А был ли фарфор до Кузнецова?

Юлия Галанцева

За кузнецовским фарфором гоняются антиквары, счастливчики берегут его в семейных сервантах. А что мы знаем о предыдущих владельцах фабрики в Песочном? Читаем статьи Натальи Коноваловой

Почти 60 тысяч рублей – столько за фабрику в рыбинском Песочном отдал московский «фарфоровый король» Матвей Кузнецов в 1894 году. Для сравнения: царский министр в те годы получал 8000 рублей в год, а роскошный особняк на престижной Пречистенке стоил 30-50 тысяч рублей.

А восемью годами ранее за песоченское производство просили всего 10 тысяч. Поврежденные пожаром деревянные строения на берегу Волги приобрел рыбинец Василий Карякин – тот самый, что в 1903 году подарит Рыбинску новенькое двухэтажное училище с роскошным садом. Карякин превратил приобретение в крепкий завод, посуда которого получила медаль Всероссийской выставки. Правда, в процессе ему пришлось усмирять бунт рабочих.

И началась эта фабрика тоже с рыбинца – до Карякина заводик по производству посуды возвел наш земляк Павел Никитин. Как был устроен докузнецовский период песоченского фарфора, выясняем по статьям Натальи Коноваловой, сотрудницы Рыбинского музея-заповедника, которая много лет исследует историю Песоченской фабрики.

От кирпичей – к керамике

Тарелки и молочники, кофейные чашки и пивные кружки, чернильницы и блюда для бритья – керамическая посуда в зажиточных семьях Рыбинска конца XIX века была в изобилии. А самые изысканные интерьеры украшали фарфоровые статуэтки: пастушка, монах со штофом, кавалер и дама, крестьянские девушки-водоноски…

Конечно, среди рыбинских тузов были и вчерашние крестьяне, привыкшие к деревянной тарелке и ложке. Таких описывал Иван Лажечников: «Пузатые купцы после чаепития упражнялись в торговых делах, в полдень ели редьку, хлебали деревянными ложками щи, на которых плавало по вершку сала, и уписывали гречневую кашу с маслом».

Но керамическая посуда набирала все большую популярность – как знак культуры, богатства. Возможно, именно откликаясь на запрос горожан, Павел Никитин решил заняться производством посуды – как и десятки частных производителей фарфора по всей России. Такие мелкие фабрики керамики создавали изделия для купечества и мещанства, удовлетворяя потребителя и по вкусу, и по цене.

Но изначально фабрика в деревне Песочной задумывалась как кирпичная – сама местность, богатая кирпичными глинами, к этому подталкивала. Купец Павел Никитин построил свой заводик в 1882-1883 годах – Рыбинск бурно развивался, строительный материал всегда был востребован.

Производство располагалось в двух деревянных корпусах, два небольших горна работали на древесном угле. На производстве трудился 21 человек, в год они выпустили 1,7 млн кирпичей, годовой доход заводика составил 13 тысяч рублей.

Кем был основатель Песоченского завода? Он родился в семье бывшего крестьянина Андрея Ефимовича Никитина, который стал купцом, как и многие рыбинцы, занимаясь хлебной торговлей. Отец выгодно женил старшего Павла на дочери симбирского купца 1-й гильдии Валентине Красниковой. Их многочисленная семья жила в собственном доме в престижном районе Рыбинска – на набережной Черемхи, на углу Театральной площади и ул. Мышкинской (ныне Герцена).

— Павел активно развивал дело отца: уже в 21 год он имел 40 десятин земли. Затем вместе с купцом Жиловым они построили паровую мельницу, которая оценивалась в 35 тысяч рублей. Позже Никитин приобрел имение в селе Дюдьково – 792 десятины земли и постройки на ней, — перечисляет Наталья Коновалова.

Словом, Никитин был типичным предприимчивым рыбинцем, который спешил пробовать себя в разных областях бизнеса. Так 26-летний купец пришел к кирпичному делу и почти сразу перестроил его на производство посуды. Ничего себе переход!

Для столь изящного гешефта Никитину требовались помощники, знатоки фарфоро-фаянсового дела. Правой рукой, управляющим, а позже и совладельцем завода стал Михаил Карасев, крестьянин из села Гжель – центра российской керамики, славящегося особо чистой глиной и уникальными мастерами.

