Апельсиновый король

Юлия Галанцева

Торгуя фруктами и вареньем, сделал головокружительную карьеру. Удостоился кисти великого Репина. Помогал родному Рыбинскому уезду. А жизнь закончил под трамваем. Говорим об Иване Крючкове, купеческом старшине Петербурга

«Великий физиономист», «прирожденный психолог» – так называли Илью Репина критики. Художник написал больше двух тысяч портретов современников, многие из них для Павла Третьякова, который собирал галерею «лиц, дорогих нации». Из репинских портретов музыкантов, художников, писателей, актеров, ученых, светских дам сложилась картина русской жизни конца XIX века.

Встраивается в эту галерею и портрет купца Крючкова – седого мужчины с острым взглядом на фоне пламенеющей рябины. Но эту работу великий художник создал не по заказу, а по знакомству: купеческий старшина Петербурга Иван Крючков соседствовал с Репиным в Куоккале. Каждое лето их семьи отдыхали на берегу Финского залива и часто общались. Казачьего сына Репина вряд ли смущало крестьянское происхождение Крючкова, род которого издавна жил в деревне Медведево Рыбинского уезда близ Александровой Пустыни.

Впрочем, отец купца Крючкова уже не был обычным рыбинским крестьянином. Семен Степанович Крючков, отпущенный помещиком в отхожий промысел, переехал в Петербург еще в первой половине XIX века. Он открыл пекарню, а затем две мелочные лавки в центре столицы – на Казанской, 19 и Гороховой, 31. Его старший сын Александр родился еще в Медведево, а младший Иван и дочь Александра – будущий рыбинский доктор – уже в Петербурге. В метрической книге церкви Успения Пресвятой Богородицы, что на Сенной площади Петербурга за 1849 год, есть запись о рождении у мещан Крючковых сына Иоанна.

Мечтая, что сын продолжит его дело и даже поднимется выше, Семен Степанович отдал Ивана учиться после гимназии в училище. Но в русском коммерческом заведении год обучения стоил 200 рублей. Поэтому Иван окончил Реформатское училище при немецкой лютеранской общине Петербурга, где плата за год составляла 60 рублей. Училище давало качественное и недорогое образование, Иван Крючков в совершенстве овладел немецким языком и перенял германский рационализм ведения бизнеса.

Уже в 21 год Иван стал держать винный погреб на окраине города, в Большой Охте, став купцом 2-й гильдии. Из отцовской квартиры на Гороховой, 31 он переехал в квартиру поблизости, на Гороховую, 11 в дом Елисеева. Вскоре Крючков осознал – на крепком алкоголе не поднимешься из низов: акцизный сбор на товар и патентный сбор на заведение съедали почти всю выручку. Вероятно, молодой купец просчитал плюсы и минусы и сменил сферу бизнеса. Уже к 1880 году его винный погреб стал «погребом фруктового товару», а главные свои лавки он разместил в Щукином дворе.

— Фруктовый ряд здесь состоял из полусотни лавок, около которых были навалены груды мешков с орехами и ящики с изюмом. В воздухе на большие расстояния разносился запах разных пряностей. К сентябрю двор был завален фруктами: площадь перед лавками усеивалась горами яблок, арбузов, бочек с виноградом, — описывают историки ряды Щукина двора.

Цены Иван Семенович ставил невысокие, лежалый товар сбывал за гроши. Тактика себя оправдала: к 30 годам Крючков владел оптовой торговлей бакалеей и фруктами, был хозяином ягодных рядов, трех крупных фруктовых магазинов на Невском, складов. А крестьянские хозяйства варили для него варенье из лесных ягод, садовых фруктов, смородины, крыжовника. Товар хорошо расходился и в столице, а часть его Иван Семенович продавал за рубеж, где русская экзотика пользовалась большим спросом. Занимался он колониальными товарами: апельсинами, мандаринами, для чего даже завел свой флот. Торговал и сухофруктами, и можно предположить, сколько зарабатывал на изюме накануне пасхи.

