Мнение 23 февраля 2011

Не уронить честь

Перед Днем защитника Отечества общаемся с командиром в/ч №41686 полковником Юрием Шишковым

— Юрий Петрович, почему Вы выбрали судьбу военного?
— Мой дед защищал Ленинград и был награжден семью орденами за участие в Великой Отечественной войне. Помню, как он собирал нас, пацанов, и рассказывал, как немцы на ломаном русском кричали нашим солдатам: «Рус Иван, сдавайся!». Дед плакал, утирая седую бороду, а мы, мальчишки, рыдая вместе с ним, мысленно рвались туда — на поля сражений.

Наверное, эти рассказы все и определили. После школы иной дороги не мыслил, поступил в Пензенское высшее артиллерийское инженерное училище имени маршала артиллерии Николая Воронова. Так началась военная судьба.

В училище я был замкомвзвода и по распределению попал в одну из лучших частей — в/ч № 41686 в Рыбинске. Здесь дослужился до подполковника. Потом была семилетняя командировка на Кавказ в Моздок, где я служил заместителем командира части, а потом три года командиром.

После «горячей точки» мне предложили вернуться в Рыбинск. Этот город стал для моей семьи родным. Вот уже 33-й год по календарю, а в льготном летоисчислении более 40 лет я в воинском строю. И ни разу об этом не пожалел.

— Чего в профессии военного больше — романтики или служебного долга?
— Поначалу, пожалуй, больше влечет романтика: погоны, гарнизоны, военная техника, стрельбы… Когда становишься зрелым, на первый план выходит профессиональный долг, карьерный рост, осознанное выполнение обязанностей, возложенных государством.

Для того чтобы стать военным, надо иметь горячее желание служить народу, Родине. Это не высокие слова, это великая честь. Возьмите историю нашего государства, на Руси всегда защита своей страны считалась почетной обязанностью.

Готовность пожертвовать собой ради страны, народа, близких людей — основное качество российского солдата и офицера.

— Сейчас много говорится о реформе в армии. Как Вы оцениваете перемены?
— В целом положительно. Идет систематизация воинских подразделений: вместо округов осталось четыре оперативно-стратегических направления, дивизии переформировали в бригады, структура армии стала более маневренной. Довольно быстрыми темпами происходит переоснащение: ликвидация старого и закупка нового современного вооружения.

Не менее важна и материальная составляющая: с 1 января 2012 года ожидается существенная прибавка к званию и окладу военнослужащих. Придут в воинские части и молодые специалисты. Два года не было приема в военные училища нашего профиля.

Сейчас объявлено о наборе 70 тыс. будущих офицеров для укомплектования военно-космических войск, хотя не секрет, что были сокращены 160 тыс. человек. Однако ни одного офицера не уволили без предоставления жилья. Кому оно было положено, всех обеспечили.

Ситуация в мире складывается непростая. У нас нет другого выхода: необходимо иметь многочисленное население, сильную армию и мощную экономику. Только при наличии этих трех составляющих можно говорить о неприкосновенности наших рубежей.

— Сохранился ли тот энтузиазм, та вера в государство и желание его защищать?
— Вспомните две антитеррористические кампании в Чечне. Их выиграли не спецподразделения, а солдаты — пацаны, которые служили тогда по полтора года. Да, им было тяжело, да, война — это пот, кровь, грязь. Но я ни разу не слышал, чтобы кто-то из них струсил.

Наша воинская часть, дислоцировавшаяся в Моздоке, обеспечивала группировку всем необходимым. В первые годы погрузочные бригады состояли из солдат. Прямо на плацу находились палатки, ребят поднимали, кормили, и начиналась погрузка.

Через 2-3 часа приходила новая колонна автомобилей, вагонов. Были попытки подорвать гарнизон, бандитские вылазки и еще много чего. Шесть человек остались там, на берегу Терека… Кто не был, не поймет, какие испытания выпали на долю вчерашних мальчишек.

— С Вами в «горячей точке» были жена, сыновья?
— Я хотел ехать один, но супруга сказала: «Мы одна семья и поедем все вместе». Думаю, это было нелегкое для нее решение. Не на курорт ехали. Нашему старшему сыну было тогда 15, младшему — 10.

