Темы 30 марта 2011 10:25

Встречи с Павлом Деруновым

Пожалуй, не найти рыбинца, который бы не знал, кто такой Павел Дерунов. И удивляться тут нечему. Потому что он со своей командой превратил рыбинский завод в крупнейшее в нашей стране производственное моторостроительное объединение.

Современный Рыбинск — с его многоэтажными домами, Дворцом спорта «Полет», зданием станции технического творчества, городским бассейном, школами, детскими садами, спортивными и культурными учреждениями, троллейбусами — всё это память о Дерунове. Свято берегут воспоминания о нем те, кто работал вместе с ним многие годы.

ШПРАНГЕР Владимир Викторович

Устроился работать на Рыбинский моторостроительный завод после окончания профтехучилища в феврале 1941 года фрезеровщиком. Был эвакуирован вместе с предприятием в Уфу. Вернулся в Рыбинск в 1948 году. С 1950 по 1985 год — главный художник завода.

— Павел Федорович был строгим руководителем. Его побаивались. Если Дерунов сказал, значит, непременно надо выполнить в срок. У него была еще такая манера: он возвысит человека, потом — раз — и низвергнет. Затем опять вытащит наверх. Это он делал для того, чтобы люди не задирали нос. Но наказывал справедливо — за просчеты в работе.

Дерунов очень вникал в строительство. Рано утром он ходил по заводским стройкам, сам все проверял. Хотя какие же они заводские, если Дерунов строил жилье для города. Скоморохова гора — целиком его заслуга.

Одно время Павел Федорович работал в Москве. В должности замминистра он контролировал моторостроительные заводы. Я был у него в министерстве. И скажу вам, что он тяготился этим делом. Не по душе оно ему было. Говорил, что надоело командовать секретаршей. Завод — живое дело: там кипит работа.

Поэтому он с удовольствием вернулся на предприятие директором.

Дерунов не терпел панибратства. Помню, однажды при мне замдиректора по кадрам после критики на планерке подошел к нему сзади и по-приятельски похлопал по спине. Недели не прошло, Дерунов снял его с работы.

Дружба дружбой, а служба службой — вот как у него было. Он человека ценил только за деловые качества. Никому не позволял воспользоваться дружественными отношениями с выгодой для себя. А вот с рабочими либеральничал. Строителей он почти всех знал лично. Они этим пользовались. Могли и премию выпросить.

ЩЕПЕТИЛЬНИКОВ Евгений Германович

Поступил на Рыбинский моторостроительный завод в августе 1950 года после окончания авиационного техникума по специальности «техник-технолог». Работал бригадиром, технологом и старшим технологом в 45-м цехе, с января 1959 до 1964 года — заместитель начальника по техчасти 45-го цеха, с 1964 по 1985 год (с небольшими перерывами, когда занимал иные должности) — начальник 45-го цеха.

— Павел Федорович ценил людей за деловые качества. Если уж ты за кого-то поручился, будь уверен в этом человеке, как в себе.

В 1972 году 45-й цех был разделен на два по производственному принципу.

Дело в том, что к тому времени в цехе было несколько групп и участков, работали около 700 человек. Я предложил Павлу Федоровичу разделить цех. Надо сказать, что и у руководства завода уже сложилось такое мнение. Разделились — на 45-й и 62-й цехи. Павел Федорович спрашивает меня:

— Кого представляешь на должность начальника 62-го цеха? Я предложил начальника участка. Но проработал он недолго. Дела у него шли плохо.

Павел Федорович спрашивает меня:
— Ты делил цех?
— Я.
— Не работает 62-й цех. Вот так, дорогой мой, иди туда — поднимай.

Я и пошел. Цех поднялся. Мы ведущие места занимали, премии, квартиры получали.

Павел Федорович не показывал себя всезнающим. Советовался со специалистами. Так было, когда мы брали из Перми на наш завод новое изделие.

Он собрал несколько начальников цехов и специалистов:

— В Перми есть новый двигатель, достаточно перспективный. Нам предлагают освоить его выпуск. Поезжайте в Пермь, посмотрите, разберитесь. Приедете — скажете свое мнение.

Мы съездили. Посмотрели, поняли: перспектива — ясная, это надолго.
Павел Федорович спрашивает нас по возвращении:

— Ну как, берем?
Мы — ему:
— Берем!

Так в семидесятых годах на нашем предприятии появился двигатель Д-30КУ/КП для гражданской и военной авиации, который на несколько десятилетий определил производственный курс завода и выпускается до сих пор.

