новости 24 февраля 2014 10:01

Мужская работа

«Несправедливо говорить только обо мне, ведь служить довелось со многими замечательными ребятами. Мы вместе были единой командой, настоящим братством, где каждый нес ответственность за своих товарищей. Впрочем, мы и сейчас едины. Нас связывает не только общее прошлое, время службы в горячих точках, но и истинная дружба» — мой собеседник Игорь Попов, немало лет прослуживший в рыбинском ОМОНе, с удовольствием рассказывает о своих товарищах, без запинки называя имена людей, с которыми почти двадцать лет назад довелось побывать в охваченной межнациональной войной Чечне.

Как не вспомнить старшину отряда Михаила Коваля, благодаря которому мы всегда были сытыми, Виталия Широкова, Андрея Власова, Сергея Коптелова, Макса Зимина и других ребят». Да, многие рыбинцы прошли чеченскую кампанию, видели смерть и разруху. В прошлом заместитель командира оперативного взвода Игорь Попов – один из них. Спустя годы он рассказывает о своей службе обыденно, без лишнего пафоса, горечи и эмоций. Это стало частью его жизни. Жизни, которая продолжается, развиваясь по новой траектории, где нет места войне.

Вдали от мира

В свое время Игорь Вадимович и не помышлял надевать милицейскую форму. Он немногословен в описании своей карьеры в органах внутренних дел. «Честное слово, не знаю, почему однажды принял такое решение. Приукрашать историю и врать ради красного словца не буду. Все было, как у многих, – отслужил в армии, работал на заводе, а потом вдруг взял и пошел в милицию. Начинал в роте ППС, но после того, как в составе отряда, который поддерживал порядок в зоне осетино-ингушского конфликта, побывал в горячей точке, почувствовал, что хочется чего-то более интересного. В ту пору, а это было начало 90-х годов, в городе создавался отряд ОМОН, и я записался в его ряды», — просто рассказывает ветеран.
В те годы многие приходили служить в ОМОН и также легко уходили, а он остался, почувствовав, что именно здесь он на своем месте.
Когда началась «заваруха» в Чечне и в начале 1995 года стал формироваться сборный отряд из бойцов рыбинского и ярославского ОМОНа для поддержания порядка в этом регионе, Игорь первым рвался в его ряды, но вышло так, что пришлось несколько месяцев подождать. Впервые попав в Чечню, он испытал очень сильное потрясение: «Я видел сожженные, разоренные дома, обездоленных людей, но больше всего поразило то, что все это происходило в конце цивилизованного 20 века. У меня не укладывалось в голове, как такое вообще возможно в наше время! Это было первое впечатление, а потом все сгладилось, и я стал воспринимать все происходящее вокруг как работу». Отбросив лишние эмоции, стало легче выполнять свои обязанности, налаживать контакт с местными жителями. «Коренное население в ту пору разделилось на две группы – одни поддерживали «федералов», к которым относили и нас, другие ругали на чем свет стоит — фашистами называли и вообще не стеснялись в выражениях». Больше всего было жаль русских людей, которые долгие годы прожили в этом регионе – врачей, учителей, воспитателей, рабочих. Многие из них на волне обострения межнациональной розни оказались между молотом и наковальней – местные не мытьем, так катанием вынуждали их покидать обжитые насиженные места. Брошенное намеренно обидное слово, разбитые окна в доме действовали порой не хуже открытой военной стычки.
«Я помню, как две пожилые женщины сказали нам: «Ребята, не уходите отсюда. Без вас мы совсем пропадем», — вспоминает Игорь Вадимович. Но даже после такого он не поддерживает лозунги типа «Россия – для русских», которые сейчас высказывают радикально настроенные личности. «Мы – одна многонациональная страна, и этим все сказано. Те, кто выходит на улицы в масках – не патриоты. Хорошо, что их мало. Нормальных адекватных людей намного больше», — говорит он.

