Хранители времени

Ольга Гржибовская

История часовой мастерской в Рыбинске, которая насчитывает более ста лет

Предприятий с вековым трудовым стажем, продолжающих работать по сей день в Рыбинске, по пальцам пересчитать. На ум сразу приходят «Русский Рено» – ныне «ОДК-Сатурн» – и пивзавод «Богемия». Из небольших – аптека на углу улиц Крестовой и Бородулина и часовая мастерская на Стоялой. О последней и пойдет речь.

В начале был Липа

О часовой мастерской на Стоялой знает, пожалуй, всякий рыбинец, даже если никогда не заходил внутрь и не пользовался ее услугами. Просто «она там была всегда». Там – это на месте часовни Югской Дорофеевой пустыни, а после начала ее реставрации в 2018 году и возвращения в лоно церкви– в помещении по соседству.

История часовой мастерской действительно началась очень давно, даже более чем сто лет назад. Ее основателем был выдающийся мастер своего дела Липа Борухович Бейлин, еврей. Имя его впервые появилось в списке рыбинских мещан-ремесленников в 1911 году.  Вероятнее всего, в этот год или незадолго до этого часовщик и открыл собственное дело в Рыбинске.

Первая загадка – как он мог обосноваться в городе на Волге, за «чертой оседлости»? Ведь начиная с екатерининских времен (с конца XVIII века) и фактически до Первой мировой войны (а де-юре до марта 1917 года) евреям запрещалось постоянно проживать на большей части Российской империи. Селиться им разрешалось лишь в ряде приграничных  губерний на территории современных Украины, Беларуси, Литвы и Молдовы.

И действительно, до начала XIX века представители иудейской веры в Рыбинске не проживали. Либерально настроенный Александр II несколько изменил положение, дав право на постоянное пребывание вне черты евреям некоторых категорий: купцам I и II гильдий, выпускникам вузов, отставным рекрутам, дантистам, фельдшерам, мастеровым и ремесленникам – выражаясь современным языком, представителям социально востребованных и редких профессий. Это отражается и в зеркале местной статистики.

Историк Владимир Рябой, который занимался исследованием вклада рыбинских евреев в отечественную и мировую историю, приводит такие данные. Согласно спискам 1903 года, в Рыбинске на тот момент проживало 362 еврея, из них 17 торговцев, 11 портных, 10 провизоров и их помощников, семеро часовых дел мастеров, шестеро учеников мастера, четверо шапочных дел мастеров, трое перчаточников и так далее.

Стало быть, для обладателя полезной профессии часовщика путь в богатый, хлебный Рыбинск был открыт.

— Мой прадед Липа Борухович Бейлин вместе с женой Сарой Беньяминовной приехали сюда из-под Минска в поисках лучшей жизни, – рассказывает Ольга Бейлина, жительница Рыбинска. – При переезде их имена русифицировали. Здесь они уже были Леоном Борисовичем и Софьей Борисовной. На момент переезда у них было двое сыновей – Арон и Григорий (мой дед). Позже родились еще двое детей: Моисей и Ева (по другим данным, Рахиль).

Правнучка говорит, что сведения о предках очень скудные, собирать их приходится по крупицам:

— В Советском Союзе, особенно в тридцатые годы, было жесткое отношение к евреям, и в семье было не принято говорить об истории рода Бейлиных. Уже в сознательном возрасте я стала расспрашивать о них родственников, но они и сами почти ничего не знали. Правда, сохранились две легенды. Первая – про Липу Боруховича. Когда началась Первая мировая война, его арестовали, приняв из-за внешнего вида за японского шпиона. Но потом разобрались и отпустили. Вторая легенда – про прабабушку Сару. На фото она в модном пальто и очках. У нее было очень плохое зрение, минус восемнадцать, при этом она очень любила читать. И даже стоя за плитой, одной рукой помешивала суп, а в другой держала книгу.

На единственной сохранившейся фотографии Липа Борухович выглядит очень скромно, даже аскетично: темная, простая одежда без всяких изысков. Ничто не выдает в нем человека со средствами. Между тем бедными Бейлиных назвать было никак нельзя. В распоряжении у часовщика было два этажа каменного дома на ул. Ломоносова, 3. Семья жила на верхнем этаже, внизу располагалась их частная часовая мастерская.

