Люди Рыбинска. Хирург Трахтенберг

Администратор

В 50-е годы прошлого века в Рыбинске работал выдающийся российский хирург, ученый в области торакальной хирургии и онкологии, заслуженный деятель науки Александр Трахтенберг

Собственно, выдающимся и заслуженным он стал позже, а свою карьеру начал именно в Рыбинске.

Родился Трахтенберг в 1931 году в городе Хотин Бессарабии. Немецко-румынские войска вошли в город 6 июля 1941 года, расстреливая и сгоняя евреев в гетто. В двадцатиметровой комнате жили 30 человек. Повальный сыпной тиф, дизентерия и невыносимый голод. Румыны решали еврейский вопрос «гуманнее» немцев, культивировали естественный отбор и позволяли просто умирать. Из 200 тысяч бессарабских евреев к маю 1942 года осталось только 227 человек.

Позже Трахтенберг вспоминал: «У папы борода и брови шевелились от вшей. Младший трехлетний братик заболел и умер. Несколько дней мама прятала его тельце, не хотела отдавать в общую братскую могилу. На своих руках вынес его из гетто и похоронил. Мне тогда было двенадцать. Детства не было, сказок не было. Я буквально ходил по трупам и был счастлив тем, что часть моих близких жива».

После войны Трахтенберг поступил в медицинский институт в Черновцах. С третьего курса работал в хирургическом отделении местной больницы, сначала мыл инструменты после операций, затем стал ассистировать на операциях. А на 5 курсе ему уже разрешали самостоятельно принимать больных и оперировать.

В те времена Министерство здравоохранения, еще до сдачи госэкзаменов, проводило распределение на будущее место работы. На 220 мест дали только 3 путевки в хирургию. «Краснодипломники» имели право первого выбора места работы. Трахтенберг выбрал Рыбинск.

В Рыбинске он начал работать в больнице водников. Вот как сам хирург рассказывает о том времени: «Весь Рыбинск на правом берегу Волги, наша больница на левом берегу, моста нет, в объезд очень далеко. Всех переселенных с места затопления Рыбинским водохранилищем поселили на нашем левом берегу. Мы всех приходивших и обслуживали. Заведующий хирургическим отделением Сергей Федорович Клямурис по-отечески относился ко мне, поселил у себя, в работе не ограничивал. А работы было очень много, оперировал день и ночь, чем и был счастлив.

Оперировали мы все и всех. Даже зеков в лагере лечил. Онкологии не знал ни мой заведующий, ни я. А онкологических больных было очень много, но жили они после операций мало».

Осенью 1955-го начинающий врач впервые столкнулся с онкологической больной — прооперировал женщине злокачественную опухоль на щитовидной железе. В том же году сделал еще одну операцию — рака желудка. При этом он понимал, что одного оперативного метода мало.

Коллега Трахтенберга, Михаил Перельман, академик Российской академии медицинских наук, вспоминает о рыбинском периоде своей жизни:

Волею судеб случилось так, что после окончания медицинского института молодые врачи А. Х. Трахтенберг и автор этих строк оказались в одном городе. В военно-про­мыш­лен­ном Рыбинске Ярославской области. Ранее его переименовывали в Щербаков, а затем в Андропов. Я встретил в Рыбинске дело «врачей-вредителей» будучи главным хирургом города. И в нашем Больничном городке в это время произошло хорошо запомнившееся несчастье в хирургии.

По поводу кровотечения из язвы двенадцатиперстной кишки мне пришлось оперировать уважаемого и известного в городе врача, заведующего терапевтическим отделением Больничного городка Николая Петровича Калинина. Язва глубоко проникла в головку поджелудочной железы. Была сделана радикальная операция. Первое время все было хорошо, но затем возникло тяжелое осложнение, которое мы в те годы не умели эффективно лечить. Не помогли и консультанты из Ярославля. Наш коллега скончался. В числе многих других мне пришлось выступать на гражданской панихиде, участвовать в похоронах и поминках. Переживания по поводу смерти коллеги трудно описать, но в общественном плане все прошло корректно, без каких-либо эксцессов.

В проекции времени рабочий Рыбинск оказался значительно выше того беспредела, который творился в Москве и многих других регионах страны. Здравая и твердая позиция городского комитета компартии, администрации города, редакции городской газеты, прокуратуры и даже органов внутренних дел и государственной безопасности без лишних слов обеспечили нормальную работу в системе здравоохранения. Придирчивые, тенденциозно настроенные комиссии из областного центра уезжали ни с чем. Я не припомню случаев неуважительного отношения к врачам, отказа больных от операций или необоснованных претензий по поводу медицинских несчастий, в том числе смертей. Вот какая память осталась о том времени в Рыбинске!»

…Трахтенберг уехал в Москву, поступил в ординатуру онкологического института. Своей специальностью выбрал торакальную хирургию. Тема его кандидатской и первой монографии — «Ангиография при опухолях легких и средостения» (ангиография — метод рентгенологического исследования кровеносных сосудов после введения рентгеноконтрастного вещества).