Думал, будет медаль, а получил орден

В Чечне Игорь Попов получил ранение в ногу и два ордена Мужества. Рассказ об истории получения каждой награды – готовый сценарий остросюжетного фильма. Хотя сам ветеран вряд ли бы стал его смотреть – он предпочитает классику советского кинематографа, особенно комедии. «Хорошо, когда есть повод от души посмеяться», — говорит он. Удивительно, но даже об участии в военных действиях он вспоминает с улыбкой, немного грустной. Но, наверное, так и надо, ведь, испытав такое, нужно поблагодарить Бога за сохраненную жизнь и идти дальше, лишь иногда вспоминая, как это было.
«В августе 1996 года в Грозный вошли боевики. Это была спланированная акция, в ходе которой они окружили все основные форпосты обороны – комендатура, блокпосты, контрольно-пропускные пункты. Я вместе с группой сослуживцев находился в недостроенном семиэтажном здании по соседству с комендатурой. По этим двум объектам боевики вели обстрел. На своей территории мы могли передвигаться только под подоконниками – здание отлично просматривалось со снайперской позиции. Трое суток мы держали оборону, потом чуток отдохнули и снова на позицию. Этот рубеж мы удержали, хотя нервное напряжение было колоссальным. Помню, меня, человека, привыкшего курить сигареты с фильтром, даже термоядерная «Прима» не брала. Сейчас, оглядываясь назад, я в очередной раз благодарю товарищей, которые не раз спасали мне жизнь. Там каждый нес ответственность за другого. Когда ты идешь вперед, твою спину обязательно прикрывает товарищ. Такой расклад – это прежде всего результат опыта. Нам его было не занимать, а вот молодых пацанов порой губила вовсе не блестящая военная тактика противника, а собственная неопытность и халатность командиров. Помню, как однажды мимо нашей комендатуры прямо под огнем вражеских снайперов промчалась колонна солдат. Как оказалось, они просто заблудились», — вспоминает ветеран.
Второй орден Игорь Попов заслужил уже во вторую чеченскую кампанию. В 1999 году бандформирования по «коридору» выходили из Грозного. Многие бандиты тогда рвались в горы, где можно было укрыться от федеральных войск. «Однажды нас отправили зачищать одно из сел. Туда мы приехали вечером, и в ту же ночь сюда вошли боевики – как говорили местные, это была банда Гелаева. Первоначально в глубь села они нам не давали прорваться. Отходить пришлось под градом пуль, летевших в спину. За селом находилось открытое поле, и я отчетливо помню, как наш командир добежал до спасительного арыка – одну ногу спустил, рядом всплеск, вторую – снова бульк. Пули свистели кругом. Тогда мы три раза заходили в то село, пока не взяли его окончательно. На память о том событии у меня осталось ранение в ногу. Уже в госпитале я узнал, что за участие в операции меня представили к награде. Думал, получу медаль, а вручили орден».
После госпитализации ветеран вновь рвался в Чечню. В этом с ним были солидарны многие из тех, кто получил ранения и контузии и на время был вынужден покинуть горячую точку. Обычному человеку трудно понять такое стремление, но, видимо, в данном случае речь идет о каких-то особенных личностях. Они чувствуют себя в своей тарелке не только в обычной жизни, но и в таких переделках. Мужчина признается: после очередной командировки он не мог привыкнуть к тому, что в городе по ночам в окна домов светят фонари, слышен гул транспорта, людские голоса на улицах, а там в темное время суток – кромешная тьма, и изо всех звуков слышишь только отдаленные единичные выстрелы.
Сейчас все эти ощущения остались лишь воспоминаниями. Игорь Вадимович, отдав службе в ОМОНе более 10 лет, теперь работает на одном из крупных городских предприятий.
Но события тех лет все равно заставляют анализировать и размышлять. Споры на тему — можно ли было избежать той войны — не утихают до сих пор, но герой нашей статьи уверен, что целостность страны стоила того, чтобы рисковать жизнью. Это честно, это по-мужски.