Владимиру Рябому удалось выяснить любопытные подробности о жизни Липы Бейлина. Своими воспоминаниями с краеведом поделилась Анна Бейлина, невестка часовщика, супруга его сына Арона:

— Он был, как тогда это называли, кустарем. Сам принимал часы на ремонт, сам ремонтировал и принимал плату за работу. Он передал секреты своего мастерства сыну Арону. Тот оказался прилежным и талантливым учеником. И через некоторое время они работали уже вместе. Дело их процветало. Даже в первые десять лет советской власти.

Но вскоре в жизни успешных мастеров и предпринимателей началась черная полоса. В 1927 году в Рыбинске закрыли синагогу. Для религиозного Липы Боруховича это был серьезный удар. Преданный делу еврейской общины, он выделил в своем доме комнату для молельни. Туда, как вспоминает Анна Бейлина, люди приходили не только молиться, но и общаться друг с другом.

Но беда не приходит одна. Советское правительство свернуло НЭП, частный капитал оказался вне закона, и мастерскую Бейлиных закрыли. Лишившись источника дохода, семья испытывала страшную нужду.

Фамильное дело

Как, при каких обстоятельствах и когда именно открылась часовая мастерская на углу улиц Крестовой и Стоялой? Таких сведений обнаружить не удалось. По архивным данным, часовню Югской Дорофеевой пустыни закрыли еще в 1920 году. Что там располагалось сразу после того, как выгнали монахов, доподлинно не известно. Однако в 1950-е там уже вовсю работала государственная часовая мастерская.

Руководил ею Арон Бейлин. А вместе с ним там трудилась и его супруга Анна, с которой они поженились после его возвращения с фронта. Семейное дело возрождалось.

— Арон Липович был в свое время одним из лучших специалистов в своей отрасли, – вспоминала Анна Ивановна. – Не зря же ему доверили следить за часами на колокольне Спасо-Преображенского собора. Много лет подряд регулярно он заводил эти куранты, ремонтировал их, когда это требовалось. Потом Арона сменил его же ученик по фамилии Кук. Мастерство часовщика, можно сказать, наше фамильное дело. Многих в Рыбинске Бейлины обучили этой профессии.

Интересно, что сама Анна часовому делу училась еще в Рыбинской детской трудовой колонии. И среди прочих талантливых наставников в тонкостях часовых механизмов ей помогал разобраться будущий муж Арон. Эта профессия стала для нее делом всей жизни. Часовым мастером Анна Ивановна проработала до семидесяти с лишним лет.

Сейчас в часовой мастерской трудится племянница Анна Бейлиной – Наталья Богачева, часовой мастер шестого разряда, отличник службы быта. На Комбинат бытового обслуживания она пришла в 1962 году, сразу после школы. И с тех пор ни разу не меняла место работы.

— Арон Липович, который тогда руководил мастерской, встретился с моим отцом и сказал: «Никуда не отдавайте ее, только ко мне». Училась я здесь же, непосредственно у мастера. Ремонтировала все часы: и настенные, и будильники, но потом стала специализироваться на наручных. Тогда народу в цехе было еще немного, человек десять-пятнадцать, – рассказывает Наталья Леонидовна.

Рабочие династии в мастерской – местная традиция. Многие талантливые и преданные делу мастера пришли сюда вслед за родственниками. Например, Геннадия Крылова привела двоюродная сестра, а Анну Соколову – отец.

Делу – время

Спрос на бытовое обслуживание начиная с шестидесятых годов стремительно рос. Редко какой советский гражданин обходился без наручных часов. Их носили и директора, и школьники. В каждом доме был хотя бы один будильник. А на заводах пролетарии сверяли рабочие ритмы со строгим настенным циферблатом. Все это тикающее, звенящее и отбивающее звонкие удары хозяйство периодически выходило из строя и требовало ремонта.

— Работы было тьма! – вспоминает Наталья Богачева. – Мы принимали заказы на месяц вперед. Иногда даже приходилось брать работу домой. У нас была норма – за смену отремонтировать шесть наручных часов. Но когда я была молодая, то умудрялась делать и по двенадцать.

В конце шестидесятых Арон Бейлин, всерьез задумавшись об увеличении производственных мощностей, начал строить новую часовую мастерскую на ул. Пушкина, 6 – надстраивать там второй этаж.

— Мы помогали на этой стройке, ходили на субботники, – продолжает Наталья Богачева. – Там открылись два цеха – по крупным часам и по наручным. А на Стоялой осталась гарантийная мастерская.

