Темы 6 апреля 2011 10:02

Несценические персонажи

За каждым спектаклем стоит труд осветителей, декораторов, художников, костюмеров, швей, бутафоров, столяров

Прошел Международный день театра, отгремели овации на традиционных капустниках. И в первую очередь аплодисменты достаются актерам, однако за каждым успешным спектаклем стоит еще и труд «бойцов невидимого фронта». Мы не знаем их в лицо, их именами не пестрят афиши, но без них не состоялась бы ни одна премьера.

«Консервная банка превращается в кубок»: Александр Норинов, художник-декоратор, Рыбинский драматический театр

— Художников-декораторов в театре трое. Наша профессия предполагает оформление сцены. Я здесь работаю с 1992 года, и за это время спектакли были разные: и очень тяжелые, и простые, где декораций минимум. В основном приходится иметь дело с деревом, фанерой, тканью, поролоном.

Театр — это сплошная иллюзия, а театральный художник — фокусник, мастер перевоплощений, который из всякой ерунды может сделать конфетку. Обычная консервная банка. Обклей ее картоном, попыли краской, и она превратится в золотой кубок, или старинный стакан, или еще во что-то.

Для спектакля «Примадонны» понадобился шлем для рэгби. Не покупать же дорогой настоящий. Мы сделали его сами, в качестве забрала использовали пластмассовую решетку для раковины.

В спектакле «Вишневый сад» роль декораций играет огромное дерево, которое будто падает через стеклянные окна. В основе многоэтажной конструкции — профильный металл, а само дерево — пластиковая труба, которая «фактурилась» и красилась.

У нас в цехе почти музей, где хранятся декорации с разных спектаклей, в том числе со списанных, которые ушли с афиши, но они могут появиться в новых постановках. Раньше горожане приносили в театр разные вещи, которые потом использовались как реквизит. Вот, например, подаренное кемто резное кресло с львиными лапами, девятнадцатый век. На сцене оно «играет» трон.

Бывает, возникают споры с режиссерами, но в основном с молодыми, у которых за плечами всего дватри спектакля, но большие амбиции. Опытные режиссеры, как правило, соглашаются с тем, что предлагаешь.

Вообще у нас ответственная работа. Нужно работать на совесть, чтобы ничего не сломалось на сцене, иначе подведем актеров.

«Делаем самолеты и летающие рояли»: Николай Соколов, заведующий столярным цехом Рыбинского драматического театра

— В цехе работают два человека: я и мой помощник. В нашем ведении — изготовление декораций, каркасов, конструкций, которые дальше поступают художникам. В театре надо уметь все: и бочки делать, и дворцы, и самолеты, и летающие рояли.

Из чего это все делается? Да из обыкновенного пиломатериала, фанеры, досок в основном. Плюс из своей фантазии. Этим мы отличаемся от обычных столяров и плотников.

Вот, допустим, нужно сделать изящный стул. Обыкновенная мебель из магазина не подходит. Мне приходится продумывать такой момент, что этот стул постоянно в кого-то бросают, роняют или на нем прыгают втроем, но при этом он не должен сломаться.

Или еще — как смастерить летающий рояль, чтобы он сам махал крыльями? Берем тоненькие реечки, обтягиваем тонкой опять же бумагой, и за счет воздушного потока в зале они приходят в движение. Иногда просят: сделай как можно хуже.

На самом деле это значит: сделай хорошо, только чтоб выглядело, как старое, грязное, плохое. Нормальный человек поймет разве? А у нас в театре это абсолютно нормально, и мне это нравится!

«Рюшечку пришила — получилась барышня»: Анна Черняева, художник-модельер театрального костюма, Рыбинский театр кукол

— Я обшиваю и кукол, и актеров, которые играют «живым планом». Есть эскиз художника в цвете, по нему надо подобрать ткань. Это уже на мое усмотрение: парча, мех, кружево — все что угодно. Для техники «черный кабинет», где актер должен быть «невидимым», костюмы шьются из черного бархата. Закрытая куртка с капюшоном, сетка на лице, перчатки, брюки. Важно все: и крой, и направление ворса.

