новости 24 февраля 2014

Мужская работа

«Несправедливо говорить только обо мне, ведь служить довелось со многими замечательными ребятами. Мы вместе были единой командой, настоящим братством, где каждый нес ответственность за своих товарищей. Впрочем, мы и сейчас едины. Нас связывает не только общее прошлое, время службы в горячих точках, но и истинная дружба» — мой собеседник Игорь Попов, немало лет прослуживший в рыбинском ОМОНе, с удовольствием рассказывает о своих товарищах, без запинки называя имена людей, с которыми почти двадцать лет назад довелось побывать в охваченной межнациональной войной Чечне.

Как не вспомнить старшину отряда Михаила Коваля, благодаря которому мы всегда были сытыми, Виталия Широкова, Андрея Власова, Сергея Коптелова, Макса Зимина и других ребят». Да, многие рыбинцы прошли чеченскую кампанию, видели смерть и разруху. В прошлом заместитель командира оперативного взвода Игорь Попов – один из них. Спустя годы он рассказывает о своей службе обыденно, без лишнего пафоса, горечи и эмоций. Это стало частью его жизни. Жизни, которая продолжается, развиваясь по новой траектории, где нет места войне.

Вдали от мира

В свое время Игорь Вадимович и не помышлял надевать милицейскую форму. Он немногословен в описании своей карьеры в органах внутренних дел. «Честное слово, не знаю, почему однажды принял такое решение. Приукрашать историю и врать ради красного словца не буду. Все было, как у многих, – отслужил в армии, работал на заводе, а потом вдруг взял и пошел в милицию. Начинал в роте ППС, но после того, как в составе отряда, который поддерживал порядок в зоне осетино-ингушского конфликта, побывал в горячей точке, почувствовал, что хочется чего-то более интересного. В ту пору, а это было начало 90-х годов, в городе создавался отряд ОМОН, и я записался в его ряды», — просто рассказывает ветеран.
В те годы многие приходили служить в ОМОН и также легко уходили, а он остался, почувствовав, что именно здесь он на своем месте.
Когда началась «заваруха» в Чечне и в начале 1995 года стал формироваться сборный отряд из бойцов рыбинского и ярославского ОМОНа для поддержания порядка в этом регионе, Игорь первым рвался в его ряды, но вышло так, что пришлось несколько месяцев подождать. Впервые попав в Чечню, он испытал очень сильное потрясение: «Я видел сожженные, разоренные дома, обездоленных людей, но больше всего поразило то, что все это происходило в конце цивилизованного 20 века. У меня не укладывалось в голове, как такое вообще возможно в наше время! Это было первое впечатление, а потом все сгладилось, и я стал воспринимать все происходящее вокруг как работу». Отбросив лишние эмоции, стало легче выполнять свои обязанности, налаживать контакт с местными жителями. «Коренное население в ту пору разделилось на две группы – одни поддерживали «федералов», к которым относили и нас, другие ругали на чем свет стоит — фашистами называли и вообще не стеснялись в выражениях». Больше всего было жаль русских людей, которые долгие годы прожили в этом регионе – врачей, учителей, воспитателей, рабочих. Многие из них на волне обострения межнациональной розни оказались между молотом и наковальней – местные не мытьем, так катанием вынуждали их покидать обжитые насиженные места. Брошенное намеренно обидное слово, разбитые окна в доме действовали порой не хуже открытой военной стычки.
«Я помню, как две пожилые женщины сказали нам: «Ребята, не уходите отсюда. Без вас мы совсем пропадем», — вспоминает Игорь Вадимович. Но даже после такого он не поддерживает лозунги типа «Россия – для русских», которые сейчас высказывают радикально настроенные личности. «Мы – одна многонациональная страна, и этим все сказано. Те, кто выходит на улицы в масках – не патриоты. Хорошо, что их мало. Нормальных адекватных людей намного больше», — говорит он.

