«Перевезенные дома заселяют рыбинцы, а не мологжане»

Юлия Галанцева

Пьяный завхоз, «волокита до издевательства» и другие скандалы переселения Мологи: читаем материал Анатолия Клопова

Как на рубеже 1930-40-х годов из Молого-Шекснинского междуречья переселялись жители? Узнать это можно из воспоминаний и архивов. Но не только. Рыбинский исследователь Мологи, сотрудник Рыбинского музея-заповедника Анатолий Клопов изучил местную прессу и нашел там много интересного.

— Газета «Колхозное междуречье» – официальный печатный орган Мологского райкома, выходивший с 1929 по 1940 год. Во второй половине 1930-х годов тираж газеты составлял 2500 экземпляров. Наиболее полная подборка номеров хранится в Газетном отделе Российской государственной библиотеки. Именно с этим собранием я и работал, — пишет Анатолий Клопов.

Планы у руководителей переезда Мологи были самые утопические: завершить все за несколько месяцев, в течение осени-зимы 1936 года. Однако жизнь внесла коррективы, и переселение растянулось на четыре года.

В духе времени требовалось найти виноватых в промедлении и представить их на суд народа. Последним и занималась мологская газета, причем за четыре года под прицелом пера оказывались разные люди.

Исследователь делит публикации газеты на два периода – по тому, на кого возлагалась ответственность за просчеты. На руководителей разного уровня вину ожидаемо возлагали в 1937-38 годах, в период Большого террора.

— В газетных же статьях 1939-40 годов обвинительный акцент смещался в сторону простых граждан. Не означало ли это, что местные власти, наконец, приобрели бесценный опыт организационной работы, и дело теперь тормозили лишь обыватели? – задает риторический вопрос Анатолий Клопов.

Власти плохие

Нередко «на вредно-политический путь» вставала принимающая сторона – те колхозы, куда переселялись мологжане. К примеру, они могли завышать цены на дома. Так, в постановлении Рыбинского райкома от 13 июня 1937 года говорилось: «Председатель Глебовского сельсовета Смирнов и его заместитель Ракитин чрезмерно завышали цены на дома, всемерно тормозили приобретение жилых построек».

За обвинением логично следовало разоблачение врагов народа. Тут уже досталось и самим мологжанам. Так, в сентябре 1937-го в «Колхозном междуречье» опубликовали постановление Ярославского обкома: «Вредительская подрывная работа в Мологском районе руководилась бывшими работниками района, ныне разоблаченными врагами народа Хлыбовым, Матросовым, Крыловым». И «только благодаря ротозейству бывших руководителей района (секретари райкома Горев и Стручков) враги народа не были разоблачены до последнего времени».

— Впрочем, судя по последующим публикациям, разоблачение «врагов народа» мало способствовало росту эффективности переселенческой кампании, — уточняет Клопов.

Часто у переезжающих не выдерживали нервы. Весной 1938-го антигероем статьи стал Барышев, председатель колхоза «Заря Коммуны», который ушел в запой и не спешил перевозить хозяйство. «Переселению мешают руководители колхоза — председатель колхоза Барышев и завхоз Дубинин, которые занялись пьянством. 23 февраля на правлении колхоза обсуждалось переселение. Председатель не явился, Дубинин пришел на заседание пьяный и пытался его сорвать. В результате с 13 по 23 февраля колхоз не отправил ни одного воза колхозного имущества».

В числе виноватых оказывались рыбинцы, об этом читаем в статье от июля 1938-го. В Рыбинске мологжанам определили под застройку Новолосевский поселок. Но «с отводом участков под застройку происходит волокита и путаница, доходящая до издевательства. Так, Васильев получил участок, посадил яблони, построил сарай. А через некоторое время узнал, что участок забракован, и для постройки дома ему отводится другой участок в противоположном конце поселка. Матвеевская получила участок, но дом ей строят на другом. Разборка и сборка домов происходят крайне медленно, десятники пьянствуют, а управление строительством старается не замечать этих безобразий. В результате дома месяц пролежали в воде сплоченными в плотах».

— Негодовал автор и от того, что некоторые коммунальные дома, перевезенные в Новолосевский, заселялись вовсе не мологжанами-переселенцами, а почему-то рыбинцами, — пишет исследователь.

Население неважное

Пока руководители Волгостроя, Мологи и Рыбинска решали, кто виноват и что делать, бедные мологжане были предоставлены сами себе. Стало ясно – переселение затягивается. За 1936- 37 годы переехали всего 76 домов из Мологи (осталось 389), а из района – 1642 хозяйства (осталось 1966).

После 1938-го в газетных статьях резко переключились на обвинение простых граждан. Так, летом 1939-го в статье «Боевая неотложная задача» причиной недовыполнения плана переноса Мологи называли «саботаж населения». Оказывается, многие мологжане, даже получив дома в Рыбинске, не спешат туда выезжать.

«Целый ряд граждан, имеющих перенесенные дома, не выезжают из Мологи. Например, гражданин Ивонинский, дом которого готов в Рыбинске, занимает коммунальную квартиру и в Рыбинск не выезжает. Имея семью два человека, он держит двух коров и под предлогом переселения уклоняется от государственных обязательств (по сдаче молока – прим. ред.). В доме гражданки Дележовой проживает сотрудник Волгостроя. Кажется, люди, осуществляющие очистку зоны, должны помогать переносу. Но сотрудник заявил, что дом переносить не даст, и прогнал плотников. Антисоветский элемент распространяет слухи об оставлении переноса Мологи на два года. Так, Матвеевская три года рассылала жалобы, что ей не дают переносить дом, сейчас же снова заселяет дом жильцами и о переносе не хочет думать».

В статье «За уклонение от переселения – к уголовной ответственности» от 25 апреля 1940 года сообщалось, что «единоличник» Норинов предстанет перед народным судом. Ведь он «не только сам саботировал переселение, а даже имел сговор с отдельными гражданами, чтобы сопротивляться переселению, саботировать это важнейшее государственное мероприятие».

В том же номере упоминали и других саботажников: «Заварин из дер. Харинов прошлый год взял дом на перенос, но до сих пор не переселяется. Блинова ещё в 1937 году продала дом Волгострою и также не хочет переселяться. У Бабушкина из дер. Борок продажа дома Волгострою была оформлена принудительным порядком».

Несколько реже, пишет исследователь, в «Колхозном междуречье» о переселении звучал позитив. Так, в ноябре 1936-го мологжане читали: «На левом берегу Рыбинска растет Новая Молога, которую ожидает блестящее будущее». А в декабре 1939-го публиковали статью с примерами, как государство помогает хозяйствам с переселением:

«Догадаева Елизавета переселилась в колхоз «Новый путь», все постройки восстановила полностью. На перенос и восстановление построек получила от государства 3741 рубль и ссуду 1700 руб. Вместо негодного двора поставила новый, увеличила жилплощадь, живет в новом доме».

— Изученные подшивки 1936-40 годов позволили выделить и сформулировать главные тенденции в раскрытии истории переселенческой кампании из Молого-Шекснинского междуречья, — подводит итоги Анатолий Клопов.

Статья Анатолия Клопова «Переселенческая кампания из зоны затопления Молого-Шекснинского междуречья 1936-40 гг.» опубликована в сборнике «Золотаревские чтения».

Комментарии Отправляя комментарий, я даю согласие на обработку персональных данных. Новости по теме