новости
5 февраля 2014
Все пожары — от глупости
В прошлом году в Рыбинске произошло 202 пожара, на 12 меньше, чем в 2012-м. В огне и дыме погибли 17 человек, травмированы 27, такие же цифры — годом ранее. Спасены 39 человек. Ущерб составил почти 9,5 миллиона рублей, на 5 миллионов больше, чем в 2012-м. Заместитель начальника службы пожаротушения Роман Некрасов рассказал об основных причинах выездов на места и запомнившихся эпизодах в работе огнеборцев в последнее время.
— Роман Владимирович, с какими происшествиями приходится сталкиваться пожарным?
— Начну с последних эпизодов. За новогодние праздники статистика средняя. Как говорится, не больше не меньше. Хотя серьезных, как я считаю, случаев возгорания и не было, за это время погибли два человека: в Арефинском сельском поселении и городе Рыбинске. Основная причина — неосторожность людей. В первом происшествии — курение в постели и как следствие гибель человека от угарного газа, во втором — возгорание в квартире, где полностью выгорела комната. Было много выездов на тушение мусоропроводов в жилых домах. Жильцы выходят курить в подъезд и непотушенную сигарету выбрасывают в мусоропровод.
— Запрещено же курить в общественных местах.
— Не сразу до людей доходит понимание необходимости соблюдения нового закона и вообще норм совместного проживания. А полицейские не будут постоянно ходить по подъездам и проверять, курят там или нет. Считаю, что у каждого гражданина должна быть сознательность. Что касается прошлого года, особо «выдающихся» пожаров не было. Достаточно серьезный эпизод произошел летом в районе Копаева при проведении работ на перевалочной нефтебазе. Тогда никто не пострадал, не нанесен был и материальный ущерб. Этот случай даже не оформлялся как пожар. Фактически произошла технологическая вспышка. Работы по очистке резервуара проводились с нарушением требований пожарной безопасности. Возможно, проскочила искра, и произошло моментальное воспламенение паров. Причина возгорания — человеческий фактор.
— В старом здании музея тоже?
— Все знают, что музей горел неоднократно. По последнему случаю в пожарной лаборатории Ярославля до сих пор проводится экспертиза. По ее результатам будут установлены истинные причины. Единственное, что могу отметить, загорание произошло, когда объект находился на реконструкции. Людей на тот момент в здании не было, пожар случился в нерабочее время.
— Кажется, были какие-то проблемы с доступом?
— С подключением к гидранту трудностей не возникло. Проблемы с водоснабжением были во время первого пожара, который, кстати, тоже произошел зимой. Все гидранты тогда оказались замороженными. Пришлось устанавливаться на реку. Здесь хочу отметить, город у нас стоит на Волге, а вот подъездов для пожарной машины к реке нет: ни одного спуска, ни съезда, ни пирса. А ведь при проведении берегоукрепления мы указывали на то, что необходимо организовать хотя бы два пирса. Раньше такой находился в районе «Полета».
— Увеличивается ли сложность в ликвидации пожаров из-за того, что в старом центре большое количество магазинов и офисов?
— Старые постройки возводились по другим требованиям и нормам. Системы вентиляции устроены иначе, межэтажные перекрытия практически все деревянные, в них очень много полостей. Возгорание в таких зданиях страшно тем, что очаг возникновения пожара может быть в одном месте, а проявиться в другом, на удалении до 50 метров. Огонь гуляет по стенам, полам и потолкам, и его бывает не видно. Если немного времени прошло с момента возгорания, тогда мы успеваем перехватить пламя. В этом случае зданию будет нанесен незначительный ущерб. Если временной интервал более значительный, например, как в музее, тут не наша вина. А про магазины могу сказать следующее: как правило, помещения эти арендуемые. С владельцами составляются договоры, в которых прописываются противопожарные требования. У них и товар, и материальные ценности, это же их деньги. За свой бизнес они переживают. А вот с государственным имуществом другая история, там нет личной заинтересованности.
— А новые постройки или перепланированные помещения, приходилось ли в них попотеть?
— Запомнился яркий эпизод, случившийся в 2012 году. Горел магазин масел на «Магме». Тара от высоких температур начала разрушаться, содержимое стало разливаться на пол, где и происходило горение. Чтобы ввести стволы и организовать тушение, нужно было подойти с нескольких сторон. Все окна были заложены кирпичом. Помещение переоборудовали таким образом, чтобы ограничить доступ посторонних к складу. Пришлось разбивать эту кладку с привлечением тяжелой техники и отбойных молотков.
В январе прошлого года горел мебельный цех на Сысоевской, 18. Сложности возникли в плане водоснабжения. Раньше там было выкопано два специальных водоема. Никто из арендаторов не позаботился об этих прудах, они заиливались, их не чистили, а зимой даже проруби на них не сделали. Про находящиеся на территории гидранты владельцы не знали, «похоронили» их благополучно. Нам пришлось гонять машины, чтобы заправиться водой. В итоге склад полностью выгорел.
Осенью 2013 года была сложная ситуация в Каменниках. В помещении мастерской, где изготавливалась мебель и находилась лесопилка, начался пожар. Здание сложной Г-образной планировки, пришлось заправляться с водохранилища, а для этого прокладывать магистральную линию и ставить еще одну машину, чтобы она работала на перекачку все это время. В итоге здание полностью выгорело, как и все ценности, находившиеся внутри. Восстановлению скорее всего оно не подлежит.
Основные препятствия в нашей работе — это, пожалуй, отсутствие доступа к воде. Если у нас будет достаточное водоснабжение и информация о пожаре поступит своевременно, то мы сможем помочь избежать больших материальных потерь.
— Роман Владимирович, расскажите о самых частых причинах вызовов.
— От ума у нас пожаров не происходит, все — от глупости людской. Подгорание пищи, курение в постели и горение постельных принадлежностей, возгорание мусора. Это целый раздел статистики — от общего числа вызовов процентов 50 будет. Есть сложность с доступом в квартиры, однако сейчас это не столь проблематично. В течение прошлого года мы получили много инструмента. Новыми бензорезами срезаем металлические двери квартир, гаражей. Гидравлический инструмент получили, им «раскусываем» решетки. Вообще по сравнению с прошлыми периодами нам оказали неплохую техническую поддержку: две автоцистерны, новый коленчатый подъемник, машины полностью укомплектованы оборудованием. Старую технику списали. Рассчитываем на то, что автопарк будет обновляться и дальше, например, очень бы хотелось получить машину для службы пожаротушения, там самому новому автомобилю уже больше 10 лет. Надеемся, что решится вопрос с пенотушением. В городе и районе есть объекты, где требуется тушение воздушно-механической пеной, та же нефтебаза. На таких опасных объектах установки стоят еще с советских времен, а у нас в наличии только обычные цистерны.
— А штат? Пополняется ли новыми кадрами?
— Люди работать к нам идут. Не всех берут из-за высоких требований, плюс строгая медкомиссия и физподготовка.
— И напоследок вопрос, который можно прочитать на форумах в Интернете и социальных сетях: «Почему все полыхает? Они ничего не делают! Где отчеты по проверкам?» В частности, страсти бушевали, когда горел музей.
— Надзорной деятельностью, проверками занимается другая инстанция — госпожнадзор. Первоочередная наша задача — это спасение людей. Некоторым кажется, «они там ничего не тушат, ничем не занимаются», на самом деле идет разведка и обследование, есть ли угроза жизни людей. Вторая задача — спасение материальных ценностей. Таковы приоритеты.
