадения в Волгу, поскольку у слова «устье» в древнерусском языке два значения.

Эту двадцатилетней давности переписку и привлекают в обоснование своей позиции депутаты, выступающие против юбилея Рыбинска.

— Но 20 лет для науки – огромный срок. Что за это время изменилось?

— Был проведен анализ бытования топонима «устье» (от древнерусского «вход», «дверь») применительно к истоку и месту впадения Шексны. Выяснилось, что «Повесть временных лет», равно как и другие письменные памятники Руси XI-XIV вв., не знают примеров применения топонима «Устье» в качестве истока реки! (Летописец Нестор называет устьем, помимо привычного для нас значения, только входы в пещеры иноков Киево-Печерской Лавры). Топоним «Усть-Шексна» применительно к истоку Шексны из Белого озера более поздний, он окончательно сформировался лишь в XVII веке, до этого употреблялся в письменных источниках как «Устье» (без уточнения) или «Устье Белозерское». Оформление названия «устье Шексны», обозначавшего именно исток реки, произошло в то время, когда аналогичный топоним, обозначающий место впадения Шексны в Волгу, выходил из употребления в документах. Напротив, упоминания места впадения Шексны в Волгу как «Устья Шексны» известны в большой группе летописей и актового материала XV-XVI вв. – на сегодняшний день их более 15. При этом часть из них прямо указывает на обозначение именно поселения: в частности, для XI в. – это название административного пункта сбора княжеской дани – погоста. А для XV в. – это название центра волости, владения удельных князей Шехонских. Поэтому странно читать в публикациях об обращении группы депутатов утверждение, что никто не знает, как называлось в действительности раскопанное археологами поселение, а «название «Усть-Шексна» — просто условность, которую в наши дни пытаются превратить в исторический факт».

Археологическими раскопками на Усть-Шексне обнаружены не только следы крупного металлургического производства, но и ювелирных мастерских, деревообрабатывающего и ряда других ремесел. Выявлена усадебно-дворовая застройка, характерная для древнерусских городов. Найдены поливные плитки и фрагменты кирпича-плинфы, использовавшиеся при строительстве каменных храмов домонгольской Руси. Обнаружены материальные следы административно-политических функций, включая вислые свинцовые печати, оставшиеся от грамот новгородских посадников и князя Давыда Святославича конца XI века, суздальского князя Юрия Долгорукого и греческих церковных иерархов середины XII века, великого владимирского князя Юрия Всеволодовича, погибшего на Сити в 1238 г.

По количеству найденных вислых печатей Усть-Шексна сегодня превосходит все окрестные древнерусские города – Ростов, Ярославль, Переславль-Залесский, Углич.

Уникальными находками во время плановых раскопок на границе культурного слоя и нетронутого деятельностью людей материка стали два клада арабских серебряных монет-дирхемов конца X века – очевидный признак участия Усть-Шексны в международной торговле по Великому Волжскому пути. В 2016 году был найден небольшой клад ордынских медных монет XIV-XV вв. Эти и многие другие артефакты находятся в экспозиции Рыбинского музея-заповедника, доступны в его электронном каталоге в сети Интернет. Каждый, включая оппонентов, может их изучить и сделать выводы. К сожалению, не каждый утруждает себя этим.

Выяснилось также, что Рыбная слобода, основанная в конце XV в. великим князем московским Иваном III как инструмент экономического противостояния промысловой Усть-Шексне (находившейся тогда во владении его младшего брата Андрея Большого Угличского), испытала к началу шестнадцатого столетия многократный рост территории – десять кварталов современного исторического центра. И даже попала на карты Великого Московского княжества начала XVI в. в качестве города! Но случилось это в то время, когда независимый от Москвы удел угличского князя Иваном III был ликвидирован, рыбные ловли по Шексне были переданы ловцам новой слободы, а площадь культурного слоя на левом берегу Волги при впадении в нее Шексны сократилась до минимальной.

В результате анализа средневековых письменных источников выяснилось, что в XVI веке бытовало двойное наименование нового поселения: Рыбная слобода именовалась «посадом Устье», или «на Усть-Шексны».

Все эти материалы стали объектом многочисленных научных публикаций, докладов и обсуждений на российских и международных научных конференциях.

Именно накопленный за 20 лет исследований материал позволил руководству Российской Академии наук в прошлом году пересмотреть сделанные в 2002 г. выводы и констатировать: «Многолетние археологические исследования на побережье при впадении Шексны в Волгу подтвердили существование здесь крупного поселения, возникшего не позднее начала XI в. Полученные материалы характеризуют его как крупный, далеко не рядовой по размерам торгово-ремесленный центр с очевидными административными функциями. По совокупности археологических признаков поселение имело городской характер, однако было лишено укреплений…».

— Тем не менее оппоненты называют заключение РАН частным мнением отдельного академика.

— Странно слышать, что кто-то считает письмо президента Российской академии наук «частным мнением». Видимо, критики – депутаты, некоторые жители Рыбинска – просто не в курсе того, как готовятся такие документы. И уж точно они не читали федеральный закон № 253-ФЗ «О Российской академии наук», регулирующий, в частности, статус Президента Академии. Они даже не обратили внимание на начало письма, прямо говорящего, что оно направлено главе города Рыбинска Денису Добрякову от имени всей РАН. До подписания президентом РАН такое письмо проходит согласование у руководителей профильных подразделений и институтов РАН.

