Взгляд на войну

Юлия Галанцева

Рассказываем о фотографе Михаиле Савине, фронтовом товарище рыбинского поэта Алексея Суркова

Фотограф Михаил Савин прославился работами во время Великой Отечественной войны. Он трудился в газете Западного фронта, наиболее пострадавшего в первые месяцы немецкого натиска.

26-летний фотокор Савин полностью разделил все тяготы простых вояк: с июня 1941-го он с редакцией отступал вместе с войсками, постоянно оказывался в боях и окружениях, при этом ни разу не был ранен. Его военные снимки уже стали классикой. С Рыбинском фотокора связывает дружба с нашим фронтовым поэтом Алексеем Сурковым.

— Михаил Савин познакомился с Сурковым на фронте, работали в одной газете. С 1941 года Савин трудился военным фотокором «Красноармейской правды», — говорит Оксана Гожалимова, замдиректора музея-заповедника. — А когда рыбинец написал песню «В землянке», именно Савин первым исполнил ее. После ухода Савина осталось множество фотографий – и в 2015 году благодаря семье фотокорреспондента наш музей пополнился военными снимками.

Рассмотрим фото Савина. Вот вместо лошади плуг тащат колхозники, вот женщины и подростки копают противотанковый ров, вот собак запрягли в повозку с сеном: заметно, как поражает молодого фотографа, выросшего в городе, тяжелейший труд в тылу. Много измученных беженцев: советских, в 1945-м уже немецких. Мрачная река пленных уходит за горизонт. Иногда зритель улыбается вместе с фотокором: мимо едет поезд со смеющимися фронтовиками – домой!

Парадные портреты метких снайперов и пулеметчиц разбавлены поэтичными кадрами, где Савин играет светом и тенью. Только это не лирика, а античная трагедия: черные силуэты на фоне светлого неба толкают противотанковую пушку, а командир указывает направление. Столько напряжения в этом моменте!

Сам фотограф главным фронтовым фото считал «Кошку из Жиздры». Отсылая пленки в редакцию, Савин написал: «Ухо кошки прострелено, не ретушировать!» В 1985-м он вспоминал:

«Главная моя фотография о войне — та, где кошка с перебитой лапой и простреленным ухом сидит на пепелище дома в только что освобожденной Жиздре. Этот снимок был для меня символом мирной жизни, вернуть которую нам могла только Победа».

И конечно, много боев, тяжелая фронтовая работа: конная атака с саблями, ползут по отвесному сугробу разведчики, сгорбленные пехотинцы бегут в атаку на фоне черных жирных клубов от взрывов. Автор фото не прячется в окопе, он бежит рядом с бойцами, ловя удачный кадр. Позже Савин вспоминал:

«Смерть не просто ходила рядом. Бывало так, что она словно вселялась в тебя. И ты чувствовал, что тебя уже нет, а есть она одна, твоя единственная».

Храбрость Михаила Савина отметили медалью «За отвагу» и орденом Красной Звезды. В наградном листе к ордену отмечалось: «Много раз под огнем противника, пренебрегая опасностью, делал снимки, отражающие боевую работу пехотинцев, артиллеристов, танкистов, снайперов, связистов».

А после боя найдется время для песни. Михаил Савин отлично играл на гитаре, он стал первым, кто исполнил знаменитую песню «В землянке», которую написал рыбинец Алексей Сурков, служивший в той же газете журналистом. Наш 42-летний земляк стал для Савина старшим товарищем, фотограф вспоминал:

«Сурков пришел в редакцию под Могилев в начале июля 1941 года. Его сердечность покорила наши огрубевшие сердца, он стал любимым другом, верным спутником на пыльных фронтовых дорогах, в боях, полных трагедий и героизма».

Именно Савину рыбинский поэт доверил спеть интимные строки «Мне в холодной землянке тепло от моей негасимой любви», которые Сурков написал жене в письме, не предполагая, что их будут исполнять.

«В зимние месяцы, когда передовая была всего в 30-40 км от Москвы, мы базировались в редакции газеты «Гудок». Заходили литераторы за свежими новостями. Зашел и композитор Константин Листов, попросил у Суркова стихи для песни. Но тот тогда писал патриотические, зовущие в бой стихи. И подходящие строки все не находились. «Разве это подойдет», и он показал письмо к жене», — вспоминал потом Савин.

Такие краткие моменты спокойствия среди военной бури Михаил Савин называл самыми запоминающимися.

«Что больше всего в память врезалось? Не то, как под пулеметными очередями ползал, не то, как в атаку с солдатами шел ради снимка. Все это слилось во что-то страшное, кровавое, о чем и вспоминать не хочется. Дорого в военном прошлом мне то, как мы жили на войне. Жизнь там, твоя личная жизнь, часто казалась чудом, невероятно щедрым подарком судьбы».

Умение даже в хаосе и смерти видеть жизнь – этот дар дается немногим. И Михаил Савин этим даром точно обладал.

Комментарии Отправляя комментарий, я даю согласие на обработку персональных данных. Новости по теме