Больной вопрос

Юлия Галанцева

Где лечились рыбинцы сто-двести-триста лет назад? Какую болезнь выгоняли, поедая замазку со стен? За что критиковали первую земскую больницу?

Как ни грустят по царским временам монархисты и поклонники хруста французских булок, жилось нашим предкам не очень. Врачебная помощь привычного для нас вида добралась до рядового рыбинца (далеко не все мы потомки дворян, да?) лишь к 20 веку.

До этого холера, туберкулез и тиф выкашивали людей сотнями тысяч, в родах умирали женщины. Младенческая смертность потрясает – лишь половина детей доживала до пяти лет. Немного фактов. 690 тысяч – столько россиян умерли в эпидемию холеры 1848 года. Подумать только, за год вымерла современная Тюмень или два Владимира.

Как лечили переломы, тоже поразительно: до 1852 года, пока хирург Пирогов не придумал гипс, сломанную ногу просто отрезали.

 

На собственном коште

Если в допетровскую эпоху врачи лечили лишь царей, их семью и приближенных, то во времена первого российского императора медицина распахивает объятья чуть шире. Правда, только платежеспособным и военным – новорожденной империи нужны солдаты.

В Рыбной Слободе ученый лекарь из иностранцев появляется в 1725 году, и пользует он военнослужащих и богатых горожан. А простуды, «надсаду» и язвы ремесленников и рыбаков еще долго лечат знахарки и костоправы: заговорами и молитвами, баней и травками. Поправиться после серьезной болезни — промысел божий. Заболел – лежи на печи, поправился – поставь свечку в церкви.

Шаг к гуманности делают при Екатерине Второй — в конце 18 века в Рыбинске открывают больницу. Первые пациенты – люди служивые, казенные, солдаты и бурлаки. Часто больных приходится распускать – нечем кормить, нечем отапливать здание. Штаб-лекарь Шиц сообщает в 1798 году: «Больничный дом все лето занят больными. Содержание на пищу производилось только неимущим бурлакам.

Прочие содержались на собственном коште (сами платили за себя и питались своими продуктами). Нынче же за неимением дров солдаты на своих квартирах лечатся. А в больнице лежат только двое труднозаболевших бурлаков». Платежеспособные рыбинцы в холодные казенные стены не спешат – лечатся, выздоравливают и умирают дома.

В пушкинскую эпоху шансы простого рыбинца получить медпомощь увеличиваются. «Здесь две маленькие больницы, содержимые из городских расходов», — пишет публицист Иван Аксаков. Да, в набожном Рыбинске строят не только храмы (в эти годы как раз возводят Вознесенскую церковь и колокольню Спасо-Преображенской церкви). Благодаря щедрости купца Лаврентия Попова еще в 1806 году за рекой Черемхой появилась лечебница для горожан.

Дважды городской голова не скупится на строительство. Двухэтажное деревянное здание и два флигеля вмещают до полусотни больных. Предусмотрен операционный зал, амбулатория для приема, усыпальница. И даже отдельный барак для заразных больных. Месяц лечения здесь стоит десять рублей — половина зарплаты городового и больше жалования кухарки. За неимущих платит город. «Больных за год бывает презираемо до 400 человек». Это много или мало? Тогдашнее население Рыбинска вполне можно сравнить с сегодняшним.

Перепись 1835 года указывает цифру 136 800 человек. Но есть нюанс. Постоянно жили в Рыбинске чуть больше шести тысяч. Про остальные сто тридцать тысяч «понаехавших» купцов, бурлаков и крючников чуть позже.

А пока перечислим коренных рыбинцев с семьями. 600 купцов, 200 госслужащих с офицерскими званиями, 4000 ремесленников и торговцев. 20 артистов, 80 человек духовенства. 800 солдат — отставных и служащих. 100 крестьян. 200 дворовых слуг. Три иностранца. Родилось в этот год 222 младенца. Умерло 299 человек – половина у себя дома, половина – в казенных стенах, в тюрьме или воспитательном доме.

