Темы 30 июня 2018 14:31

Музей на осадном положении

Что в военные годы украли из рыбинского музея? Какие экспонаты демонстрировали посетителям в мае сорок второго? Как пережил суровое время городской «эрмитаж»? Вспоминаем, листая книгу «Страницы истории Рыбинского музея».

22 июня 1941 года, в день начала Великой Отечественной войны, Рыбинск объявили на военном положении, а 22 июля – уже на угрожаемом положении. Город находился в пределах досягаемости вражеской авиации. В сентябре Рыбинск начали бомбить. Осенью фашисты заняли значительную часть соседней Тверской области.

Как и многие учреждения города, к концу лета 1941 года Рыбинский краеведческий музей начал готовиться к эвакуации. В здании на Волжской набережной, 77 музею оставили шесть помещений. Там разместили 102 ящика, куда упаковали 2524 наиболее ценных экспоната. Фотографии и документы из музейных фондов передали на хранение в городской архив. Три четверти площадей занял военкомат. В военные годы здесь располагался госпиталь.

Теперь в некогда многолюдном штате музея остались лишь ночной сторож и директор. Все три научных сотрудника ушли на фронт, один из них пропал без вести, другой попал в плен. Письма третьего – Гордея Лесовика – до сих пор хранятся в фондах музея.

— Лесовик был биологом и даже в армии находил время и силы заниматься научной деятельностью. Находясь на тренировочных сборах в Ивановской области, он изучал животный мир вокруг, делал зарисовки, — рассказывает Оксана Гожалимова, замдиректора по экспозиционной деятельности. – К сожалению, в 1943 году он погиб.

Тем временем в рыбинском музее возобновилась жизнь. После контрнаступления под Москвой угроза захвата города миновала. Городская газета «Рыбинская правда» 9 мая 1942 года пишет: «6 мая, после зимнего перерыва, возобновил работу краеведческий музей. Для обозрения посетителей открыты два отдела: природы и исторический. В отделе природы выставлены ископаемые – мамонт, носорог, тур». Взглянуть на мамонта нашлись желающие даже в суровые военные годы.

— И музей, и драмтеатр рыбинцы охотно посещали во время войны. Горожане радовались возможности отвлечься от действительности, порадоваться, удивиться, — продолжает сотрудник музея.

Вместе со всем городом музейщики переживали трудности военного времени. Крышу музейного здания продырявило осколками зенитных снарядов. Холод в помещении заставлял сотрудников носить рукавицы и верхнюю одежду. Дрова для 38 голландских печей они готовили сами. Вот выдержка из протокола общего собрания коллектива музея от 30 мая 1944 года: «Мы, служащие, несмотря на старость и болезни, берем на себя обязательство заготовить 15 кубометров дров».

В конце войны коллектив музея боролся за возвращение площадей, занимаемых военной частью. Наконец военные выехали из помещений нижнего этажа, и там разместили запасники. Распаковали ящики и долго томившиеся в них экспонаты распределили по хранилищам и экспозициям. Но долгое пребывание в упакованном состоянии для них не прошло даром. Многие оказались непоправимо испорчены.

Кроме того, хранилища музея трижды подвергались кражам со взломом. Системы сигнализации в музее тогда не было. Сразу понять, что исчезало из вскрытых ящиков, было невозможно. И лишь после войны стало понятно: грабители (вероятно, малолетние) польстились на детские игрушки, познавательные макеты и образцы оружия.

Вернулся из плена научный сотрудник Михаил Ринаров и вновь поступил на работу в музей. Он активно печатался в газете, извещая рыбинцев об интересных памятных датах, знаменитых земляках, книжных новинках. Его фронтовое прошлое аукнулось в 1951 году. Кто-то из горожан «бдительно заметил», что в таком важном с идеологической точки зрения учреждении, как музей, по недосмотру работает человек, побывавший в фашистском плену. Ему позволили уволиться по собственному желанию. Но это уже совсем другая история.

Юлия Галанцева