На актеров шьем по меркам — есть «досье» на каждого. Хотя они у нас не капризные, учитываем пожелания и предпочтения. Все время приходится расшивать, ушивать костюмы под разных людей, ведь артисты часто заменяют друг друга. Театр разорится, если шить на всех.

Причем даже такая, вроде бы простая, одежда, как водолазки, шьется специально. В магазине просто невозможно подобрать — по цвету, по размеру, в нужном количестве. Для спектакля «Муха-Цокотуха» я шила их шесть, и столько же шапочек, накидок и пар брюк.

На кукол шить сложнее. Тут и пропорции другие (каких только не бывает!), и подход более осторожный: малейшая деталь меняет весь образ. В костюме человека это не столь заметно. А тут: рюшечку пришил — получилась дородная барышня, отпорол — крестьянка.

«Кухня» мага: Сергей Ермилов, художник по свету, Рыбинский театр кукол

— Как рождается магия света? Основная хитрость — правильно высветить сцену, чтобы не было теней на лицах, на декорациях, а в итоге придать спектаклю сказочную атмосферу. Художник по свету принимает участие в репетициях наряду с актерами. Всем светом я управляю с трех пультов. У меня около пятидесяти осветительных приборов, есть сцены, когда все они задействованы.

Самое сложное — чисто физически — нужно всякий раз залезать по лестнице, чтобы направлять прожекторы, ведь каждая новая постановка имеет свою оригинальную световую партитуру. Курьез может быть только один: если какая-то лампочка перегорит во время спектакля, тогда приходится ориентироваться на месте, но при этом так, чтобы никто не догадался. Вот такая «кухня».

В театре я работаю более двадцати лет. В последнее время появились новые технологии, новые световые приборы, более совершенные и сложные по сравнению с теми, что были в советское время. Если кто видел спектакль «Огниво», там в качестве интересных спецэффектов широко используется светодиодная подсветка.

«Палач был похож на Депардье»: Анна Карамышева, художник-бутафор, Рыбинский театр кукол

— В нашем театре три художника-бутафора: Лариса Смирнова, Настя Мартьянова и я. Спектакль начинается с эскизов художника и макета спектакля — это уменьшенная копия сцены со всеми декорациями. Сначала бутафор лепит из пластилина головы кукол в натуральную величину, потом происходит отливка гипсовых форм, по ним клеится папье-маше.

В спектакле «Мальчик-с-пальчик», который сейчас готовится, 22 таких головы, представьте себе! Кроме того, мы занимаемся обшивкой, обклейкой декораций, изготовлением реквизита. Художник-бутафор — это мастер на все руки.

Нужно уметь рисовать, лепить, шить, вышивать бисером, расписывать батик, моделировать из проволоки.

Без чего нам не обойтись? Точно, что без развитого пространственного мышления и фантазии, она должна быть неуемной. Например, была в одном спектакле дохлая ворона. И надо придумать, чтобы это была не просто неподвижная кукла, а чтобы у нее перетекало тело, и из зала было понятно.

Частенько приходится чинить кукол, ломаются они постоянно. На спектакле «Огниво» кукла зацепилась кудрями за золотой гвоздик. Актерам пришлось импровизировать — делать вид, что принцесса долго не может проснуться, и, чтобы высвободить ее, выдрать клок волос. А нам потом досталось его восстанавливать.

Вообще мы кукол очень любим, у нас есть свои любимчики. Любопытно, что каждая кукла на кого-то похожа. Когда художник слепила солдата из сказки «Огниво», все посмотрели и в один голос: «Господи, так это же Никита Михалков!» А палач, пока его не причесали, был похож на Жерара Депардье.