— Начиная дело, Никитин был далек от тонкостей фарфорового производства. Развивая фабрику, он не мог опираться на местные традиции и мастеров, не было здесь и сырьевой базы. Именно Карасев сыграл важную роль в обустройстве производства фарфора в Ярославской губернии. Гжельские традиции отразились и в формах, и в декоре местных изделий, — поясняет Коновалова.

Первую продукцию «Фабрика фарфоровой и фаянсовой посуды Никитина и К° в Рыбинске» дала уже в 1884 году. И компаньоны стали развивать производство: печей для обжига было уже пять, плюс 16 кругов для формовки.

— На 1885 год заготовили 500 саженей дров, завезли 10 000 пудов глины и другого сырья. За первые полгода фабрика изготовила 5000 чайных приборов, 15 000 чайников, 1000 тарелок и блюдец, 500 единиц разной посуды, — перечисляет Коновалова.

Каждое изделие рыбинца маркировалось – красный знак ПНиКо наносили от руки. Какого качества была посуда от Никитина?

— Качество фарфора и декора было неоднородным и зависело от мастерства работников. В коллекциях музеев сохранились единичные изделия фабрики со знаком Никитина и Ко, — поясняет Наталья Коновалова.

Дела обстояли неплохо, и Павел Никитин даже открыл посудную лавку в рыбинском Красном гостином дворе. Но производству помешал пожар – огонь в конце 1885-го сильно повредил фабрику. Для восстановления производства фабрикант дважды получал денежные ссуды: в декабре 1885 года в С.­Петербургском обществе взаимного кредита и в феврале 1886 года в Рыбинском городском общественном банке. Однако усилия не принесли результата.

Наконец, Павел Никитин решил продать фабрику и посудную лавку в Рыбинске и уехать с семьей к тестю в Симбирск. 21 мая 1886 года он заключил договор о продаже за 10 000 рублей «завода фарфорового и фаянсового с постройками, приспособлениями и разною движимостью». Здесь на фарфоровой сцене появляется Василий Карякин.

От бунта – к больнице и библиотеке

Второй владелец фабрики в Песочном не мог похвастаться богатым папенькой, как Павел Никитин. Василий Александрович Карякин родился в семье рыбинских мещан. Зато в 24 года он удачно женился на дочери купца-старовера Екатерине Сусловой.

Бизнесу будущего почетного гражданина Рыбинска обучал тесть Павел Суслов. Вместе они вели дела крупного нижегородского хлеботорговца Федора Блинова, тоже старовера. Затем Карякин пустился в сольное плавание: служил комиссионером, заведовал конторой, получая столь нужные навыки купли-продажи. Уже в 27 лет рыбинец сам торговал хлебом в Рыбинске, Нижнем Новгороде и Петербурге. Накопив капитал, Карякин в 35 лет купил фарфоровую фабрику в Песочном. Но сделал это не один, а с торговым партнером.

Когда средств на большие обороты не хватало, купцы могли объединять капиталы. Чаще это происходило внутри семьи, отсюда рыбинские «Торговый дом Садовых», ТД «Вдова Рябинина с сыновьями» или ТД «Братья Пережогины». Реже для торговли объединялись люди, не связанные родственными узами. В столице Василий Карякин объединил усилия с местным 45-летним хлеботорговцем Гавриилом Рахмановым, тоже старовером. В 1885-м они создали ТД «Карякин и Рахманов» – «для торговли хлебом (зерном) на правах полного товарищества».

Как партнеры по продаже хлеба решили взяться за производство посуды? Возможно, к этому их подтолкнуло происхождение Рахманова, выходца из мест близ Гжели. У него, очевидно, уже было свое фарфоровое производство. Осталась запись, что, купив посудную лавку рыбинца Павла Никитина, петербуржец торговал там «фарфоровым товаром своей фабрики на сумму 2500 рублей».

Разъезжая по хлебным делам, Василий Карякин не мог сам управлять производством. И привлек старшего брата Михаила: «Тот решал производственные и административные вопросы, был ответчиком в судебных разбирательствах. И жил непосредственно при фабрике», — читаем у Коноваловой. Приказчиком на фабрике служил все тот же Михаил Карасев, крестьянин из села Гжель, очевидно, вникнувший в производство.

Именно Михаилу Карякину предстояло столкнуться с самой большой проблемой – на фабрике осенью 1887-го и весной 1888-го бунтовали рабочие. В чем была причина недовольств? Хозяева не обустроили быт мастеров, нанятых в Гжельском керамическом районе, и задерживали им зарплаты, хотя те и так получали немного – по 10-25 рублей в месяц (современные 13-35 тысяч рублей).

