Мнение 10 августа 2011 10:30

Кризис: спасайся кто может?

Рыбинский эксперт — о кризисе

Мы живем в глобальной экономике… В эти слова, применимые к Рыбинску, вносят, как правило, тот смысл, что процессами управляем не мы, а кто-то большой, влиятельный и исключительно умный. Вот стоит наш провинциальный город на берегу великой русской реки Волги и потихоньку движется по волнам российских и мировых экономических процессов. Проваливается в ямы кризисов, выходит на равнины стабильности, затухает или развивается согласно общемировым тенденциям.

Да, мы — часть глобальной системы, на которую можем влиять лишь в рамках, строго заданных законами экономики и ограниченных государственными актами. И влияние это ничтожно. Но при этом никто не запрещает нам думать, анализировать и даже комментировать то, что происходит в стране и в мире. Вот, например, счастливо отодвинутый на неопределенное время американский дефолт.

Информацией о его последствиях забиты телеканалы, газеты, Интернет. Американский кризис отбросит Россию в середину 90-х! Экономика Европы замедляется! Инвесторы устроили распродажу, а Европейский центробанк возобновил антикризисные меры! Большинство фондовых индексов вчера упали! График российских индексов выглядит угрожающе! Короче, спасайся кто может, и да помогут нам растущие азиатские валюты и нетленное золото!

Любой вменяемый читатель экономических новостей сделает однозначный вывод: что-то нехорошее в мире происходит. А поскольку мы, как уже выяснили, все-таки живем в глобальной экономике, значит, изменения могут коснуться жизни каждого. Другой вопрос — какими будут последствия потрясений для жителей России? Ответ не может лежать в строго научной плоскости, поскольку развитие событий зависит от конкретных решений тех же американцев. Или конкретных мер, принятых российским правительством. Но прогнозировать будущее никто не запрещает. Именно прогнозировать, а не гадать «на кофейной гуще».

Правда, для этого нужен эксперт, способный анализировать информацию и делать профессиональные выводы. И мы нашли в Рыбинске финансиста, согласившегося после уговоров высказать нам свой взгляд на происходящие в мире события. Но при условии анонимности. Объяснил он свое нежелание излишней популярности просто: в экономической и финансовой среде считается непрофессиональным делать выводы на основе информации, полученной из общедоступных источников. А эксклюзив нам недоступен.

Тем не менее, будучи обычными потребителями Интернета и читателями новостей, мы взяли у рыбинского эксперта короткое интервью без сложных экономических терминов, требующих профессиональных знаний. И вот что получилось.

— Я человек, лояльный к государству. Я понимаю, что нужно жить в системе и порядке. Но идеал, который есть у меня, сегодня далеко не совпадает с тем, что я вижу в жизни. И более всего удручает общая неэффективность. В промышленности, в экономике, в политике — в большинстве направлений, мне кажется, мы проваливаемся только потому, что нет эффективного управления.

— Можете привести конкретные примеры?
— Один из последних — создание института инвестиционных уполномоченных. Может, конечно, я чего-то недопонимаю, но это — неэффективный чиновничий путь, который если не навредит, то и не усилит работу в области инвестиций. Для притока капитала нужны условия, а не чиновники с окладами, секретарями, личными машинами и водителями. Если бы в России была создана благоприятная среда для инвестиций, к нам шел бы любой бизнес. Даже переступая политику. Потому что капитал подчиняется экономическим законам: выгода, прибыль, постоянное развитие.

— Наверное, все-таки России не любой бизнес нужен, не любые деньги нас могут обрадовать?
— Да, особенно если речь идет об иностранном капитале. Приведу в пример США. Там очень избирательно подходят даже к собственному бизнесу. Есть, например, вредное производство. Где его размещать? «Здесь я живу, — рассуждает представитель американской национальной элиты, — а здесь у меня дача, там — дом моих друзей». Роза ветров, например, такая, что с севера дует больше, и размещать там завод нет никакого желания. В результате вредное для американской экологии производство строят гденибудь за пределами государства. Это, конечно, утрированное преставление, но оно точно характеризует порядок принятия решений государственной системой.

— И в чем разница между американским и российским подходом?
— Разница принципиальная. Американская промышленная элита видит картину мира сквозь призму своих интересов, которые связаны с государством. А у нас нет национальной элиты, нет людей, которые учат своих детей в России, а не в Англии, отдыхают в России, а не в Альпах, счета держат в российских, а не швейцарских банках. Мне без разницы, сколько у них денег. Но если они однажды увидят весь мир через интересы своего государства, наше будущее, поверьте, будет гораздо светлее.

— Тем не менее, именно США становятся провокаторами мировых экономических кризисов.
— Я бы не драматизировал ситуацию. Никому не интересен ни американский дефолт, ни мировой кризис. Поэтому когда в парламенте США шли переговоры о вариантах защиты своей экономики от падения, для меня было совершенно очевидно — договорятся. Сокращение расходов — это медленное «спускание» проблемы. Конечно, оно может коснуться в той или иной мере всех стран, поскольку сокращение бюджетных расходов — это снижение уровня потребления. А это значит — уменьшение и экспортного рынка. Но Россия всего около четырех процентов своего экспорта отправляет в США. Да, мы, помимо этого, являемся субпоставщиками — экспортируем товары российского производства в страны, которые связаны с американской экономикой больше, чем мы. Но мне кажется, что 4% вместе с опосредованным экспортом — это не критичные для нас цифры.