Думал, будет медаль, а получил орден

В Чечне Игорь Попов получил ранение в ногу и два ордена Мужества. Рассказ об истории получения каждой награды – готовый сценарий остросюжетного фильма. Хотя сам ветеран вряд ли бы стал его смотреть – он предпочитает классику советского кинематографа, особенно комедии. «Хорошо, когда есть повод от души посмеяться», — говорит он. Удивительно, но даже об участии в военных действиях он вспоминает с улыбкой, немного грустной. Но, наверное, так и надо, ведь, испытав такое, нужно поблагодарить Бога за сохраненную жизнь и идти дальше, лишь иногда вспоминая, как это было.
«В августе 1996 года в Грозный вошли боевики. Это была спланированная акция, в ходе которой они окружили все основные форпосты обороны – комендатура, блокпосты, контрольно-пропускные пункты. Я вместе с группой сослуживцев находился в недостроенном семиэтажном здании по соседству с комендатурой. По этим двум объектам боевики вели обстрел. На своей территории мы могли передвигаться только под подоконниками – здание отлично просматривалось со снайперской позиции. Трое суток мы держали оборону, потом чуток отдохнули и снова на позицию. Этот рубеж мы удержали, хотя нервное напряжение было колоссальным. Помню, меня, человека, привыкшего курить сигареты с фильтром, даже термоядерная «Прима» не брала. Сейчас, оглядываясь назад, я в очередной раз благодарю товарищей, которые не раз спасали мне жизнь. Там каждый нес ответственность за другого. Когда ты идешь вперед, твою спину обязательно прикрывает товарищ. Такой расклад – это прежде всего результат опыта. Нам его было не занимать, а вот молодых пацанов порой губила вовсе не блестящая военная тактика противника, а собственная неопытность и халатность командиров. Помню, как однажды мимо нашей комендатуры прямо под огнем вражеских снайперов промчалась колонна солдат. Как оказалось, они просто заблудились», — вспоминает ветеран.
Второй орден Игорь Попов заслужил уже во вторую чеченскую кампанию. В 1999 году бандформирования по «коридору» выходили из Грозного. Многие бандиты тогда рвались в горы, где можно было укрыться от федеральных войск. «Однажды нас отправили зачищать одно из сел. Туда мы приехали вечером, и в ту же ночь сюда вошли боевики – как говорили местные, это была банда Гелаева. Первоначально в глубь села они нам не давали прорваться. Отходить пришлось под градом пуль, летевших в спину. За селом находилось открытое поле, и я отчетливо помню, как наш командир добежал до спасительного арыка – одну ногу спустил, рядом всплеск, вторую – снова бульк. Пули свистели кругом. Тогда мы три раза заходили в то село, пока не взяли его окончательно. На память о том событии у меня осталось ранение в ногу. Уже в госпитале я узнал, что за участие в операции меня представили к награде. Думал, получу медаль, а вручили орден».
После госпитализации ветеран вновь рвался в Чечню. В этом с ним были солидарны многие из тех, кто получил ранения и контузии и на время был вынужден покинуть горячую точку. Обычному человеку трудно понять такое стремление, но, видимо, в данном случае речь идет о каких-то особенных личностях. Они чувствуют себя в своей тарелке не только в обычной жизни, но и в таких переделках. Мужчина признается: после очередной командировки он не мог привыкнуть к тому, что в городе по ночам в окна домов светят фонари, слышен гул транспорта, людские голоса на улицах, а там в темное время суток – кромешная тьма, и изо всех звуков слышишь только отдаленные единичные выстрелы.
Сейчас все эти ощущения остались лишь воспоминаниями. Игорь Вадимович, отдав службе в ОМОНе более 10 лет, теперь работает на одном из крупных городских предприятий.
Но события тех лет все равно заставляют анализировать и размышлять. Споры на тему — можно ли было избежать той войны — не утихают до сих пор, но герой нашей статьи уверен, что целостность страны стоила того, чтобы рисковать жизнью. Это честно, это по-мужски.