Часовые на посту

Кроме часов, комбинат занимался ремонтом всей техники, что выпускала советская промышленность: холодильников, стиральных машин, фотоаппаратов, электробритв. Естественно, все это периодически ломалось, и нужно было кому-то чинить. В профессию охотно шли мужчины. В семидесятые годы в цехах «Рембытмашприбора», как назывался в то время комбинат, трудились сорок мастеров.

Чтобы подготовить новую смену, прямо при ремонтной мастерской были организованы учебные группы. В одном из первых потоков с 1975 года на часового мастера обучалась и нынешний директор мастерской Людмила Морозова.

— В нашей группе было человек семь, – рассказывает она. – У нас были книги по теории, в цехе стояли рабочие верстаки, на стенах висели большие плакаты – кинематические схемы часовых механизмов. По ним мы показывали преподавателю, какое колесо куда ведет. В конце обучения сдавали экзамены, и нам присваивали разряды. Самый высокий при выпуске – четвертый.

Работать было интересно, жизнь в мастерской кипела, а у молодых часовщиков горели глаза. Они имели возможность постоянно совершенствовать свое мастерство.

— Часы выпускали 17 заводов в стране, – рассказывает руководитель. – Мы ездили обучаться на часовые заводы в Москву, Ленинград, Углич, Минск, когда там стали выпускать электронные часы. Наша профессия была востребована в обществе, мастеров уважали. Так было ровно до тех пор, пока Китай не наводнил рынок дешевыми, но низкосортными, одноразовыми часами. Такого количества мастеров уже не требовалось. Сейчас от большого цеха осталось пять человек.

Не менее сильное потрясение повлек за собой крах Советского Союза. Отлаженная, как часы, система бытового обслуживания дала сбой.

— Социализм внезапно закончился. А что делать дальше, никто не знал. Была полнейшая неопределенность. Бросить все? Искать другую работу? Но ничего другого мы делать не умеем, – вспоминает Людмила Морозова. – Все, кто работал в мастерской, собрались и учредили общество с ограниченной ответственностью. В этом статусе мы работали с 1993 года. Сначала было трудно, но как-то справились.

Часики по-прежнему тикают

Жизнь стремительно несется вперед, а здесь, в мастерской, время словно остановилось. Верстаки и лампы помнят еще «золотую» эпоху 1960-70-х. Вдоль одной из стен вытянулся стеллаж со множеством маленьких ящичков. На них наклеены таблички: «Чайка», «Ракета», «Победа», «Полет»… Ушедшие в небытие модели популярных некогда часов. Людмила Морозова бережно открывает ящички один за другим. Каждое крохотное колесико, каждое стеклышко и винтик – на своем месте.

— Самое необходимое для ремонта часов – это запчасти. Хорошо, что есть старые запасы. Новых купить практически негде – заводы давно закрылись, – разводит руками она.

С коллегой согласна и Наталья Богачева. Ремонт механических часов – отрасль довольно традиционная. За шесть десятилетий, что она в профессии, технологии практически не изменились. Лупа, пинцет и отвертка по-прежнему составляют основу арсенала часовщика.

В последнее время мастера отмечают тенденцию: рыбинцы все чаще возвращаются к механике.

— Люди устали от одноразовых безделушек и стали ценить советское качество, надежные механизмы, – отмечает Богачева.

А для многих старые часы – это память. О детстве, о родных людях, которых уже нет рядом. В ремонт несут вековые бабушкины ходики с кукушкой, дары «победителю соцсоревнования» в массивных лакированных корпусах, миниатюрные «Чайки» с остановившимися стрелками, в которых мама была на свадебной фотографии…

Есть в мастерской и свой талисман – настенные часы. Старинные, с боем, в изящном деревянном корпусе.

— Их привезла с дачи наш часовой мастер Анна Соколова, – рассказывает Людмила Морозова. – Долгое время они хранились на чердаке. Этими часами Арон Бейлин расплатился за какие-то работы с ее отцом Николаем, тоже здешним часовым мастером.

Над старым механизмом поколдовал мастер Геннадий Крылов, новые гири для часов специально заказывали на заводе. Раритет восстановили. И теперь исторические часы вновь идут, отмеряют минуты и часы уже нового века уникальной рыбинской мастерской.

Комментарии Отправляя комментарий, я даю согласие на обработку персональных данных. Новости по теме