Герасимов и его ФРГ

Надежда Максимова

Вспоминаем человека, ставшего легендой своего времени, – руководителя Волжского машиностроительного завода Анатолия Герасимова. 22 апреля исполнилось 100 лет со дня его рождения

«Батя идет!» — шептали заводчане и жители поселка, когда на горизонте появлялась высокая фигура Герасимова. Рано утром его запросто можно было встретить в Волжском, на стройке, в резиновых сапогах. Проверить, как возводится здание, хватает ли материалов, убран ли мусор, подметены ли улицы, для директора ВМЗ было обычным делом.

Герасимов всегда был среди людей, предпочитая кабинету живое общение. Он часто бывал в цехах, разговаривал с рабочими, интересовался, как настроение, чего не хватает, а потому знал психологический климат каждого подразделения.

«Я народ люблю. Я народ очень люблю», — говорил он. И делал для народа. Как родитель, который печется, хорошо ли, сыто ли, тепло ли его любимому ребенку, «батя» Волжского беспокоился о заводе, поселке и комфорте его жителей.

Директор-студент

Анатолий Герасимов родился в деревне Мокеевское Михайловского сельсовета. К тяжелому крестьянскому труду был приучен с детства, как и его трое братьев с сестренкой. В 31-м семья перебралась в Рыбинск, чтобы старший брат мог окончить школу. В деревне-то была четырехлетка.

Когда Толя учился в восьмом классе, внезапно умер отец. А спустя три года старший брат погиб в боях под Лугой. Заботы о семье легли на плечи юноши – нужно было помогать матери поднимать младших. 16-леткой он пошел на завод. В войну рвался на фронт, но получил отказ: «воевать каждый может, а в авиации работать – не каждый, ты нужен здесь». С заводом эвакуировался в Уфу, руководил эшелоном. Как бои закончились, вернулся в Рыбинск, проработал на заводе 21 год, прошел десяток цехов, и везде – начальником.

Скоро у народного хозяйства страны появилась потребность в новых видах машиностроительной продукции. В апреле 60-го по рекомендации городского комитета партии Герасимова назначают директором ВМЗ. Ему 38 и он студент вечернего отделения рыбинского института.

Номенклатура предприятия была широчайшая: от башенных кранов до товаров народного потребления. Для предприятия и поселка началась новая эра.

Участниками тех ярких перемен были и супруги Шейнгауз. В семейном архиве Марии Кузьминичны, много лет возглавлявшей на ВМЗ Центральную научно-исследовательскую лабораторию охраны труда, и Александра Мироновича, посвятившего заводу 20 лет, бережно хранятся не только фотографии, на которых запечатлена заводская жизнь и легендарный директор, но и уникальный текст экскурсии по поселку и музею предприятия – гордости Герасимова. На ВМЗ, относившийся к засекреченному Министерству среднего машиностроения СССР и связанный с космосом и атомной промышленностью, часто приезжали высокие гости, и Мария Кузьминична, имеющая корочки экскурсовода, встречала делегации.

Впервые она увидела директора еще в стенах института:

— Я тогда работала токарем и поступила на первый курс вечернего отделения. «Иди, посмотри на вашего нового директора!» — крикнули мне одногруппницы. Он стоял с товарищами – все нарядные, в рубашках, костюмах. Герасимов был невероятно красив! А как он общался на заводе с рабочими! По имени-отчеству, уважительно, по-доброму. Потому и люди к нему тянулись и менялись в лучшую сторону. До его прихода начальство относилось к рабочим панибратски – контингент был специфичный.

— Помню, у нас в 5-м цехе работал слесарь по фамилии Водяной, жил он на ГЭСе. Поскольку мы выдавали конечную продукцию, нередко приходилось оставаться вечерить. Так вот в таких случаях Герасимов давал ему свою машину с водителем, чтобы он мог спокойно добраться до дома, — рассказывает Александр Миронович.

Поначалу контингент, и правда, был специфичный. На заводе сложился свой коллектив с традициями Волголага. Из ссыльных немцев отбирали самых грамотных и отправляли на мехзавод. Работало всего 360 человек. Герасимов кадрами не разбрасывался, а подтягивал к «спецконтингенту» молодых и профессиональных сотрудников «со стороны». Спустя несколько лет коллектив вырос до 10 тысяч человек.