— В деревне Песочной не было помещений для жилья рабочих – они спали и отдыхали там же, где работали. Кровати размещали прямо на земле. Обустроены были только кухни. В помещениях фабрики царила антисанитария, — описывает Наталья Коновалова.

Результат у бунтов был: каждый рабочий стал получать деньги на питание на 5 дней вперед. А хозяев обязали устроить при фабрике больницу, возвести просторную баню, предоставить рабочим посуду, отвести погреб для хранения провизии. И все же некоторые недовольные мастера разбежались на другие фаянсовые фабрики.

Со временем Карякины улучшили быт – при фабрике появилась даже библиотека для рабочих и служащих.

И число рабочих постепенно росло: с 80 человек в 1886 году до 350 человек в 1890 году.

— Это средняя численность рабочих на подобных производствах в России конца XIX в., — поясняет исследовательница. — 10-20 человек работали на стороне: торговые представители и «особый приказчик» для найма рабочих в Московской губернии. Многие приезжали сюда с семьями и связывали судьбы с Поволжьем на долгие годы.

С годами Карякины наращивали объемы выпускаемой продукции. Всего через год, в 1886-м, фабрика изготовила посуды на сумму 26 тысяч рублей – в шесть раз больше, чем при Никитине. «В 1890­х продукции производили уже на сумму 200 тысяч», — пишет Коновалова.

Конечно, для такого подъема пришлось построить не только больницу. Производство постоянно расширяли и обновляли, строили цеха, меняли оборудование. И даже механизировали производство – «конные приводы переделать на паровой ход», в 1888-м на фабрике ставят паровую машину, которой возвели отдельное кирпичное помещение. Для строительства использовали собственный кирпич с маркировкой «КиР».

Товар – столовую посуду и кашпо – Карякины сбывали через российские ярмарки. Каково было его качество?

— Фарфор ТД «Карякин и Рахманов» был высокого качества. Среди изделий есть оригинальные образцы мелкой пластики: солонки и перечницы в виде фигурок людей, лепной декор на кашпо, — перечисляет Наталья Коновалова.

Фарфор Карякиных декорировали как вручную, так и печатным способом. Посуду расписывали цветочными узорами надглазурно. Применяли и подглазурный кобальт – дает после обжига синий цвет, его используют при росписи китайского фарфора и Гжели – с последующей росписью золотом. И цировку по золоту – нанесение тонких золотых линий по краям окрашенной поверхности.

В сентябре 1890-го фаянсовые и фарфоровые изделия ТД «Карякин и Рахманов» экспонировались на Всероссийской научно-промышленной выставке в Казани, где удостоились Большой серебряной медали «За трудолюбие и искусство».

Несмотря на успех, небольшое производство под Рыбинском не устояло перед фарфоровой империей Матвея Кузнецова. В разгаре монополизация фарфоровых предприятий – мелкие заводы не в состоянии конкурировать с акулами бизнеса, их поглощают крупные производства.

Большинство частных фарфоровых заводиков сосредоточились в акционерном товариществе Кузнецова. Так и ТД «Карякин и Рахманов» в 1894 году продал предприятие, все постройки и землю «Товариществу М.С. Кузнецова» за 57 тысяч рублей.

Как видим, Матвею Кузнецову перешло пусть и не крупное, но уже развитое производство с налаженным рынком сбыта.

— Кузнецов верно рассчитывал действия, точно определял не только производственные, но и имиджевые цели, — цитирует Наталья Коновалова исследовательницу керамики Раилю Мусину. — Он приобретал лучшие, как сказали бы сегодня, брендовые производства отечественной керамической промышленности, а это дорогого стоило.

От фаянса на Песоченской фабрике совсем отказались – выпускали только фарфоровые сервизы, декоративные фарфоровые вазы и товар для продажи в страны Востока. Сам завод был известен высоким качеством росписи изделий. Вся продукция расписывалась исключительно вручную. А маркировка гласила «Товарищество М.С. Кузнецова в Рыбинске».

В основе статьи – материалы Натальи Коноваловой, сотрудницы Рыбинского музея-заповедника

Все фото — из онлайн-коллекции Рыбинского музея-заповедника

Комментарии Отправляя комментарий, я даю согласие на обработку персональных данных. Новости по теме