— Крючков вел оптовую фруктовую и бакалейную торговлю с годовым оборотом в миллион рублей. Являлся одним из главных деятелей по привозу в Россию на собственных пароходах фруктов из Италии, а также по вывозу за границу русских фруктов, — описывает нашего земляка историк Александр Журавлев.

Но фруктами интересы Крючкова не ограничивались. Он купил в центре столицы пять доходных домов. Так, он владел домами 16 и 18 в Чернышевом переулке (сейчас ул. Ломоносова), № 56 на Бассейной улице. Интерьеры здесь были дворцовые – с высокими потолками, роскошными каминами, кафельными голландскими печами, широкими лестницами с коваными перилами. Соответственно, и проживание в этих домах стоило немало. Аренда с жильцов окупала содержание зданий и дачи в Куоккале вдобавок.

Меж тем Иван Крючков, давно ставший купцом 1-го разряда, взялся осваивать банковский сектор. В начале ХХ века он входил в правление Сибирского торгового банка и Общества взаимного кредита, в советы Портовой, Торговой и Фруктовой бирж. Его активность заметили и в высших сферах. Крючкова включили в состав Учетно–ссудного комитета Госбанка и Подготовительной комиссии по коренному улучшению финансов Петербурга. Венцом карьеры Крючкова стала должность председателя Петербургской купеческой управы. Теперь он оказывал непосредственное влияние на жизнь всего городского бизнес-сообщества.

Словом, мечта Семена Степановича Крючкова сбылась, и даже с избытком. Сын его стал не просто купцом, а главным купцом столицы, да еще и дворянином. За труды на благо Отечества и за благотворительность наш земляк был награжден орденами Станислава II ст., Анны III и II ст. и Владимира IV ст., дослужился до статского советника и получил наследственное дворянство.

Новоиспеченный дворянин не забывал родной край. На его деньги в селе Александрова Пустынь открыли Николо-Задубровское земское училище с бесплатной библиотекой и ночлежным приютом для детей из отдаленных деревень. Были здесь учительская, зал для народных чтений, квартиры преподавателям, общежитие для учащихся, столовая, кухня. Школе присвоили имя его отца и матери – уроженцев этих мест.

Сам Крючков пишет об этом так: «В январе 1903-го пожертвовал на постройку большого каменного 2-этажного здания для министерского 2-классного училища с общежитием, освященного в 1904 году в присутствии вице-губернатора Сосновского. Постройка и оборудование обошлись в 35000 рублей. Содержание общежития и другие расходы – 5000 рублей». В свое завещание Иван Крючков включил множество пунктов, касающихся Рыбинского уезда: содержания училища, учеников и местных храмов.

Судя по всему, Иван Крючков был хорошим отцом и дедом, его пять дочерей и внуки вспоминают о нем с неизменным теплом. Так, внучка Евгения фон Шталь-Хан пишет:

— Многие считали, что у него тяжелый характер, но он был много занят: помимо коммерции, помогал людям найти путь к знаниям и процветанию – не экономил, давая деньги школам. Но состояние он создал сам, благодаря сильным амбициям и своей приятности в общении. Когда хотел, он мог очаровать людей. К нам, детям, он всегда был добр и сердечен, его карманы всегда были полны сливочных карамелек. Дедушка рассказывал нам безумные и странные вещи с самым серьезным выражением лица, только глаза его озорно блестели.

Финансовое положение Ивана Крючкова пошатнулось с началом Первой мировой войны, заморские фрукты ввозить в Россию было невозможно. Летом 1917-го, немного не дожив до 70 лет, купец скончался: когда садился в трамвай, упал и разбил голову.

После похорон его вдова и дочери решили на время уехать из Петербурга на дачу, в Куоккалу. Да там и остались, пережив революционные потрясения в финской глуши. А в 1930-м продали дачу и уехали в Париж, избежав еще и военных событий 1939-го. Везение, сопровождавшее Ивана Крючкова, похоже, распространялось и на них.

Комментарии Отправляя комментарий, я даю согласие на обработку персональных данных. Новости по теме