На административно-хозяйственной территории находилось стрельбище, жен и детей обучили стрельбе из оружия. Автоматы всегда держали наготове, ночью — под кроватью. Замкнутое пространство, кругом «колючка», блокпосты, вооружение, солдаты…

Дети воспринимали все более романтично, чем взрослые. Память о том времени осталась у них на всю жизнь, во многом определив их жизненный выбор. Старший сын окончил медакадемию, ординатуру, сейчас работает хирургом-отоларингологом в Екатеринбурге. Младший — в этом году заканчивает Академию ФСБ.

— Сейчас в вашем подчинении более 100 солдат. их близких, конечно же, волнует, как им служится. Вы держите связь с родителями призывников?
— При нашей части, как и при других, создан родительский комитет, с которым мы активно взаимодействуем. Не скрываю от родителей свой домашний и сотовый телефоны, наоборот, говорю: «Звоните в любое время дня и ночи. Мы для этого и существуем, чтобы ваши сыновья нормально служили».

Солдаты могут обратиться ко мне напрямую. В каждом подразделении есть почтовый ящик для обращений к командиру части. Я сам вскрываю и опечатываю его, чтобы корреспонденция была анонимной. Кроме того, три раза в день встречаюсь с личным составом на плацу. Наша задача — сделать из призывников настоящих мужчин, обучить их воинской профессии и вернуть родителям здоровыми и невредимыми.

— Мам всегда заботит прозаическое: как живут, как накормлены…
— Солдатский коллектив у нас небольшой. С питанием нет проблем, продукты поставляются вовремя, рацион постоянно улучшается. Сейчас военный округ полностью перешел на обеспечение питания сторонними организациями. В наряд по столовой отправляются солдаты, а приготовление пищи целиком возложено на профессионалов — гражданских поваров.

— Не секрет, что многие парни приходят служить, не готовые к армии ни морально, ни физически…
— Что верно, то верно. 60-70% молодых людей испытывают дискомфорт от армейского быта и тяжело переносят нагрузки, с которыми неразрывно связана служба.

Сегодня активно обсуждается вопрос по поводу введения дополнительного урока физкультуры в школе. Я двумя руками «за». Однозначно: школа должна не только давать знания, но и развивать будущего призывника физически.

Кстати, ужесточились требования к физподготовке офицерского состава: не сдал нормативы — меры вплоть до увольнения из Вооруженных сил. Приняли и дополнительное стимулирование — выплачивается процент к окладу за спортивный разряд офицерам, прапорщикам и контрактникам.

— Сейчас многое делается для повышения привлекательности службы…
— Срок службы, действительно, минимальный — всего год. Считайте: прошел курс молодого бойца, карантин — уже пролетел месяц. Чтобы чему-то научить призывника, нужно еще как минимум полгода. В нашей части, к примеру, группа новобранцев получает, кроме боевой и огневой подготовки, профессию «военный спасатель», за другими закреплены тяжелые пожарные автомобили, у которых объем воды составляет 8 (!) тонн.

Чтобы освоить управление, нужно время. Только обучим — подходит срок увольнять.

Другое послабление — подъем не в 6 часов, как раньше, а в семь. После обеда — «тихий час» для восстановления сил, а потом вновь строевая, боевая, теоретическая и физическая подготовка, которой уделяется не менее 4-5 часов в день.

Сегодня призывники могут претендовать на службу рядом с домом, но основания для «местного» призыва нужны серьезные. В этом году из Ярославской области к нам в часть были призваны 30 человек. При условии, что солдат добросовестно несет службу, я могу на выходные отпустить его в увольнение к родителям. Для иногородних мы проводим культурные мероприятия: вывозим на экскурсии в музеи и другие исторические места.

— Как меняет армия вчерашних мальчишек?
— Замечено, что, пройдя армию, человек становится более внимательным к родителям, он понимает, что есть определенные ценности, которыми надо дорожить. Армия учит быть более самостоятельными, там нет уборщиц, ребята сами прибираются, стирают, гладят…

Наконец, именно армия формирует в парнях мужской стержень. Ну и, конечно, здесь рождается крепкая дружба, которая у многих длится всю жизнь.