Вероятно, оппоненты не догадываются, что такое письмо Академии имеет статус заключения о достоверности даты основания города и его исторического значения и может использоваться Рыбинском для подачи заявки на включение в федеральный туристический маршрут «Золотое кольцо».

— Леонид Михайлович, расскажите историю доказательств 950-летия Рыбинска.

— Первым, кто предположил преемственность Рыбинска и Усть-Шексны, упомянутой в «Повести временных лет» под 1071-м годом, был наш выдающийся земляк, краевед, председатель Рыбинского научного общества Алексей Алексеевич Золотарев в 20–30-х годах прошлого столетия. В те годы в городе не велось активных археологических раскопок, к тому же место впадения Шексны в Волгу скоро попало в «сферу интересов» Волголага и до конца 50-х годов не было доступно для исследований. Поэтому гипотеза оставалась долгие годы только гипотезой.

Начиная с рубежа 70– 80-х гг. прошлого века в городе начали проводиться археологические разведки и раскопки, при которых выяснилось, что слой Рыбной слободы на правом берегу Волги не содержит следов древнерусской эпохи, а на левом берегу при впадении Шексны в Волгу, напротив, такие слои имеются на большой площади. Эти слои можно соотнести с упоминаемым многими средневековыми письменными источниками центром волости Усть-Шексна.

Работы Рыбинской археологической экспедиции последних 30 лет позволили понять, что на левом берегу Волги располагалось поселение, чьи размеры и чей материальный облик соответствует крупным летописным городским центрам Древней Руси. Естественно, что в истории достаточно примеров, когда такие центры исчезали без следа под влиянием войн, эпидемий или стихийных бедствий. Но известны и иные примеры. Например, князь Юрий Долгорукий в середине XII века перенес город Переяславль (будущий Залесский) «от Клещина» на одноименном озере. Рязань в XIII-м столетии после ордынского разорения была перенесена в Переславль-Рязанский. Исторический предшественник Великого Новгорода IX–X веков располагался на Рюриковом городище. В названии нового города часто в таких случаях содержится отсылка к его предшественнику, а иногда новое поселение просто получало его название.

Так произошло и с Рыбной слободой – в XVI веке она носила «двойное» название. Еще в 1553 г., направляясь на богомолье в Кирилло-Белозерский монастырь, царь Иван Васильевич IV (он уже взял Казань, но еще не зовется Грозным) следует от Углича «на Усть Шексны на Рыбную». Немец-опричник Генрих Штаден в своем плане завоевания Московии 1575 г., представленном императору Священной Римской империи, говорит о посаде «Устье», что также зовется «Рыбная слобода», и который необходимо укрепить, поскольку «укрепив это место, можно легко перехватить всякое движение вверх или вниз по Волге». Лишь только в Смутное время название перестает быть двойным, а в 1608 г. первый раз записывается в записках шведского посла при дворе царя Василия Шуйского как «Рыбинск», но чаще употребляется как «Рыбный» или «Рыбное».

Что же было причиной для двойного названия? Носители топонимов – люди. В конце XV века после ареста (по приказу великого князя Ивана III) и вскоре последовавшей смерти в заточении угличского князя Андрея Большого, владевшего волжском левобережьем, в том числе Усть-Шексной, рыболовные угодья (езы) на несколько десятков верст вверх от устья по реке Шексне были переданы в ведение Рыбной слободы. Чтобы не лишаться привычного места промысла, часть жителей Усть-Шексны пополнила ряды рыбных ловцов великокняжеской слободы, благодаря чему поселение начало носить двойное название не только данное при учреждении, но и принесенное перебравшимися жителями с левого берега.

Даже названия храмов были схожими: с Петровской церкви на правом берегу Шексны при впадении ее в Волгу можно было видеть первый храм Рыбной слободы, также посвященный покровителям рыбаков – апостолам Петру и Павлу.

Лишь по мере записи в слободу новых ловцов, не живших ранее в Усть-Шексне, название посада могло перестать быть двойным, что случилось уже в пору Смутного времени начала XVII века.

В случаях «переноса» городских функций, поселение-предшественник могло не сразу утратить все из них. Например, в разоренной Рязани некоторое время продолжал располагаться двор епископа. Рюриково городище осталось резиденцией приглашаемых в Новгород князей. Княжеской резиденцией, вероятно, стало и городище Клещин.

С территории Усть-Шексны, предшественницы Рыбной слободы, например, только при Иване Грозном был переведен на правый берег Волги пункт сбора торговых пошлин (мыта) с проезжающих по воде и суше из Углича на Белоозеро и обратно.

Рост одного поселения, как правило, отражается упадком его предшественника. Наблюдения за культурным слоем на правом и левом берегах Волги показывает, что на фоне быстрого увеличения площади Рыбной слободы на рубеже XV–XVI вв. площадь культурного слоя Усть-Шексны сжимается до минимальных границ. Это также свидетельствует в пользу перетока населения с одного берега на другой и из одного поселения в другое.

Эти и другие исторические факты в совокупности с данными археологических раскопок убедительно доказывают – Рыбинск в следующем году может с чистой совестью праздновать 950-й день рождения. И не просто может, а должен, потому что его новый уважаемый возраст – неотъемлемая часть истории нашей страны.

Комментарии Отправляя комментарий, я даю согласие на обработку персональных данных. Новости по теме