И время от времени рыбинцы болели. Бедняки страдали глистами и цингой. Богатые – подагрой и геморроем от переедания. Образованная молодежь подхватывала модный питерский недуг – хандру, и скучающе чахла, прямо как Евгений Онегин. У старшего поколения причиной смерти становился «апоплексический удар» или инсульт. Врачи пытались снижать давление – кровопусканием и пиявками, но пациент зачастую все равно умирал.

Популярнейшая болезнь двести лет назад — «горячка». Так обозначали любое заболевание, сопровождающееся лихорадкой и повышенной температурой. Скорее всего, речь о гриппе.

 

 

Во сколько Рыбинску обходилось содержание больницы? Закупают постельное белье, лекарства, еду, дрова, платят врачам и персоналу. Оказывается, больница – вторая по разорительности статья расходов городской казны. Читаем у краеведа Матвея Гомилевского: «Доход Рыбинска за 1835 год – 56,4 тысячи рублей. Из сего количества главные статьи расходов: полиция – 12,9 тысячи, больница – 10,6 тысячи». Для сравнения, на ликвидацию главной русской беды – плохих дорог – выделили лишь 2300 рублей: «на каменные мостовые, перемощение старых и на устройство канавы по Волжской набережной». Здоровье дорого обходится.

Холера, бурлаки и стенная замазка

Сотни судов с хлебом, идущие из южных губерний, не только сулили деньги рыбинским купцам. Зачастую они несли в город холеру. Болезнь зимовала на юге и двигалась вместе с караванами кораблей на север. А Рыбинск каждое лето наполнялся рабочим людом, десятки тысяч бурлаков неделями не знали бани, пили и ели что придется.

Холера появлялась в каждом городе, где бывали бурлаки. «И мер народ от холеры яко мухи осенью», — писал один рыбинский врач. Не уберегались от заразы и состоятельные горожане – им по долгу службы приходилось общаться с приезжими. В 1848 году, когда холерная пандемия докатилась до Европы, скончался 61-летний купец Иван Миклютин, строитель Спасо-Преображенский собора. Через два дня не стало его 35-летнего сына Петра Ивановича Миклютина. Собор достраивал второй сын Андрей Иванович.

Что говорить о бурлаках, чья жизнь не стоила тогда и копейки. Холера забирала их по две-три тысячи в месяц. Писатель Владимир Гиляровский, ходивший бечевой из Ярославля в Рыбинск, приводит диалог своих временных коллег.

« — Сегодня ночью умер приказчиков племянник, мальчонка. За косой в тальниках, в песке закопали. — Н-да! Ишь ты, какая моровая язва пришла. — Рыбаки сказывали, в Рыбне (Рыбинске) народ валит. Холера, говорят. — И допрежь бывала она. По всей Волге могилы-то бурлацкие. Бывало, десятками в одну яму валили».

И причину холеры Гиляровский описывает тут же: бурлаки на завтрак пьют сырую воду, черпая ее из реки ладонями. Лечились они, конечно же, добрым стаканом водки в рыбинских кабаках. Обращались ли труженики в судоходную больницу, которую описывают как «приличную, на 30 кроватей, в ней два штаб-лекаря, подлекарь, 8 служителей»? Цифры говорят — в руки врачей бурлак шел неохотно. «Больных презираемо бывает от 100 до 300 в год».

Почему так мало, учитывая, что прибывало их в Рыбинск свыше ста тысяч? Предполагаемый ответ находим у того же Гиляровского. «После узнал — меня взяли в ватагу вместо умершего от холеры. Тело его спрятали на расшиве — хоронить в городе боялись. Как бы задержки от полиции не было. Старые бурлаки, люди с бурным прошлым, молчали: им полиция опаснее холеры.  У половины паспортов не было». В общем, не те люди были бурлаки — сотрудничать с властями лишний раз не стремились.

Мер против болезни почти не принимали: максимум, могли не пускать суда с низовьев Волги, и тем пытались сберечься. Лечить холеру не умели. Газеты публиковали наставления, полные абсурдных рекомендаций: советовали принимать золу из печи или известку со стен. Врачи благоразумно рекомендовали простые и хотя бы безопасные средства: обильное питье, строгую диету, опий как успокоительное и обезболивающее, изоляция больного. Начинал входить в моду хлор — им рекомендовали мыть руки.