При Павле Федоровиче Дерунове начальникам цехов отдыхать было некогда. Рано утром уходишь и лишь после восьми часов вечера приходишь домой. Работа в субботу — это закон. По полста двигателей за месяц делали!

Павел Федорович полгорода выстроил. Он так говорил: «Если будет у человека жилье, то он будет здесь работать. Если дома у него всё хорошо, и на работе будет всё хорошо». Вот почему он, директор крупного завода, придавал такое значение жилищному строительству в городе.

ПЕТРОВ Адольф Игнатьевич

На «Рыбинских моторах» работал с 6 января 1956 года. Сперва в должности мастера, технолога. С 1969 года и до выхода на пенсию в середине 90-х годов фактически был управделами предприятия.

— У Дерунова был очень высокий культурный уровень. За столько лет работы я не слышал, чтобы он ругался матом. Брани себе не позволял ни на оперативках, ни в неформальном общении. Другой раз, когда выйдет из себя, в сердцах скажет: «Ну, ты чудак…» Вот такое самое сильное ругательство у него было — дальше ехать некуда. Значит, ты перед ним очень провинился.

Говорят, начальство не опаздывает, начальство задерживается. Павел Федорович никогда не опаздывал на работу. В семь часов утра он уже на заводе. Если не в директорском кабинете, то в цехе. В субботу и воскресенье — на стройке. Всегда брал с собой супругу Зою Афанасьевну. Это у них было вместо прогулки.

Придут на стройку, он посмотрит, с рабочими за руку поздоровается, поговорит. Чванства никакого не было. А строили как быстро — уму непостижимо. Городской бассейн построили за год! Жилья сколько возвели в городе!

Павел Федорович был человеком, который не желал плясать под чью-то дудку. Два года он работал в Москве в Министерстве авиационной промышленности в должности замминистра. И там начал демократические преобразования. А Москва ему этого не простила.

Зато мы все были довольны, что он обратно на завод вернулся. И уже в должности генерального директора Рыбинского производственного моторостроительного объединения в составе Рыбинского моторостроительного завода и ОКБ моторостроения.

Павел Федорович был депутатом Верховного Совета РСФСР в течение трех созывов. Все депутатские приемы мы проводили вместе.

На них записывалось до пятидесяти человек. Люди шли к нему с самыми разными вопросами. Он старался всем помочь. Писал депутатские запросы во все инстанции. Никаких отписок не допускал.

Чаще всего люди обращались по жилищным проблемам и по вопросам, связанным с охраной здоровья. Благодаря Павлу Федоровичу люди получали квартиры, устраивались на лечение в ярославские и московские больницы.

Мне доводилось выполнять особые поручения Дерунова. К такому заданию относилось приобретение для нашего завода самого первого снегохода.

Было это в 1971 году. Павел Федорович получал по подписке журнал «Америка». На весь город давали всего несколько экземпляров журнала, один — ему. В одном из номеров содержалась информация о снегоходе «Бомбардье» с описанием этой техники.

Павел Федорович посмотрел журнал. И потом в течение двух недель несколько раз заводил со мной разговор:

— Адольф, скоро тебе будет задание, для выполнения которого ты должен проявить все свои лучшие качества.
А какое задание — не говорил. В общем, готовил меня к чему-то. Наконец однажды вызвал.
— Ты мне журнал «Америка» принес?
— Принес, — говорю.
— Сам на что там обратил внимание?

Пока я размышлял, что ему ответить, Дерунов открыл журнал на той странице, где был изображен снегоход.
— Вот бы нам такой, как думаешь? Даю тебе поручение. Как можно быстрее реши вопрос с его приобретением.

Нужно было решить задачу с множеством неизвестных, поскольку такой номенклатуры продукции ни в одном из союзных ведомств еще не было. Снегоходы тогда были в диковинку. Один из первых привез премьер-министр Канады Трюдо в подарок председателю Совмина СССР Алексею Николаевичу Косыгину.

Я начал поиски в Москве с «Машприборинторг». Оттуда меня направили в «Автоэкспорт». Там тоже на меня посмотрели с недоумением: «Зачем вам снегоходы?» Но импортную заявку на два снегохода все-таки приняли. Ответили: «Ждите!» А что ждать, сколько ждать — непонятно. Неделю жду, вторую. Почти месяц прошел — никаких сдвигов. Понимаю, что, если буду так ждать, ничего не дождусь. Нужно искать какой-то выход.

Надо сказать, что Павел Федорович сам работал инициативно и окружающих также заставлял работать с выдумкой. Он не будет на тебя кричать, только слово скажет, ночью не уснешь — будешь думать над решением проблемы.