Республика на болоте

— На заводе директора называли «главным строителем». Он сразу создал свое стройуправление. С нуля начали возводить корпуса, цеха, заводскую столовую, дороги, аллеи, жилье, социальные и спортивные учреждения, магазины. Фактически развитие и содержание поселка финансировал завод.

В кабинете у Герасимова стоял многометровый объемный макет центральной части поселка, ухоженного и зеленого. Его он возил в столичное министерство, чтобы утвердили целиком. И там, наверху, утвердили, — вспоминают супруги.

«Если у человека в доме, в семье, в быту все благополучно, от этого в выигрыше бригада, цех, завод и страна», — считал директор. Завод и поселок стали единым организмом – Федеративной республикой Герасимова.

Первым появился… фонтан. Представьте, как хрустальные брызги подпрыгивают на фоне… покосившихся бараков. Коммуникаций нет, домов нет, а тут фонтан. У старожилов такое решение молодого директора вызвало, мягко говоря, недоумение. Но для него было важно объединить народ вокруг общей идеи, чтобы люди вдохновились на новые дела. Не сразу, но ему удалось. Соорудили фонтан прямо на заводе по фотографии (такой нашли в Воронеже) без опыта, каждый цех старался поучаствовать. А когда устанавливали чашу, Герасимов вместе с рабочими бегал засучив рукава.

ДК «Волжский» на 800 мест он «подсмотрел» в Свердловске, а 12-этажки – в Ленинграде. В 70-х выросли они на волжском берегу. Остановочные павильоны со скамейками и крючками для сумок Герасимов увидел в Подмосковье, и без промедления такие же появились в поселке. В каждом решении директора ВМЗ была видна забота о людях.

— Он всегда и во всем был первый, курировал все и сразу, ничего не упускал из виду, при этом не боялся грязи и физического труда, — говорит Мария Шейнгауз. – Однажды в цехе загорелся склад моделей для литейки. Директор одним из первых побежал его тушить. Выскочил потом весь взъерошенный, в копоти, галстук откинут назад. Он откидывал его, и когда проверял стройку.

«Я могу поступить как директор, могу – как член обкома партии. Могу поступить как член горкома. А могу – как человек», отвечал коллегам Анатолий Герасимов.

Одна за другой на мехзаводе выросли пять школ, детские сады, магазины, стадион «Металлист», спорткомплекс «Юность», дворец культуры, поликлиника в 7 этажей с бассейном и сауной – второй такой не было ни в Рыбинске, ни в Ярославле. В современные универмаги – «Север», «Уют», «Дом торговли» – во времена тотального дефицита завозили импортную одежду, обувь, мебель. Появились столовая и ресторан «Садко». Комплекс ГПТУ с 9-этажным общежитием – кузница кадров для ВМЗ. Детский лагерь «Полянка» и зона отдыха «Приморский хуторок» стали местом отдыха, слетов, конференций, встреч профактива

Для людей и космоса

Все коммуникации в Волжском прокладывали заново. Газовый трубопровод тянули по дну Волги московские подводники.

Каждый год завод сдавал по 800 квартир и по одному производственному зданию, кроме соцкультурбыта – стройка обходилась в 100-120 млн рублей. Всего под руководством Герасимова было построено больше 7 тысяч квартир.

Поселок зеленел. В начале 60-х на набережной разбили парк в 22 га. Ежегодно высаживали в нем по 2 тысячи деревьев, 10-12 тысяч кустарников, завозили сотни кубометров растительного грунта. На субботниках комсомольцы работали дружно, не отставал и директор. На все мероприятия Анатолий Герасимов приезжал с семьей, а потом лично проверял, как чувствуют себя посаженные деревца.

С 1968 года Волжский носил почетное звание «Поселок образцового санитарного состояния». В мае завод утопал в яблоневом цвету, цвели и каштаны, привезенные директором с севера.

«А хорошо у нас на заводе, верно? Красота-то какая!» — расплывался Анатолий Алексеевич в широкой улыбке.

Каждый год на 17-20 процентов росло производство. Завод производил изделия для атомных станций (на Ленинградской АЭС почти все сделано руками рыбинцев), космоса, обороны.

— Мы сделали первую гермокамеру для космонавтов станции «Мир» – прообраз космического корабля, предназначенного для длительных полетов. В ней – оранжерею на 18 кубов, где космонавты на гидропонике могли выращивать овощи, шпинат. Изделие принимал лично в Москве известный академик Парин, — говорит Александр Миронович. – Еще делали 43-тонные машины для перевозки ракет с боеголовками. Каждый день по машине. Молокозаводы и сырзаводы делали. Чего только ни сооружали!