— Но снижение внутренних расходов в США — это и потеря рабочих мест, и снижение социальных пособий, и уменьшение финансирования образования, медицины…
— Да вы не волнуйтесь так за Америку. Там все будет хорошо. Я уже говорил, что дефолт не выгоден ни самим штатам, ни России, ни мировой экономике. И выбран самый безболезненный путь — медленное «выпускание давления».

— Сокращение расходов — это единственный вариант?
— Как сказать… Это единственная выбранная линия. Можно попробовать сравнить государство с гражданином. Если физическое лицо задолжало, а вернуть долг денег нет, ему предлагают расплатиться имуществом. Но американцы о том, чтобы ввести в оборот государственные активы, даже не заикаются. И о повышении налогов молчат.

— Это, наверное, для жителей страны неплохо.
— Я не думаю, что причины прозаичные: повысим, дескать, налоги, и гражданам на чтото денег не хватит. Скорее, исходили из соображений конкурентоспособности продукта. Экономические тенденции не меняются со временем. Скажем, был когдато рабочий день 14 часов в сутки — не возмущались. Можно было детей в работе использовать — использовали. Разрешалось меньше платить женщинам — психология была такая в большинстве стран — платили. Изменилось отношение к экономике, но законы развития остаются неизменными. Если собственнику можно вынести капитал туда, где налоги ниже, — он непременно этим воспользуется. Бизнес размещается там, где выгоднее: дешевле рабочая сила, мягче требования к охране окружающей среды, ниже налоги.

— А что с долларом и евро? Тоже по законам экономики ждать медленного падения?
— А что в этом страшного? Вспомните кризис 2008 года, когда курс доллара к рублю стал реальным. Как это подстегнуло экономику! Я бы на месте американцев стал сдувать долг за счет управляемого обесценивания доллара.

— Но это инфляция.
— Инфляция бывает разная. Например, инфляция издержек, когда цена товара повышается не за счет того, что денег стало больше, а за счет низкой производительности, роста расходов. Я всегда интуитивно считал, что в России надо больше печатать денег, чтобы денежная масса росла. Но увеличивать ее надо аккуратно, вводить в оборот не простой раздачей, а создавая производства, инфраструктуру. В конечном счете, деньги рано или поздно становятся зарплатой, поскольку добавленная стоимость создается за счет труда. Тогда инфляция была бы мягче.

— Да, так же рассуждают многие директора предприятий, переживших кризис неплатежей. А бывают какие-то нестандартные решения при отсутствии достаточной денежной массы?
— Были в мировой истории в различные периоды интересные опыты. Например, в некоторых странах Латинской Америки, городах Германии, Австрии вводили денежные суррогаты. Есть, например, у города активы, которые можно ввести в хозяйственный оборот. И существует потребность в резком увеличении поступлений в казну. Выпускаются деньги под конкретные объемы. Они имеют ограниченный срок хождения. И чем ближе срок окончания их действия, тем они дешевле. Большинство людей и предприятий стремятся быстрее от них избавиться, больший смысл приобретает товар, средства производства. Скорость обращения денежных суррогатов космическая! Они напрочь «расшивали» неплатежи, очень сильно стимулировали экономику. Потом такие эксперименты запретили.

— Почему, если они столь эффективны?
— Наверное, это все-таки варварский метод, который ставит людей в неравные условия. Для современной экономики характерна управляемая инфляция, когда активы вводятся в оборот постепенно. Вот сейчас в России заговорили о приватизации госкомпаний. При этом делается ставка на серьезных инвесторов, которые «не любят раздробленный бизнес». Никто не говорит, что это связано с нехваткой денег. Но я человек подозрительный. Хотелось бы все-таки, чтобы интересы были национальными. Надо сравнивать и решать, что для государства выгоднее, смотреть в каждом конкретном случае: кого ты к себе пускаешь, какой бизнес, какие будут последствия?

— Но нам же нужны деньги!
— Нам надо в первую очередь снижать издержки во всем, уменьшать налоговое бремя, больше давать денег в экономику, но не перераспределяя денежную массу. Законы надо менять, чтобы было удобно для людей и бизнеса. Экономика растет, когда либо увеличивается население страны, либо растет потребление на душу населения. В идеале должно быть и то и другое. Это что касается внутреннего рынка. Если говорить о внешнем, то это опять же снижение издержек, улучшение технологии и качества, то, что определяет конкурентоспособность продукта.

— Из ваших слов делаю вывод: не все так страшно, как рисует Интернет.
— Повторю еще раз: кризис не нужен мировому сообществу и, в первую очередь, самим американцам. Методов защиты экономики от резких падений достаточно. Я уверен, что ими воспользуются. Главное, чтобы на первом месте стояли интересы государства и его народа.

— Может, все-таки позволите напечатать ваше имя?
— Не стоит, все мои рассуждения строятся на общедоступной информации. Такие выводы может сделать любой.

От редакции.
Выводы и рассуждения рыбинского финансиста не претендуют на истину в последней инстанции. Тем более что мы просили не перегружать рассказ экономическими терминами, быть ближе к обывательской точке зрения. Мы уверены, что далеко не со всеми утверждениями согласны наши читатели. Поэтому предлагаем рыбинцам высказать свое мнение о событиях, происходящих в мировой экономике. Главное, чтобы это мнение было конструктивным.