Земство

Однако троеперстием, заговоренной водой и божьей помощью российские низы лечились вплоть до 20 века. К самой многочисленной группе россиян – крестьянам — медицина пришла после земской реформы о местном самоуправлении. По всей России создали сеть бесплатных участков и больниц – система не имела аналогов в мире. Земским доктором в Смоленской губернии работал Михаил Булгаков — и описал этот опыт в «Записках юного врача». Вчерашнего студента поразила темнота крестьян, их средневековая вера в бабок-знахарок и недоверие к медицине.

Подобные Булгакову юные земские доктора, фельдшеры, акушерки рассредоточились по городишкам и селам Ярославской губернии. Медперсонал обучали в ярославских школах – фельдшерской и повивальной. И зарплата у медиков отменная, выше, чем у городских коллег: в год земский врач получал 1500-1700 рублей. Предполагалось, что так среди эскулапов, скучающих в глуши, не будет текучки. Если пересчитать на современные деньги, это примерно 160 тысяч в месяц. Неплохо для участкового медика.

Земская больница появилась и в Рыбинске. Правда, сначала ее разместили в двух далеко друг от друга расположенных домах, что было неудобно. Были у комиссии претензии и посерьезней. «Самый воздух поразит не только больного, но и здорового. Помещения тесны, низки. Комнаты проходные с закоулками. Стены заключают в себе слишком уж много клопов».

«Доход Рыбинска за 1835 год – 56,4 тысячи рублей. Из сего количества главные статьи расходов: полиция – 12,9 тысячи, больница – 10,6 тысячи»

Земство покупает для больницы (1887 год) просторные двухэтажные каменные дома на углу Кузнецкой и Ивановской, современных Радищева и Гоголя. И сейчас здания живы, в одном — кожно-венерологический диспансер, во втором – медколледж.

А сто лет назад здесь располагался целый больничный городок. Кроме двух вместительных зданий во дворе — россыпь полезных построек. Двухэтажный каменный барак, где лечили больных летом. Два инфекционных барака: для тифозных и «других заразных» больных. Двухэтажный флигель, где располагаются кухня, баня, два склада. Каменное строение — там прачечная, конюшня, кладовая, погреба. Строение, где расположена палата с буйнопомешанными, часовня и покойницкая. Здание для амбулаторного приема. Принимают и лечат два врача и четыре фельдшера.

Отдельно от всех лежат зараженные «дурной болью сифилем». Из 4800 больных в уезде 350 сифилитиков (1879 год). Простой люд заносит болезнь из Москвы и Петербурга, где работает в услужении. Богатые заражаются и дома: рассадником сифилиса в Рыбинске считают торговые бани, «куда приглашают женщин, промышляющих развратом под видом прислуги». Заражены и дети, и старики – через общую тарелку, ложку, поцелуи.

Небогатые купчины, духовенство, мелкие чиновники, мещане, обедневшие дворяне. За год в больнице лечатся до трех тысяч человек. Чаще остальных чудесами медицины пользуются крестьяне из уездных сел и деревень. Для них это поездка в другую жизнь, возможность отдохнуть от ежедневных трудов. В просторных палатах тепло – от голландок и каминов, еда казенная – каша, борщ, кисель. Яркое электрическое освещение, можно читать книги из местной библиотеки. Ухаживают 11 сиделок – «грамотные вдовы из крестьянок, местом дорожат». Есть водопровод, принимай ванны, в туалетах не привычные стульчаки, а модная новинка – ватерклозеты. Красота!

Судя по описанию, современному рыбинцу не хватило бы здесь разве что вайфая. Неудивительно, что больные не хотят выписываться: «при лечении пользуются таким содержанием, которого дома не имеют. И плату за них – 7 рублей за месяц — внесет земское собрание. Больным приходится напоминать о выписке». Деньги на медицину земство Рыбинска тратит огромные – почти половину своего бюджета. Больница обходится в 20 тысяч в год – в губернии это самые большие отчисления.

Использованы материалы из книги «Земская медицина в уездах Ярославской губернии»

Комментарии Отправляя комментарий, я даю согласие на обработку персональных данных. Новости по теме