Не поселок – город!

Герасимов умел точно разглядеть жизнеспособность того или иного изделия, у него хорошо получалось привлекать деньги на строительство. Он пользовался авторитетом в Москве, был вхож в Кремль, Госплан и министерства. В 1974 году завод был награжден орденом «Знак Почета».

Большие столичные начальники говорили: «Этот в одну половинку двери выйдет ни с чем, во вторую опять зайдет и, пока своего не добьется, не уйдет».

Однажды на коллегии министерства министр Славский, очень уважавший Герасимова, строго сказал: «Что ты все – поселок, поселок? У тебя там какая численность населения? 18 тысяч! Это у тебя не поселок уже и не микрорайон, а город! Так ты и говори, что это твой город!»

— У нас на заводе бывало руководство других предприятий, и однажды после экскурсии ко мне подошел Филькельштейн, директор кабельного завода, и говорит: милая девушка, вы все хорошо рассказываете, но если бы мне столько денег давали, как Герасимову, наши Переборы были бы не хуже, — вспоминает Мария Кузьминична. И добавляет: — По норме оплаты труда мы тоже были первые, и зарплату никогда не задерживали.

Рост материального благосостояния жителей поселка можно проследить по следующим цифрам: товарооборот розничной сети с 1961 года по 80-й вырос в 7,5 раза. В 1961 году было продано 6 автомобилей, 32 мотоцикла, 200 холодильников. В 80-м – 215 авто, 85 мото, 753 холодильника. Трикотажа – в 20 раз больше, чем за 61-й.

Одна за другой на мехзаводе выросли пять школ, детские сады, магазины, стадион «Металлист», спорткомплекс «Юность», дворец культуры, поликлиника в 7 этажей с бассейном и сауной – второй такой не было ни в Рыбинске, ни в Ярославле. В больничном городке оказывали весь спектр медицинских услуг, делали даже сложные нейрохирургические операции. В современные универмаги – «Север», «Уют», «Дом торговли» – во времена тотального дефицита завозили импортную одежду, обувь, мебель – уж очень Герасимову нравились финские костюмы. Появились столовая и ресторан «Садко». Комплекс ГПТУ с 9-этажным общежитием – кузница кадров для ВМЗ. Детский лагерь «Полянка» и зона отдыха «Приморский хуторок» в живописном лесу у моря стали местом отдыха, слетов, конференций, встреч профактива. Московские гости называли это место «маленькой Швейцарией».

— Стадион был народной стройкой. Трибуны на 3 тысячи мест, спортивный павильон, зимой каток и хоккейный корт – объем колоссальный. Среди тех, кто трудился на земляных работах, был даже главный бухгалтер, инвалид войны на протезе Аркадов, страшный болельщик, — с улыбкой вспоминает Александр Миронович. — Как только сдали стадион, провели футбольный матч – команда руководства завода против команды самого большого цеха. Играл и Герасимов.

Спортом он увлекался с юности, обожал рыбалку. Играл в волейбол, баскетбол, занимался гимнастикой, зимой с семьей катался на лыжах в Доме Воровского, на коньках. Был игроком заводской команды по волейболу. И вовлекал в спортивную жизнь коллег.

— Начальников цехов, отделов – в автобус и на футбол. Так команда стала играть на область. Однажды мальчишки обратились ко мне: хотим хоккейный корт. Я к Герасимову, так, мол, и так. Он послал меня в Москву в Сокольники, чтобы я посмотрел, как сделана там коробка. Построили и форму для мальчишек достали. Стали проходить турниры «Золотая шайба» и «Кожаный мяч», победители получали ценные призы, — говорит Александр Шейнгауз.

Герасимов руководил ВМЗ 30 лет. Был награжден Звездой Героя Социалистического Труда и удостоен звания почетного гражданина Рыбинска.

«Не знаю, сделал ли кто-нибудь так же много? Разве что мой сосед, Павел Федорович Дерунов», – с улыбкой говорил Герасимов в своем последнем интервью в 1999 году.

Через три года легендарного директора не стало. На похоронах в могилу Герасимова насыпали горсть земли с Волжского. Ее он приготовил заранее.

В статье использованы материалы из архива семьи Шейнгауз и книги «Все остается людям. Материалы к биографии Анатолия Герасимова», 2012 г.

Комментарии Отправляя комментарий, я даю согласие на обработку персональных данных. Новости по теме