В 1971 году Трахтенберг, уже известный хирург-онколог, защитил докторскую диссертацию, которая была посвящена комбинированному лечению рака легкого (сочетание операции с консервативными методами противоопухолевой терапии).

С Московским онкологическим институтом, где он работает по сегодняшний день, у Александра Харитоновича связаны более полувека жизни. Эти годы вместили в себя десятки научных трудов, известных не только в России, но и за рубежом; созданную им школу торакальных хирургов (его ученики возглавляют уже кафедры онкологии); смелые, оригинальные методики операций.

Из интервью с Трахтенбергом

– Вы тщеславны?

– Думаю, да. Горжусь, когда больному говорят: «Попытайтесь пробиться к Трахтенбергу». Понимаю уникальность того, что делаю.

Александр Харитонович закуривает.

– А как же вред от курения, ваши статьи на эту тему?

– Разумно на этот вопрос ответить трудно. Когда мне было тридцать семь лет, в нашем Институте сложилась стрессовая ситуация. Она затрагивала не только меня, и в момент, когда страсти накалились до предела, мой шеф получил инфаркт, а я впервые закурил.

И собеседник вынимает очередную сигарету…

Александр Трахтенберг: «Рыбинск сделал меня хирургом»

«Для меня Рыбинск очень много значит, потому что это город, который окончательно подтвердил мое призвание, желание стать хирургом, дал мне дорогу в жизнь. Я ведь оканчивал институт на Украине, в Черновцах, в 1957 году. Готов был куда угодно поехать, лишь бы приобрести хирургический опыт. Выбрал Рыбинск — ведомственную больницу водников, как ее тогда называли.

Мне понравился Рыбинск с самого начала. Я приехал и где-то часик погулял по городу. Тогда моста еще не было, а больница водников находилась за Волгой. Я на водном трамвайчике «Щербаков» переправился.  Это было воскресенье. Пришел прямо к главному врачу, заведующему хирургическим отделением Сергею Федоровичу Клямурису. Он меня принял дома, почти с порога сказал: «Завтра понедельник, приступаешь к работе».

На все больничное  отделение, то есть на 50 коек, полагался  один хирург. Сам Сергей Федорович Клямурис  прекрасно оперировал и по-настоящему именно его я называю моим первым учителем-практиком. У меня была замечательная операционная сестра Антонина Николаевна, и она тоже мой учитель.

Рыбинск — это мое счастье, мое второе рождение, потому что в этом городе я стал настоящим хирургом. Считаю, что мне очень-очень повезло, что я попал в этот город. Рыбинск сделал меня по существу, убедил в том, что я могу быть хирургом, что Бог меня создал именно для этого.

Я работал 25 часов в сутки. Мы принимали не только подведомственных речников, но и всех живущих на левом берегу. За три года сделал более трех тысяч операций. Мы вместе с моим шефом оперировали онкологических больных, не имея представления ни об онкологии, ни о лучевой терапии, ни о химиотерапии, просто потому что таких кафедр после войны нигде не было.

В Рыбинске  приходилось браться за такие операции, которые не то что в городе — в стране никто не делал. Ко мне однажды поступила девушка лет двадцати двух, работавшая на комбикормовом заводе. Ее рука попала в агрегат для измельчения комбикорма. Она поступила с почти оторванной кистью, разорванными сосудами и наложенным в заводском травмпункте жгутом. Сейчас такими случаями занимается целая служба микрохирургии. Тогда же не было ни нужных микроскопов, ни шовных материалов. Но, тем не менее, вместе с моей Антониной Николаевной 14 часов я девушку оперировал: шил сосуды, шил нервы. Одна из сестер держала передо мной обычное увеличительное стекло для того, чтобы наложить микрососудистый шов. Да… Потом пациентка долго лежала в больнице. Кисть стала кистью.

Через 4 месяца девушка попросилась домой. А я ей говорю: «Вот когда свяжешь мне носки, тогда пойдешь домой, выпишу». Она мне связала носки, которые я храню до сих пор как память об этой операции. Девчонка вышла замуж, родила двух детей. Я был на ее свадьбе. Одного сына она назвала моим именем.

Я очень долго поддерживал дружбу с рыбинцами. Только в последние годы потерял связь с теми, кого знал в городе. В Рыбинске мне посчастливилось встретить только хороших людей. Поэтому очень хочу, чтобы Рыбинск процветал».

Эти слова Александр Трахтенберг произнес в 2014 году. В 2016 году его не стало. Великого хирурга похоронили на Троекуровском кладбище в Москве.

Из различных источников

Александр Хунович (Харитонович) Трахтенберг — советский и российский хирург, ученый в области торакальной хирургии и онкологии, доктор медицинских наук, профессор кафедры торакальной хирургии Российской медицинской академии последипломного образования, руководитель отделения легочной хирургии Онкологического научно-исследовательского института имени П. А. Герцена, заслуженный деятель науки, заслуженный врач и лауреат Государственной премии Российской Федерации

Комментарии Отправляя комментарий, я даю согласие на обработку персональных данных. Новости по теме