Не буду вдаваться в подробности, я оперативно решил эту проблему.

Привез снегоход в Рыбинск. Захожу к Павлу Федоровичу.
— Ну, как дела? — спрашивает.
— Вот, привез снегоход, — отвечаю.
— Правда, что ли?
— Посмотрите в окно.

Автомашина со снегоходом стояла на площадке перед заводоуправлением. Так что из кабинета директора ее было видно. Снегоход завезли в цех № 6, поставили в Красном уголке.

Затем привезли еще две машины. Эти три снегохода послужили основой для освоения серийного производства на нашем заводе в семидесятых годах снегохода «Буран» — первого отечественного снегохода, который пользуется спросом до сих пор.

БЕРКОВСКИЙ Леонид Хаимович

Окончил Харьковский авиационный институт в феврале 1953 года в первом «ракетном потоке». После защиты дипломного проекта получил назначение в Рыбинск на моторостроительный завод, именуемый «Почтовый ящик № 20». Работал технологом в механосборочном цехе № 35. С 1955 по 1959 год являлся начальником бюро технической информации. Затем работал заместителем начальника планово-производственного отдела, заместителем начальника производства. С 1961 по 1970 год — руководитель отдела научной организации труда, производства и управления.

— У Дерунова был железный принцип: «Каждое дело двигается конкретным человеком». Павел Федорович прекрасно понимал значение технической информации для повышения уровня знаний работников предприятия, что обеспечивало их отдачу для производства. Организовал бюро технической информации Яков Наумович Великин. Я сначала был назначен заместителем начальника бюро.

В нашем бюро, а потом в отделе технической информации трудились пятьдесят человек. Там работали семь переводчиков. Один из них, был такой Лев Углев, потом стал военным атташе нашего посольства в Индии.

Мы выписывали на завод практически все иностранные журналы (английские, немецкие, французские), связанные с профилем авиастроения.

На заводе издавался ежемесячный технический журнал. Все статьи мы с ним согласовывали. Обложка была очень скромной, но содержание ничем не хуже современных патентных сборников. Тираж — небольшой, поскольку «Технический бюллетень» предназначался для инженерно-технических работников. Моя задача состояла в подборке и обработке материалов для этого журнала внутреннего пользования.

Одна из главных задач нашего бюро состояла в следующем — в огромной массе иностранной литературы отыскивать то, что нужно заводу. По настоянию Павла Федоровича раз в неделю на оперативке, а там собиралось все цеховое начальство, руководители технических служб, с упором на информацию из отечественных и иностранных журналов я сообщал, что можно внедрить на заводе из чужого опыта.

Одно время я работал замначальника производства — главным диспетчером завода. Это был тяжелейший период в моей жизни. Уставал страшно. Работали в три смены. На заводе — 60 тысяч человек. Освоение дизельного производства шло со скрипом. В это время нам стали предлагать изделия Архипа Люльки — двигатели для истребителей. На предприятии шла реконструкция, внедрялись новая техника, новое оборудование. Нужно было переучивать тысячи людей.
Как-то Дерунов вызвал меня к себе:

— Хватит тебе гоняться за деталями. Давай поставим организацию производства на научную основу.

Сначала была создана лаборатория организации и экономики производства. Названия менялись раз десять. Но правильно будет назвать нашу службу в окончательно оформившемся виде так — отдел научной организации труда, производства и управления.

В этот период, с 1961 по 1970 год, мы с Деруновым работали ежедневно. И работали душа в душу. Мы, «нотовцы», были вхожи к директору. Хотя одно время между нами была промежуточная ступень в виде заместителя главного инженера по НОТ. Эту должность занимал Вадим Николаевич Федосов, который впоследствии стал директором завода «Дормашина». Но эта должность существовала не так долго. Поэтому мы больше контактировали с директором.

Павел Федорович никогда не отвергал наши предложения и идеи, какими бы замысловатыми они ни казались. Он говорил:
— Будем думать, прорабатывать.

Он требовал от работников НОТ такого уровня подготовки, чтобы они могли квалифицированно доложить директору. На заводе проводились дни НОТ, посвященные решению крупных проблем, например, внедрение технической эстетики, вычислительной техники, централизованного транспорта и т.д.

Как правило, разработчиков конкретной темы потом ставили на выполнение этой задачи. Например, Владимир Шпрангер разработал идею технической эстетики. Он потом стал начальником бюро эстетики. Была идея централизации транспорта, в результате на заводе появилось транспортное бюро, которое занималось распределением всего транспорта внутри завода.